У меня на носу очки в толстой оправе, правда стекла там обычные. На голове потертая кожаная кепка.
Колючка одет в спортивный костюм и старые кроссовки, откопанные им лично где-то в сэконд-хенде. Он похож на охранника рынка. На специальных ремнях, расположенных на ляжках, он унесет некоторые части оружия. Широкие штаны скроют все подозрительные выступы. Другие части заберу я — как и доставил их.
Но это в том случае, если на улице не разразится ад… я думаю, обязательно разразится…
Мы ждем, ожидание давно стало составной частью жизни каждого из нас. У меня чешется спина. Я не шевелюсь. Под потолком чердака вьются огромные злющие комары. Удивительно, что они еще не почувствовали исходящий от меня запах и не ринулись всей оравой, чтобы испить свеженькой крови. Но, видимо, скоро это случится.
— Я его вижу, — говорит Колючка.
Ровный голос — хороший знак.
— Но мы выбрали неправильный угол. Головы все загораживают. Охранники высокие, — добавляет великан. — Неправильный угол. Ниже скул ничего не видно.
Я сижу и думаю, что другого шанса у нас долго не будет. Или вообще не будет.
Хорошо обученный снайпер попадает в цель на расстоянии в два километра и более, был бы хороший ствол. За этот мы заплатили пять тысяч долларов. Продавец говорил, что аппарат отлично пристрелян, потому что участвовал в боевых действиях. Дальнобойная штучка. Хорошо. А плохо то, что хотя у Колючки и стальные нервы и верный глаз, практика оставляет желать лучшего.
Колючка спал почти двое суток подряд. В последнее время он постился и мог позволить себе лишь немного молочных продуктов, чтобы не возбуждать нервную систему. За неделю отказался от сигарет и чая с кофе. Страдал всеми телесными муками. Пил минеральную воду. И все ради того, чтобы в нужную секунду его дыхание оставалось ровным, а палец не дрогнул на спусковом крючке.
Попробуйте постоять на одном колене, как стоит Колючка. Теперь ему еще сильнее приходится напрягать спину, чтобы следить за перемещениями объекта. Я голосовал за вариант с крышей. Лечь, устроиться с удобствами и ждать хоть трое суток. Чердак — неудачно. Однако командование определило, что Колючка займет позицию под крышей, а не на ней.
Кажется, у меня самого начало все болеть. Луч света заполз на правую щеку Колючки, и я увидел медленно ползущую вниз каплю пота. Мой напарник никак не реагировал на этот раздражитель. Случается так, что капля пота или, скажем, песчинка, попавшая в глаз, меняют ход истории. Мир лишается перспектив и рушится. Злодеи получают возможность не скрываясь обделывать свои делишки.
Похоже, сейчас такой момент настал. Колючка находится в ситуации, когда он просто не имеет права утереть пот. Не каждому в жизни приходится с таким сталкиваться. Выйди на улицу и скажи первому попавшемуся прохожему, что он на пять минут лишается права чесать правую ягодицу. Наверное, он сойдет с ума. От желания ее почесать, хотя, вероятно, она не чесалась две недели и бедняга не вспоминал о ее существовании.
Скоро все решиться. На моем лбу у волос сидит комар, первый, вроде дегустатора. Желаю ему умереть от белкового отравления. Если я позволю себе пошевелиться, Колючка промахнется.
Вдруг он спрашивает:
— Ты веришь в мой выстрел?
— Верю, — тихо говорю я.
— А я поверил только сейчас. Ты уж извини. — Он делает паузу и вдох. Когда воздух начнет выходить из легких, палец плавно надавит на курок. — У меня все как на ладони, представь.
У меня дернулась щека. Я один сплошной ужас.
Каждый бы испытывал это чувство, если бы его поставили один на один с историей.
Многие люди в эту минуту ждут, нервно облизывая губы. Их пальцы должны придти в соприкосновение с кнопками различных устройств. Интернет напрягся в ожидании беспрецедентной хакерской атаки. Напряжение таится в хаотичной, на первый взгляд, структуре взрывчатки. В соединительных проводах. Она готова разнести и так порядком потрепанную жизнь миллионов к чертовой матери, не оставить на ней камня на камне. Я — романтик. Я хорошо себе представляю то, что должно вот-вот случиться.
Жаркий солнечный день. Гигантским городом овладела сонливость. Обманчивое спокойствие, обеспеченное военным положением.
Нет, я не считаю, что все закончится с удачным выстрелом Колючки. Наоборот, мы ступили на очень длинную дорогу, и придется идти, ломиться через все преграды.
Уже приобретенный тобой профессионализм не спасает от боязни перед будущим. Чтобы быть профи в своем новом мировоззрении, нужно разбиться в лепешку, чтобы по-новому чувствовать, нужно безжалостно расстрелять в себе труса. Мне и моим соратникам безумно тяжело. Это потому, что мы начали борьбу в сознательном возрасте, имея уже за плечами груз старых привычек и клише. Прошлое — как тавро, поставленное тебе на лоб. Если его срезать, останется шрам. Все мы с такими вот шрамами. Нам остается гордиться ими как символами перерождения. Это обереги, обладающие мистической силой.
Когда же наконец Колючка выстрелит?
Распроклятый комар попытался забраться мне в левую ноздрю. По-моему, ничего более раздражающего на свете не бывает.
Когда будет выстрел?
Знаю, кто в конечном итоге является причиной моего здесь появления. Одна моя подруга попала в скверную историю, то есть, в гораздо более скверную, чем та, в которой находился я сам.
Света и ее собака. Из-за животных случается много разных неприятностей. Света и ее полная безалаберность. Она не подозревала о том, в каком мире живет, а когда повязка упала с ее глаз, бедняжка едва не тронулась умом. Я тоже чуть не пополнил собой армию сумасшедших. Но это в прошлом, от которого осталась любовь.
Сейчас легко с улыбкой вспоминать. Тогда моя жизнь скончалась в страшных судорогах и превратилась в гниющий труп.
Колючка чего-то ждет.
— Слушай, — говорит он и застает меня врасплох. — Я его потерял, я не вижу.
Вы, наверное, представляете себе Белую женщину. Стандартно, скажете вы… — и в то же время трудно описать, из каких частей она состоит. На самом деле все очень просто. Белую женщину окутывает мистический ореол, из нее струится внутренний свет. Его улавливает каждый человек, даже тот, кто принадлежит к чуждой расе. Особенно он. Таких чужаков привлекает в Белой женщине все. В своем беспросветном полубессознательном существовании инородец тянется к солнечному сиянию. Винить черного человека в его стремлении нельзя, глупо, а вот дистанцироваться от его выпадов необходимо. Белая женщина — настоящая — символ нордической наследственности, прочтите это у любого расово мыслящего философа.
В мире, где любая вещь идет на продажу, истинным валькириям удалось сохранить собственную идентичность.
Эта не совсем оригинальная мысль пришла мне в голову, когда я увидел Свету в первый раз. Еще я думал о тех бесчисленных продавшихся евреям и неграм блондинках, ставших звездами порнографии и любимицами восточных гаремов. Там наши женщины реципиенты для спермы генетических воров. Возможно, Света стала бы такой же, но ее жизненная дорожка шла в ином направлении. При первой встрече я чуть не выдал своих мыслей. Стоило труда сдержаться.
Мой недостаток заключается в том, что я моментально влюбляюсь в любую высокую блондинку, особенно если она русская. Можно смотреть телевизор и видеть белых женщин, живущих на других континентах. И влюбляться в них. Но те, кто ближе, — ближе и обладают непреодолимой тягой.
Однажды мой начальник, обладатель весьма туманной наследственности, обозвал меня за это мудаком.
О нем речь пойдет позднее. Скажу только, что тогда драки не последовало. Тогда. В те «незабвенные» времена я еще считал себя интеллигентом, уж простите. Помню, что стоял у его стола и улыбался мне, а начальник дышал на меня пивным перегаром и шевелил губами: «Мудак, мудак, мудак, мудак…»
В моей голове был вопрос: «Разве жениться на овце и трахать ее более человечно, чем на женщине?»
Вопрос не приобрел звуковых очертаний.
Свету я повстречал спустя два дня. Говорят, у блондинок ветер в голове. С ней так и было. Света идет по улице, одетая, вернее, раздетая по июньской жаре: обтягивающие шорты, черные, босоножки, пестрая рубашка без рукавов. Длинные белые волосы, темные стеклянные очки. Я шел ей навстречу, теряя почву под ногами. Моя реакция была глубинная, инстинктивная. Кокетства в ее походке не было ни на грош, просто само естество играло первую скрипку. Тогда я еще не знал, что Света моя соседка по дому.
Конечно, она сразу привлекает к себе внимание. Нет ничего более обычного на улицах белых городов: южане, зацепившиеся взглядом за блондинку, начинают раздумывать, как бы «пометить» ее согласно своему пониманию. Их реакция тоже инстинктивна. Дворовый кобель всегда считает каждую суку личной собственностью.
