кто мне скажет, что я негативный?
И кто мне скажет, хоть что-нибудь?
Мне кажется, порой что был рождён во тьму я
И эту тьму назвали светом мне
Но перед этим стёрли мне память прошлых лет
И вот брожу во тьме пещер, что миром называют
А нас, богов, рабам подобно заковывают в цепи
Но говорят, что это благо, жить сгорбясь
Под тяжестью грехов, которые назвали счастьем
Таким как похоть, гнев, обжорство
Кровосмешение, невежество и алчность
И посылают на войну, где брат идёт на брата
И сын погибель принесёт отцу
Нам говорят: "так надо, на благо родины своей"
Но это лож!
кричу я надрываясь
никто не слышит уж меня
ведь люди стали глухи
Частичку света я несу
чтоб людям показать
но тщетны все труды мои
все люди стали слепы
И в дикий лес бегу стремглав
уж лучше быть мне зверем
свободным, честным, веря
что день придёт
И ворогов я встречу
наизготовку обнажа свои клыки и когти
я разорву своих врагов и даже если
погибну в этой сече
уж лучше умереть в бою
чем в рабстве жизнь калечить.
О да, мне грустно день за днём
Но кто б не зарыдал
Увидев этот мир таким
Коим пред взором у меня предстал
О род людской, несчастный, любимый, безумный, счастливый!
Я ради ВАС хочу умереть.
Но смерть, увы, не приносит счастья
Тем, кто остался жизнью болеть.
Я вижу боль в глазах прохожих.
Я вижу грехи в толпе и декоре.
Я чувствую страх.
Я чувствую смерть.
О, если б я мог подарить ВАМ счастье.
И если бы ВЫ могли даровать мне покой.
Мне жизни своей для ВАС не жалко.
Устал я здесь жить,
Я хочу домой,
Где я был безпечным мальчишкой,
Что мир и природу любил.
Влюбиться, любить, и любимым быть.
Стать богом, сильным, грозным, справедливым и мудрым.
Жить для детей. И умереть.
Ледяное сердце
Легко разбивается,
Осколки льда
Легко растопить,
Талый лёд
Вмиг испаряется.
Остаётся пустота в груди.
Оставьте меня, оковы!
Цепи, оставьте меня!
Мой труп червями разодран.
У трупа бродит душа.
Труп требует очищения,
Труп молча просит огня,
Развеять пепел повету,
Пусть улетит душа.
Пусть душа печальная
Никогда не вернётся сюда.
В этот райский сад
Огнём охваченный.
В этот рай
Из чистого льда.
Мы продали свой рай за яблоко,
Сладкий плод, но отравленный,
И осталась нам горькая жизнь,
Жизнь наполнена губительной радостью,
Как по мне то лучше не жить.
Испытал я и радость, и горести.
Только это всё не всерьёз.
Ненавижу любовь и ненависть.
Ненавижу я жизнь, до слёз.
В моей любви, так много ненависти
Нежность полна жестокости,
Забота слишком эгоистична.
Наши жизни как повести,
Извращённого автора:
На страницах сплошь
Пакости, мерзости, гадости;
Места нет
Для добра, покоя, радости.
Ненавижу притворство и недосказанность.
Ненавидят за это меня.
Лишь скажу людям правду в глаза,
И для них я вмиг злейший враг.
Что поделать?
Сказать больше нечего!
Ну же, прочь, убирайтесь вы все!
Впрочем, нет, оставайтесь, радуйтесь!
Я уйду, для меня места здесь нет!
Думал я, что любил,
Но это иллюзия!
Для меня дружбы нет,
Нет любви!
Верю лишь в покорность и преданность,
Но людей таких не встречал.
Может есть, может нет – мне не ведомо.
Может просто плохо искал.
Но на поиски нет больше терпения,
Потому что я просто устал.
Долгое время я добивался сердца одной девушки. И однажды, она стала моей женой. Милостивые боги, вы знаете, как я её любил, как я её люблю, но подарив мне дочь она скончалась. Я до сих пор не могу поверить в то, что её больше нет… Она всегда будет жить в моём сердце, в память о ней я буду воспитывать свою любимую доченьку, мечтая о том, что бы она унаследовала от свой мамочки все её лучшие качества: жизнелюбие, веру в себя, смекалку…
Наши жизни с моей возлюбленной супругой, были связаны творчеством, она была успешным мастером изящного слова, и она всегда вдохновляла меня на создание посредственных стихов и рассказов, и не менее посредственных рисунков – её портретов и различных пейзажей, хотя сама она говорила, что в восторге от них.
На пороге гражданской войны, мне пришлось оставить доченьку с нашими родителями, для нас всегда была важна семья, поэтому мы построили большой дом, где спокойно могли разместиться 3, а то и 5 поколений.
Гражданская война – самая омерзительная вещь на свете, брат против брата, сын против отца. Человек против своей природы… Всё ради удовлетворения алчущей власти кучки паразитов… Публичные расстрелы противников новой власти – я не могу на это спокойно смотреть, но мне нужно, ради моей дочери, я должен жить и приложить все усилия на окончание войны. Моё оружие – перо, чернила и лист бумаги… Моё лекарство – слог… Здесь я встретился с журналисткой, которая освещала события этой войны и моё творчество…
В ожидании дня переговоров мы остались в одном номере гостиницы, на тумбе стояла клетка с двумя попугаями, они тихо отдыхали, в то время пока мы беседовали о сложившейся ситуации в стране, о возможных путях развития, для наиболее безболезненного завершения войны… Я рассказывал об увиденных мною смертях граждан, у меня на глазах выступили слёзы, она взяла мою руку, чтобы успокоить, поддержать… Я посмотрел в её глаза и увидел нечто большее чем просто дружескую поддержку… Любовь? Желание? Страсть? Я отодвинулся, думая о супруге, о дочери…
– Нет, я не могу, моя супруга недавно умерла, моя дочь с нашими родителями, я не знаю как они там сейчас, я не знаю, не знаю…
Она отодвинулась от меня. Ей стало стыдно за себя? За свою кажущуюся доступность? Я увидел в её глазах боль разбивающегося сердца, я постарался загладить свою вину, в моём сердце зарождалось чувство любви к ней. Я взял её ладонь в свою, нежно погладил, приблизился к ней, она – ко мне. Наши губы соприкоснулись в нежном поцелуе. Я ласкал её тело – руками, губами… Попугаи заверещали в клетке, захлопали крыльями… За окном взрывались фейерверки, играла торжественная музыка, по радио объявили об окончании войны…
