— Вы пытались его остановить?
— Нет, мы смеялись до упаду. И потом — куда он мог уйти, он там ничего не знал. Мы решили, что он будет сидеть и ждать, пока мы не тронемся в обратный путь.
— А чем вы в это время занимались?
— Ранди рассказал мне, что произошло на самом деле.
Случилось это в пятницу, через пару дней после того, как Ранди появился в Черчилле. Возвращаясь из школы, он решил срезать путь и, отклонившись от привычного маршрута, пошел по дороге между зелеными изгородями. Вдруг его позвал девичий голос. Он сделал еще шаг, но его позвали снова, уже со смехом. Голос доносился из дыры в изгороди. Он заглянул в дыру и увидел Синди Карратерс и еще одну девочку, сидящих на корточках за домиком для переодевания, у каждой в руке был стакан. Пили они что-то розовое и уже успели набраться.
— Привет, большой мальчик! — крикнула подруга Синди.
Ранди покачал головой и повернулся, чтобы уйти.
— Нет, не уходи! — воскликнула вслед Синди.
Ранди услышал, что его догоняют. И тут же девчонки влезли в дыру, протянули руки, ухватились пальцами за петли для ремня на джинсах, потянули его к изгороди.
— Нет, нет, нет, нет. — Язык у Синди заплетался. — Ты еще не можешь уйти. Ты должен посидеть с нами. У нас чайная вечеринка.
Вот Ранди и подумал: «Почему нет?» Он пролез в дыру, и они треугольником сели за домиком для переодевания.
От Синди вторая девочка отличалась разве что черными волосами да более пышными формами. Как выяснилось, Дженни Вольф жила в соседнем особняке. Хотя она и была на два года старше Синди, тем не менее они дружили. Правду жизни Синди в основном узнавала именно от нее. Так, во всяком случае, я понял из рассказа Ранди.
Девочки наблюдали за Ранди. Ранди наблюдал за девочками. Его забавляло, как они переглядывались, хихикали, потом вновь прикладывались к стаканам. Дженни протянула Ранди свой:
— Попробуй.
Ранди глотнул.
— «Харви Уоллбенджер». — Синди просто сидела, сверкая глазами, улыбаясь.
— Может, это он. — Дженни ткнула Синди локтем.
Вновь смешки.
Потом Ранди повернулся к Дженни:
— В каком смысле он?
Дженни вновь толкнула Синди:
— Попроси его. Хватит духа?
Синди кивнула. На всех четырех подползла к Ранди, стала перед ним на колени, выпятила грудь.
— Пощупай меня… новичок.
Ранди не возражал. Залез под футболку Синди, начал исследовать новую местность. Мягкие груди заполнили его ладони. «Дыни», — подумал он. Ничего общего с силиконовыми грудями подруги матери, которая впервые познакомила его с женским телом. Синди закрыла глаза и начала медленно вращаться, вжимаясь грудью в открытые ладони Ранди. Тем временим к ним подползла Дженни. Но вместо того, чтобы воспользоваться услугами рук Ранди, просто задрала топик и вывалила наружу свои буфера. «Половинки луны», — подумал Ранди. Ему понравилась их округлость, соски, торчащие вперед и вверх. Где-то он слышал, что такие груди у француженок.
Теперь они все прижимались друг к другу. Раздевшись до пояса, тяжело дыша, Синди присосалась к шее Ранди, Дженни терла ему промежность. Он протянул руку и ухватил Синди за зад. Потом ухватил Дженни. Хотя зады на ощупь не отличались, Ранди выяснил, что у Дженни зад больше. И менее костлявый. Дженни уселась промежностью на бедро Ранди и боролась с пуговицей его ширинки. Ранди сунул руки девочкам между ног и мягко сжал то, что легло в ладонь. Дженни застонала. Потом застонала и Синди. «Как гармонично они стонут, — подумал Ранди. — Похоже на музыку в кино».
Он почувствовал, как его член обдало холодным воздухом, Дженни вытащила его, выпустила из своей пухлой ручки, схватила снова. Член Ранди становился все длиннее и тверже. Но что задумала Синди? Теперь она целовала его лицо, закрывая от глаз руку Дженни. Впрочем, Ранди понял, как справиться с этой проблемой. Начал целовать Синди в шею, и ему открылись обе руки Дженни, стягивающие с него джинсы. Потом Дженни кое-что сделала, чем возбудила его до крайности, так что он чуть не кончил: взяла руку Синди, положила на торчащий член и показала, как надо гонять шкурку. Естественно, Ранди возбудился. Приятно иметь дело с такими близкими подругами, которые готовы поделиться всем.
Убедившись, что урок усвоен, Дженни отодвинулась, наблюдая за процессом. А Ранди наблюдал за Дженни. «Круто», — подумал он. Ему нравился профессиональный подход Дженни. Синди набиралась опыта, и, если б у нее перестало получаться, Дженни была рядом, чтобы тут же показать, как это делается. Ранди также нравилось, как Дженни иногда протягивала руку и сжимала ему яйца, подергивала их, опять же демонстрируя Синди, что надо делать второй рукой после того, как первая поймает нужный ритм. Но по ходу действа он вдруг начал понимать, что Дженни нисколько не волнует, получит он удовольствие или нет, — она старается исключительно для Синди, а не для него. Да и Синди хотела показать свои способности не ему, а своему инструктору, Дженни. Вот тут член Ранди и начал опадать. Сие, само собой, говорило не в пользу Синди.
Заметив, как сдувается член Ранди, Синди впала в отчаяние. И попыталась импровизировать, не зная, что из этого выйдет. Разумеется, от ее импровизации досталось прежде всего Ранди: в какой-то момент он отпрянул, в уверенности, что она порезала его ногтем. Синди бросила на Дженни умоляющий взгляд, и та решила, что пора браться за дело самой. Ранди же подумал, что эта идея не из лучших. Все это они проделывали друг для друга; его использовали как подопытного кролика. Вот ему и захотелось поставить точку. Он уже собрался надеть джинсы, когда Дженни показала новый приемчик. Призвала на помощь рот. Теплый и аккурат подходящий по размеру к члену Ранди. Совместными усилиями рука и рот добились желаемого: подняли его член. И продолжили работу: дергали и сосали…
Он понял, что скоро кончит. И Дженни это почувствовала, чем еще больше его возбудила. Она дала знак Синди присоединиться к ней. И Синди присоединилась. Дженни вытащила член Ранди из своего рта и сунула в рот Синди. Ранди не мог в это поверить. Голова у него шла кругом. Но что это? Кто-то что-то сказал? Дженни! Давала Синди инструкции по минету!
— Не заглатывай… только двигай по нему губами, — шептала она, положив руку на затылок ходящей вверх-вниз головы Синди, задавая ритм. — Хорошо. А теперь схвати его орешки.
И тут же свободная рука Синди ухватилась за мошонку Ранди, катая яйца между пальцами, сжимая.
В следующее мгновение Ранди взглянул на Дженни, и она ему улыбнулась. Она так радовалась, что он вот-вот кончит, будто сама делала ему минет.
Дженни держала все под контролем, но заметно расслабилась. Она видела, что ее ученица успешно сдает экзамен, и теперь ее волновало только одно: что делать с семенем Ранди. Так он, во всяком случае, думал. Впрочем, его уже не волновало, что его используют. Дело близилось к развязке, и Дженни, похоже, хватило опыта, чтобы это понять. Что-то такое он увидел в ее взгляде перед тем, как закрыть глаза.
А на самом конце Ранди заметил еще одно: рука Дженни залезла под задницу Синди и активно там шуровала. Вот это и стало последней каплей. Перед глазами засверкали звезды. Он почувствовал, как напряглось все тело. Дженни глянула на него, быстро вытащила его член изо рта Синди, заработала рукой, направив в землю. Синди выпустила его мошонку, превратившись в зрительницу. Дженни развила бешеную скорость. Крайняя плоть так и мелькала. Ранди застонал, когда из члена вылетела капелька. Потом струйка. Потом основной заряд. Вылилось так много, что Синди подалась назад. Наконец три или четыре остаточные порции. И все. Все трое упали на траву. Из-за угла выбежала собака Синди и обнюхала сперму. Домой вернулся кто-то из взрослых. Ранди оставалось только одно: бежать. И очень быстро, как из горящего дома.
— Вы собирались снять об этом фильм. «Происшествие у бассейна».
— Да, я думал, что это будет наш первый фильм. Начал даже писать сценарий.
— Что случилось?
— Я бы вам солгал, если б сказал, что мы продвинулись дальше.
Рассказ Ранди вызвал у меня эрекцию, но эпилог свел ее на нет. В результате мне захотелось отлить. Я поднялся и пошел в кусты. Потребовалось время, чтобы найти подходящее место. Я прокручивал в голове историю Ранди, вспоминал, как он выглядел, когда рассказывал ее. Видел, словно наяву, как блестели под солнцем его плечи, его большие соски, волосы на лобке. Я закрыл глаза и начал писать. Думал о нем, лежащем на солнце, с головкой члена, выползающей из-под крайней плоти, с каплями пота на яйцах. Думал о тенях под ягодицами, о том, как они сжимались, когда он двигался. Потом начал представлять его с девушками. Девушками из фильмов, телевизионных рекламных роликов, каталогов «Сирс». Видел руки, обнимающие его за плечи, груди, прижимающиеся к его груди, розовые языки, лижущие соски. Но эти образы исчезали, едва успев появиться. Солнце плавило мне мозги, образы мелькали, как кадры. Плюс Ранди постоянно выступал на первый план. Потому что только насчет него сомнений у меня не было. Я точно знал, что он — настоящий. А вот Синди Карратерс я по-прежнему воспринимал как слух. Я перестал писать, когда перед моим мысленным взором вновь возник Ранди, второй раз.
