Алиса сообразила, что её рассматривают, довольно близко, и попробовала придумать, кому принадлежал стеклянный глаз, позволявший рассматривать тебя так близко. «Меня разглядывают через микроскоп!» – решила она наконец. Ей доводилось видеть, как пользовался микроскопом в своих исследованиях её прадядюшка Мортимер; он обычно изучал свои цифры и свои редиски.
«Ну и ну!» – провозгласил далёкий голос. – «Не иначе как мы смотрим на маленькую девочку, на крошечную девочку, на самую мизерную девочку. Как она очутилась в моём компьютермитном бугре? Какое восхитительно шальное явление!»
Алиса заглянула в стеклянный глаз микроскопа и увидела ещё один глаз – огромный глаз – почти что человеческий глаз – смотрящий на неё. «Ох, если бы я только могла пройти через микроскоп» – подумала Алиса,
– «я бы могла снова стать своего обычного размера.» В конце концов, ведь за этот день она уже успела влезть по часовому маятнику, и исчезнуть, и уменьшиться, так что эта задача не должна была оказаться для неё чрезмерно сложной. Так и вышло. Алиса почувствовала, как она проникает через стеклянный глаз микроскопа, и через ещё один стеклянный глаз, и через ещё один, и снова, и наконец последний стеклянный глаз, и к этому моменту она была в полуобморочном состоянии. И в самом деле, она, кажется, потеряла сознание.
Третья вещь, которую Алиса поняла, очнувшись, это что она лежала на крайне неудобной раскладушке под одеялом из конского волоса. Вторая вещь, которую Алиса поняла, это что её окружал бардак, состоявший из разнообразных вещей и штуковин. А первая вещь, которую она поняла, это что старый и довольно неопрятный барсук склонился над ней с чашкой чая в руке, из которой он пытался поить её. Алиса отпила, поскольку чувствовала себя довольно слабо от таких перемещений, но чай был неясного вкуса, и она сказала об этом старому барсуку. «Боюсь, чай и в самом деле темнит» – согласился барсук, – «но это лишь оттого, что он без молока. Видишь ли, в данный момент я на мели, и хотя я пытался изобрести бесплатную бутылку молока, мои компьютермиты не смогли найти для меня решение этой простенькой задачи. Боюсь, это их слегка разворошило. И всё же я попробую прояснить твой чай рыбьим соком…» – С этими словами барсук собрался выдавить живую золотую рыбку в алисину чашку с чаем.
Это заставило Алису вскочить. «Пожалуйста, не обижайте бедную рыбку!» – крикнула она.
«Но она любит сдабривать чай» – ответил барсук, болтая рыбкой перед носом Алисы. – «Это японская чайная рыба.»
Алиса вежливо отказалась принимать рыбий сок и спросила барсука: «Не Вы ли случайно Капитан Развалина?»
«И в самом деле случайно я – единственный и неповторимый Капитан Развалин» – утвердил барсук, сгибаясь в поясе. Стоило ему согнуться, облако талька поднялось от его густой чёрно-бело-полосатой шерсти. – «А тебя как зовут?»
«Меня зовут Алиса.»
«Ты ведь девочка, не так ли, Алиса?»
«Разумеется!»
«Человеческая девочка?»
«А что в этом дурного?» – спросила Алиса, обратив внимание, что барсук на самом деле был помесью человека и барсука.
«Да ничего … просто так … всё нормально …» – как бы отвлечённо разглагольствовал барсук, – «и всё же … не так уж много … как бы сказать … ежели я буду настолько прям … не много … ну, в общем, просто в наши дни осталось не так уж много человеческих девочек.»
«А с чего бы это?» – спросила Алиса, изрядно взволнованная новостью.
«Убийство!» – совершенно неожиданно закричал Капитан Развалина. – «Что же мне теперь делать? Убийство, убийство, убийство! Головоломное убийство!»
«Что стряслось?» – спросила Алиса, немало встревоженная этой вспышкой.
«Случился пауцид, а Исполнительные Гады пытаются пришить это дело мне.» – Барсук воздел лапы. – «У меня не было алиби, понимаешь?» (Алиса не могла ни с чем связать понятие пауцида, но предположила, что Али-Би должен быть родственником, скажем, двоюродным братом Али-Бабы, бедного дровосека из арабской сказки, случайно узнавшего волшебное заклинание «сезам, откройся», что позволило ему проникнуть в пещеру с сокровищами. Но если это было так, то ей и жизни не хватило бы, чтобы понять, зачем барсуку нужен родственник арабского лесоруба для доказательства своей невиновности. И, во всяком случае, разве не должен был он сказать Али-Биби? «Боюсь, что Исполнительные Гады скоро меня арестуют» – говорил барсук. – «О, горе мне! И всё из-за какого-то фрагмента, потерянного из глупой головоломки.»
Алисе было любопытно услышать такую новость, главным образом потому, что она как раз этим утром пыталась собрать головоломку и потерпела неудачу. (Конечно, если это ещё было как раз это утро.) «Что Вы подразумеваете под Головоломным Убийством?» – спросила она.
«Могу я пригласить тебя, Алиса, в моё скромное жилище» – ответил Барсучник, приходя в себя и совершенно не обращая внимания на вопрос Алисы. Алиса в свою очередь поприветствовала Барсучника, чуть отхлебнула из своей непрояснённой чашки, и оглядела комнату, в которой оказалась: скромное жилище Капитана Развалины страдало от крайней запущенности. Она была забита до потолка тем, что Капитан называл «различными вещами»: креслами-качалками и дудками, лягушачьими лапами и таранами, промокашками и тигриными перьями и крикливо раскрашенными картами стран, называющихся Надгортанник и Уретра; там были также семи-с-половиной-струнная гитара и спущенный мяч для крикета (Алиса никак не могла понять, как вообще можно спустить крикетный мяч!), заплаканное зеркало и щёточка для носа и чучело индийского омара, и засилие других штуковин, у которых Алиса не могла отличить головы от хвоста. (Особенное затруднение вызывал, конечно, спущенный крикетный мяч, потому что, конечно, спущенный крикетный мяч не имеет ни головы, ни хвоста.) Сам Капитан Развалина был не лучше своей комнаты; по правде говоря, он был даже хуже. Старый Барсучник был выряжен в лоскутный костюм, сделанный из множества разных кусочков материи.
«Я гляжу, ты восхищаешься моим костюмом, Алиса» – сказал Капитан-Барсук, подходя к земляному бугру, покоившемуся на столе с отделанным кожей верхом. «Он довольно-таки роскошно беспорядочен, не так ли? Конечно, он мне ничего не стоил, потому что я сшил его сам из портняжной книги образчиков тканей. Приходится сводить конци с концами, когда ты шальнолог.
«А кто такой шальнолог?» – спросила Алиса.
«Кто же ещё, как не тот, кто изучает шальнологию?» – ответил Капитан Развалина.
«А что есть шальнология?»
«Что же ещё, как не занятие для шальнолога?»
Алиса почувствовала, что её вопросы заводят её в никуда и решила больше не спрашивать. Вместо этого она подошла к столу, где Капитан Развалина манипулировал с земляным бугром. Алиса различала многочисленно многочисленных термитов, бегающих туда-сюда по земле. «Вот что я хочу узнать» – спросил Развалина, – «что это ты, маленькая девочка, делала в моём компьютермитном бугре?»
«Я пыталась выбраться наружу» – ответила Алиса.
«И я очень рад, что тебе это удалось. Конечно, теперь компьютермитные бугры есть в каждом доме; с их помощью лучше всего решать различные задачи. Вот этот я нарыл сам, знаешь ли, только вчера, на редисовоой грядке.»
«На редисовой грядке?» – переспросила Алиса.
«А что в этом странного? Если ты не в курсе, термиты – вегетарианцы.»
«Я в курсе.»
«Предыдущий мой бугор стал немного колючить, понимаешь? Так или иначе, я услышал барсучий трёп в сетке, что довольно навороченная матка привела своих бойцов на старую редисовую грядку в Дидсбери–»
«Дидсбери!»
«Да. Тебе знакомо это место?»
«Я была там всего несколько минут назад.»
«В этом случае у тебя должны быть очень быстрые ноги, потому что это в пяти милях отсюда.»
«О, Господи» – сказала Алиса смущённо.
«Тем не менее, это только переносной бугор.» (Как Алиса не старалась представить барсука, несущего на себе земляной бугор, ей это не удалось.) «Говорят, что если иметь достаточно компьютермитов в достаточно большом бугре» – продолжал Барсучник, – « можно получить термитный мозг, равный по силе воображения человеческом разуму. Но, по моим недочётам, для этого потребуется–»
«Не имеете ли Вы в виду расчёты?» – перебила Алиса.
«Кажется, я уже объяснил тебе, что я – шальнолог?» – ответил Барсучник сердито. – «А что делает шальнолог, производя расчёты? Нет, нет; шальнолог делает недочёты, и согласно моим недочётам, компьютермитный бугор с силой воображения одного человека был бы размером с целый мир! Но вот что я хочу узнать, Алиса, так это: как ты сумела проникнуть внутрь бугра?»
«Я просто очутилась там» – сказала Алиса, чувствуя лёгкое головокружение от недочётов Капитана. – «Не скажете ли, который час?»
«Совершенно определённо скажу» – ответил Развалина, закатывая левый рукав своей рубашки и открывая при этом маленькие часики, застёгнутые на его запястье. – «Сейчас семь минут шестого.»
