гулять и пить пиво. Мы со Славиком проёбывались на складе, я читал, Славик ходил, болтал. Но водители всё равно ездили по своим маршрутам и приезжали пустые. Иногда 1-2 пакета привезут, где паспорта написаны были от руки кладовщиками. Что-то очень срочное. И всё. После шести часов вечера водители никуда не поехали – не было смысла, и, соответственно, нам тоже не было смысла сидеть на складе.
Шесть часов вечера, и я иду с работы, на улице светло, солнечно и тепло. Тот апрель был уже полулетний. Я приехал домой очень счастливый, как будто благословлённый судьбой, выпил вина, вкусно поел. Это был самый лучший День Рождения в моей жизни.
[Переслано из Поцскриптам Киста]
– Да Славик вчера тут бегал, как будто у него перец в жопе, – сказал Тимур, намекая на то, что Славик день назад хорошо работал. – А сегодня что? Нормально пакеты складывай, пока я тебя не выебал.
– Эээээээ. Как ты со мной разговариваешь? За формой съездил, теперь, думаешь, всё можно тебе? – отвечает Славик.
– Не виёбвайся. Девить! Дай закинуться, – отвечает ему Тимур с доброй улыбкой и своим осетинским акцентом. Вообще Тимур работает в Женском Мультибренде кладовщиком и постоянно к нам приходит пить чай или кидать насвай. Зачастую вечером, когда у нас есть время и мы ожидаем последние две машины, мы со Славиком и Тимуром садимся и пьём зелёный чай с лепёшками. Вот Слава с Тимуром общаются так всегда, как я описал выше. Я дико угараю с их диалогов, а они, видя это, начинают упражняться в остроумии ещё усерднее. Они говорят что-то друг другу, обращаясь ко мне. Я же молча улыбаюсь, иногда ору в голос. Бывают даже всратые моменты, как этот, например:
– Ты посмотрел видео, которое я тебе скинул, э? – говорит Славик.
(Видео было, к слову, про насвай.)
– Да нахуй мне надо. Разве ты можешь нормальное что-то скинуть? – отвечает Тимур.
– Там видео про то, что ты глотаешь целыми сутками!
(На нашем складе в этот момент было много других пацанов, которые не знали контекста ситуации, они не знали, о чём был видос. Все с вниманием слушали, что на это ответит Тимур.)
– Это ты глотаешь. Я сплёвываю.
И все просто в ор.
Каждый раз я шёл на работу с тревогой, потому что боялся, что в одночасье всё внезапно заработает и будет лютый завал, но нет. Целый месяц всё было так, как я описывал выше. Мы приходили на работу, почти ничего не делали там и уходили в шесть. Единственное, нас пугало, что нам могут не заплатить за эти дни. Стали появляться разные слухи по поводу происходящего. Говорили, что это хакеры сломали систему. Ещё говорили, что заблокировалось всё из-за проблем с налогами у компании. Что в итоге это всё было, так никто и не узнал.
Компы вообще не работали. Даже не включались. Но айтишники потихоньку стали переустанавливать всё. Процесс шёл медленно. Сначала у всех переустановили винду, потом стали потихоньку ставить программы, и лишь в конце месяца у кладовщиков заработала Аксапта. Она дико тормозила, и много функций было недоступно, однако товар они уже стали потихоньку отправлять. Работа начала появляться. После шести мы домой уже не уходили, потому что что-то приезжало, но если машины приезжали не слишком поздно, то мы уходили домой в девять, а иногда даже в восемь вечера. Тоже неплохо было. Приятное время, хоть и было скучновато на работе. Просто сидеть и нихуя не делать не дома – это, конечно, не так уж и плохо, но, с другой стороны, есть в этом сложность. Время идёт медленно.
Кароче, апрель был весь такой. Медленный, спокойный, красивый, солнечный и счастливый. Да и май, на самом деле, тоже, но не настолько. Работа после этого крупного сбоя восстанавливалась потихоньку, и с каждым днём обороты начинали расти. В какой-то момент рост остановился, и количество товара было комфортным. Работа была, но без пиздеца. Мне объясняли это тем, что в ЦУМовском Интернет магазине сбой починить пока что не могут, поэтому товара приезжает и отправляется так мало, но когда и там всё починят, будет полный пиздец. Мы ждали этого со страхом. И вот после такого кайфового апреля работа была пиздец в тягость, меня от неё тошнило, мне было скучно и противно. Эти пакеты, тележки, эти люди, кладовщики, коробки, коллеги, этот туалет, который периодически ломается, эти водители, эти продавцы. Всё это меня заебало. У меня уже не было тревоги, нервяка от работы. Я шёл с опущенной головой, уставший от рутины. Я думал: «Что я, блять, тут делаю? Нужно увольняться». Но окончательное решение принять боялся. Вот почему так? Первое время было не таким уж и плохим, я не замечал этих дней из-за напряжения, а когда напряжение проходит, становится очень скучно. И как балансировать тут? Работа – это хуйня при любом раскладе. Если она, конечно, не связана с тем, что тебе действительно интересно, а такое, к сожалению, большая редкость.
[Переслано из Поцскриптам Киста]
Изображение периодически начинает плыть. Даже немного исчезать. Проявляется следующий слой за реальностью, и это прозрачная пустота. Я себя отвратительно чувствую. Кажется, я схожу с ума. Но это только кажется. Потому что я на работе сейчас. Я очень раздражён и встревожен. Контролировать это очень сложно. Но я всё равно хожу по бутикам. Собираю и отдаю пакеты. Выгляжу я не очень, судя по тому, что мне сказал один из кладовщиков:
– Выходной вчера был?
– Да.
– Чиллил? – говорит он с улыбкой, намекая на то, что у меня похмелье.
– Да так. Немного, – соврал я.
Я не пью, но выгляжу так, как будто пью. Это респект. Ещё и завтра будет сложный день. Работаем вдвоём со Славой, и Дэн на товаре из Коптево. Он заболевает, так что ему понадобится помощь. Обсуждался вопрос, что он вообще не выйдет завтра. Но вроде выйдет. Честно говоря, я хотел написать заявление уже сегодня. Перетерпел это желание. Нужно ещё заработать денег. Зачем? Да не ебу я. Вообще не понимаю зачем. Меня спасает только мысль об отдыхе в Абхазии. Быстрее бы дожить до этого. Но на неё я уже накопил. Типо нужно ещё отложить на время поиска новой работы. Но с другой стороны, и похуй как-то. Нет? Посмотрим. Надеюсь, не станет окончательно.
Какая же жара была в мае. Можно было ёбнуться. +30 градусов по Цельсию, подземная парковка нагревалась сверху и начинала напоминать баню. Голову сдавливало, глаза краснели, внутри всё пылало. Люди говорили, что в такую погоду работать просто нельзя, но все
