Сто с лишним человек в белых халатах смотрели на рослого Инуи, словно цепляясь за него испуганными глазами. Инуи обвел их взглядом и подумал: «Люди обеспокоены. До сих пор им не на кого было надеяться. Тот же Торатаро Сима или Косаку Токида – какие из них лидеры? Ну а Ацуко Тиба – женщина». Инуи жалел сотрудников. Отныне угрожать и запугивать, направлять, сердить и печалить их он был волен, как ему заблагорассудится. Инуи посмотрел на всех сурово, если не сказать – беспощадно.
– Мы, люди на службе медицины, должны проявлять осторожность во избежание случаев пренебрежения достоинством человека и попадания в зависимость от научных технологий. Действительно ли прежний курс развития института был верным? Сегодня, в сложившейся ситуации можно смело сказать: «Нет, он был ошибочным». Я вынужден констатировать: мы отошли от истинного пути медицины, и отчасти ответственность за это лежит на мне. Я как вице-председатель попечительского совета своевременно не настоял, и это привело к нынешней воистину прискорбной шумихе. Что я имею в виду? Во-первых, заболевание ряда сотрудников шизофренией. У одного психика разрушилась без каких-либо шансов на восстановление. Виной тому – покрытые тайной разработки психотерапевтической установки. Во-вторых, нездоровый интерес к институту со стороны прессы, которая разнюхала о наших проблемах и теперь пытается докопаться до фактов незаконного лечения в прошлом. И буквально сегодня мы узнали о новом несчастье: при невыясненных обстоятельствах пропал директор Сима.
Многие слышали об исчезновении впервые, и эта новость их потрясла. По конференц-залу пронесся шумок, слышались вздохи и встревоженный шепот.
– Таким образом, я беру на себя временное исполнение обязанностей директора и в связи с этим должен сказать вам вот что. Прежде всего мой курс будет направлен на искоренение прежних пороков. Я обязан остановить неуправляемый поезд разработки новых технологий. Я думаю, у многих из вас вызывала сомнение поспешность, излишняя торопливость, с которой разрабатывались все новые и новые модули. И вы хорошо понимали, что идти на поводу у этих бесчеловечных технологий лечения нам нельзя.
Хасимото, Мисако Ханэмура и еще несколько человек из первого ряда, получившие указания от Осаная поддержать вице-председателя, одобрительно кивнули.
– Все это – обратная сторона медали исследовательского марафона, устроенного лишь ради того, чтобы отдельные личности могли получить Нобелевскую премию,- повысил голос Инуи.- Отныне мы вернемся к основополагающему принципу медицины – делу служения пациентам, и я глубоко надеюсь на ваше содействие исследованиям в области гуманной психиатрии. Что же касается дальнейших разработок психотерапевтической установки, положим конец монополии Токиды и Тибы, образовавшейся вследствие одностороннего решения директора Симы о кадровой реформе внутри института и больницы. Возьмем разработки под свой контроль и сделаем их предельно доступными для всех.- Красноречие Инуи достигло апогея, но он продолжал:- Цель ученых – отнюдь не только Нобелевская премия. Видимая слава не есть слава людей, причастных к медицине. Сейчас мы просто обязаны спросить себя, что есть такое медицинская ортодоксальность. Более того, мы…
Ацуко Тибе часто приходилось оставлять у себя дома пациентов-мужчин, и она привыкла спать на диване. Носэ с Конакавой были далеко не первыми, кто проводил ночь в ее спальне, но лечить на дому одновременно двух пациентов ей прежде не доводилось. Положив накануне Косаку Токиду на свою кровать, директора Симу она теперь укладывала на кровать для пациентов.
Торатаро Сима был холостяк, и присмотреть за ним было некому, а оставлять одного – нельзя: после того как Осанай завладел мастер-ключом, отмыкавшим любую квартиру в доме, от молодого приспешника Инуи можно было ожидать чего угодно.
Ацуко обследовала Симу, надев ему «горгону». При помощи коллектора Ацуко обнаружила программу, идентичную той, что проецировали в сознание Цумуры, и немедля приступила к лечению. Она раз за разом пыталась разговорить Симу, а когда лечение заходило в тупик, переключалась на Токиду. Вскоре Сима начал произносить хоть и бессмысленные, но все же слова, и Ацуко вздохнула с облегчением.
Собираясь выпить кофе, она вышла из спальни и невольно залюбовалась прекрасным ночным пейзажем нового центра столицы. Часы уже показывали девять. Ацуко вспомнила, что, кроме тостов и кофе на завтрак, весь день ничего не ела.
Пока она размораживала стейк, раздался звонок телефона. Звонил Мацуканэ.
– Спасибо за помощь. Вы меня сильно выручили,- сразу же поблагодарила его Ацуко.
– Как состояние директора? – поинтересовался журналист.
По его напряженному тону Ацуко почувствовала неладное: Мацуканэ вряд ли интересовало только здоровье Симы.
– Легкое недомогание. И… что-то стряслось?
– Мой приятель, ну… тот, из института,- говорил Мацуканэ, не в силах заставить себя произнести фамилию Осаная,- хвастался свежими новостями. Сэйдзиро Инуи собрал ключевых сотрудников института и больницы и заявил, что будет временно исполнять обязанности директора.
– Вот как? – воскликнула Ацуко, а сама догадалась: «Выходит, они предвидели, что я найду директора и укрою его от посторонних глаз. Только этого и ждали!» – Хорошего мало.
Тем временем Мацуканэ продолжал:
– Говорит, в своей речи Инуи обличил вас и господина Токиду, грозился провести кадровую реформу. Если не вмешаться и не исправить ситуацию, похоже, вас с господином Токидой лишат кабинетов. Да что там кабинетов – могут даже выгнать из института.
– Это я знаю.- Но как поступить, Ацуко не имела ни малейшего понятия. Плести интриги она не умела, а детективов не читала. Плакаться Мацуканэ тоже не годится.- Спасибо, что позвонили. Рано или поздно… думаю, я к вам обращусь. И уж тогда…- И Ацуко закончила: – Надеюсь на вашу помощь.
– Да, когда вам будет угодно. Сделаю все, что будет т в моих силах,- несколько взволнованно ответил Мацуканэ, словно его тронула невозмутимость Ацуко.
Положив трубку, Ацуко осталась сидеть. Ее будто парализовало. В голову пришла мысль: «Раз в институте никто не возразил против самоуправства и произвола Инуи, значит, я для них не авторитет».
Сражение в конечном итоге стало явным. Однако можно ли это назвать сражением? Разве это не полный крах? Что Токида, что Сима – оба выведены из игры, а спасительное оружие – модули МКД – в руках противника.
Мысли Ацуко невольно возвращались к «Дедалам». «Мне нужен МКД. Хотя бы один – и у меня появится шанс». Враг, оружие, шанс… Час пробил, понимала Ацуко и была готова сразиться с врагом, который, помешавшись на чудовищных идеях и даже не пытаясь это осознать, стремился захватить власть в свои руки, идя напролом.
Размышляя, как ей быть дальше, Ацуко вспомнила о ночном визите Тосими Конакавы. При всем желании лечить его анализом в этой ситуации невозможно. Она уже собиралась позвонить, чтобы отказать Конакаве в приеме, как зазвонил домофон. Взглянув на монитор, Ацуко не поверила своим глазам. Там стояли Тацуо Носэ и Тосими Конакава.
– Тиба, слушаю вас,- надтреснутым старческим голосом ответила она. Пока она не выяснит цель их визита, Паприки нет дома.
– Это Носэ,- раздалось из динамика.- И со мной господин Конакава.
– Паприки сейчас нет.
Носэ и Конакава переглянулись и, почему-то усмехнувшись, покачали головами.
– Сегодня мы как раз не к ней,- повернувшись к микрофону, ответил Конакава.- Хотелось бы встретиться с Ацуко Тибой.
По их серьезности Ацуко поняла, что отношение к ней сильно изменилось. Похоже, им было известно, что Паприка – это Ацуко Тиба. Когда и как они об этом узнали, можно только догадываться. И если они пришли вместе, то никак не ради личных консультаций. Да и вряд ли у них есть время на эксцентричную выходку – заявиться лишь ради того, чтоб ее удивить: «Мы, дескать, знаем, кто ты на самом деле».
– Хорошо, пожалуйста, входите.
Глубоко вздохнув, Ацуко нажала на кнопку, и стеклянные двери в вестибюль распахнулись. Эти двое знали код, но специально позвонили, чтобы дать ей время настроиться. В обычном своем облике Ацуко встречалась с ними впервые. Как себя вести, она не знала. Впрочем, они тоже.
Пройдя в гостиную, Носэ и Конакава чинно сели на диван, словно ученики перед учителем.
– Госпожа Тиба,- сказал Носэ, подавшись к Ацуко, которая села в кресло напротив.
Что привело их? Она не любила натянутых разговоров. Ацуко улыбнулась и ответила:
– Можно и «Паприка». Как вам будет угодно.
– Паприка, сегодня во второй половине дня я заметил твою машину и проследил за ней. Мне показалось, что Торатаро Сима выглядел очень странно,- сказал Носэ. В его взгляде читалось искреннее беспокойство.
– Вы об этом? – Ацуко кивнула.- Мне послышалось, что кто-то звал Паприку. На том перекрестке.
