– Погоди, приятель…
Жосс открывает маленькую картонную коробочку: она наполнена белыми капсулами.
– «Эйфория». Глотаешь одну такую капсулу и становишься тем, кто ты есть на самом деле. Каждая капсула равна по силе десяти таблеткам «экстази». Бери, не стесняйся, а то у вас в Париже, похоже, ничего достать невозможно!
Марк не успевает и слова вымолвить, как Жосс уже засовывает таблетку ему в карман. Потом, выкрикивая на ходу чье-то имя, снова бросается ко входу. Этому чокнутому здесь все по душе. Марк в смятении: он побаивается подобных штучек. Обычно люди употребляют наркотики, чтобы избавиться от страха. Марк же Марронье по той же самой причине их не употребляет. Все это ни на шаг не приблизило Марка к цели: он так и не выяснил, где затаились нимфоманки.
Марк машинально нащупывает капсулу в кармане куртки: возможно, она ему еще понадобится. Коктейль уже ударил в голову. Врач велел ему перестать пить натощак. Но Марк ловит такой кайф от первого бокала, стекающего в пустой желудок. Впрочем, он часто задается вопросом, что вреднее – алкоголь или аспирин. Яд или лекарство.
Звучит очередной ремикс: голос Саддама Хусейна плюс арабская музыка, исполненная на синтезаторе. На телеэкранах – хроника войны в Югославии. Жосс Дюмулен смешивает все со всем: таково его ремесло. Марк решает, что хотел бы быть диджеем. Хороший это способ стать музыкантом, не утруждая себя изучением игры ни на одном инструменте. Творить, Даже не имея таланта. Какая блестящая идея! Клуб понемногу заполняется, бокалы – пустеют. Марк облокачивается о стойку бара и созерцает проплывающую мимо процессию приглашенных. Гардеробщики принимают из их рук шубы, выдавая взамен номерки. Входит знаменитый торговец оружием, под руку с двумя великолепными гуриями. Кто из них его жена, а кто – дочь? Трудно сказать. Пара мулаток все время попадается ему на глаза. Их откровенные наряды так же фальшивы, как и они сами. В зале представлены все районы: левый берег, правый берег, остров, север, юг и центр XVI округа, набережная Конти, Вогезская площадь, несколько авантюристов из «Ритца» или с авеню Жюно (75018), Кенсингтон, пьяцца Навона, Риверсайд Драйв…
Вечеринка набирает силу. Каждый новоприбывший символизирует целую вселенную, каждый – словно бомба, которая должна взорваться в назначенный час, каждый – отдельный ингредиент в дьявольской смеси Жосса, который словно задался целью собрать весь мир в одном месте, сжать всю планету до размеров одной ночи. Марк наблюдает в прямом эфире рождение вечеринки. Нет никакой разницы между вечеринкой и жизнью: они рождаются, развиваются и угасают по одной и той же схеме. И когда им приходит конец наступает время ликвидировать последствия, расставлять по местам перевернутые стулья и подметать пол (вот сукины дети, опять они все перевернули вверх дном!). Возможно, это лирическое отступление спровоцировал второй коктейль… Этого пижона Марка Марронье ничем не проймешь. Правда, у него довольно жалкий вид, когда он сидит в баре и пожирает жадным взглядом девушек, спускающихся по лестнице. Адепты пирсинга сводят с ума детектор металла. Ночь стремительно надвигается на Марка, а он остается недвижим. Он достает из кармана блок желтых листков «Post-It», чтобы записать эту последнюю фразу и забыть ее навсегда.
Он наблюдает за Жоссом Дюмуленом, который порхает мотыльком, и заказывает себе третий бесплатный коктейль. Он вопрошает себя, что сталось с героями его юности. Сказать по правде, Джима Моррисона он просто не знает: его героев зовут Ив Адриен, Патрик Юделин, Ален Пакади. Каждое поколение имеет своих героев: некоторые из них гибнут, других постигает худшая участь – о них попросту забывают.
На этот раз Марк не обращает никакого внимания на то, что творится вокруг. Он лихорадочно пишет на желтом листке:
Я ЗАБЫЛ Я забыл восьмидесятые годы: то десятилетие, когда мне исполнилось двадцать, и в этот момент я осознал, что смертен. Я забыл название единственного романа Гийома Серпа (автор умер от передозировки вскоре после его публикации).
Я забыл манекенщиц Бет Тодд, Дойль Хаддон и Кристи Бринкли. Я забыл журналы «Метал юрлан», «Сити», «Фасад», «Эль сон де сорти» и «Палас магазин».
Я забыл список бывших любовников Эрве Гибера. Я забыл клубы «Семь» на улице Сент-Анн и «Писсин» на Улице Тильзит. Я забыл песни «Tainted love» группы «Софт Селл» и «Стать седым» группы «Визаж».
Я забыл Ива Мурузи. Я забыл полное собрание сочинений Ришара Боринже. Я забыл движение «Allons-z-idees».
Я забыл характеристики базуки. Я забыл фильмы Дивина.
Я забыл диски группы «Human League». Я забыл двух непопулярных Аленов: Савари и Деваке. (Кстати, кто из них умер?)
Я забыл музыку в стиле «ска». Я забыл миллионы часов, проведенные на лекциях по административному праву, общественным финансам и политической экономии. Я забыл, что нужно жить (название песни Джонни Холлидея). Я забыл, как называлась Россия первые три четверти двадцатого века. Я забыл Йоджи Ямамото.
Я забыл полное собрание сочинений Эрве Клода. Я забыл «Твикенхем». Я забыл кинотеатр «Клюни» на углу бульвара Сен-Жермен и улицы Сен-Жак и кинотеатр «Бонапарт» на площади Сен-Сюльпис и «Студио» на улице полковника Бертрана.
Я забыл «Элизе-Матиньон» и «РуайяльЛье». Я забыл Л/б. Я забыл о себе. Я забыл, от чего умер Боб Марли, а также какое снотворное принимала Далида.
Я забыл Кристиана Нуччи и Ива Шалье (ИВ ШАЛЬЕ – представляете себе, неужели его именно так и звали – Ив Шалье?). Я забыл Дари Бубуль.
Я забыл, что такое «Ванная» – фильм или книга. Я забыл, как собирают кубик Рубика.
Я забыл имя португальского фотографа, который вернулся за своими пленками на борт «Рэйнбоууорриор» в самый неподходящий момент. Я забыл, что такое «умственный СПИД».
Я забыл Жана Леканюе и группу «Зиг Зиг Спутник». И Бьорна Борга. Я забыл «Опера Найт», «Эльдорадо» и «Роз Бонбон». Я забыл имена всех заложников в Ливане, за исключением Жан-Поля Кауффмана. Я забыл марку черной машины, из которой швырнули бомбу в «Тати» на улице Ренн. («Мерседес»? «БМВ»? «Порше»? «Сааб турбо»?) Я забыл «Treets», «Трех мушкетеров» и «Danfnos». Я забыл фиолетовое «Фрюите» с яблоками и черной смородиной. Я забыл группы «Особенный партнер» и «Петер и Слоан». И Аннабель Мулуджи. И «Boule de flipper» Коринн Шарби! (Э, нет, ее-то я часто вспоминаю.) Я забыл Международную дипломатическую академию, общество «Франция-Америка», «Американский легион», «Межэтнический кружок», «Клуб автомобилистов Франции», Pavilion d'Ermenonville, Pavilion des Oiseaux, Pre Catelan и бассейн в Tir aux Pigeons.
(Нет, это не совсем так, кто же может забыть БАССЕЙН В TIR AUX PIGEONS? Нагишом, в четыре часа ночи, где нас травили собаками.) Внизу уже накрыт ужин. Марк наконец добирается до своего стола. Его имя написано на маленькой карточке между именами Ирэн де Казачок (длинный балахон с глубоким декольте) и Лулу Зибелин (брючный ориентальный костюм очень cool). Ни та, ни ДРУ» гая еще не пришли. Какую из них первой оседлает Марк? А что, если они навалятся на него всем скопом? Правая рука за корсажем у одной, левая – на заднице у другой? От одной мысли об этом у Марка начинается шевеление в штанах.
Слава богу, мечтания Марка прерывает появление верного наперсника: его зовут Фаб. Одет Фаб в обтягивающий комбинезон из флюоресцентной лайкры. Череп выбрит таким образом, что остатки высветленных перекисью волос образуют на черепе слово «FLY1». Фаба могли произвести на свет Жан-Клод Ван Дамм и черепашка-ниндзя. Он выражается исключительно на языке «гипно». Фаб – самый милый фигляр на свете, к несчастью для себя родившийся лет на сто раньше, чем следовало.
– Йоу, Chestnut-Tree! Здесь все просто суперкул!
– Привет, Фаб! Кстати мы – за одним столом, – отвечает ему Марк.
– УлЈт! Разбавим массив в пыль!
Да уж, с таким соседом скучать Марку вряд ли придется.
Я пишу, наступает вечер, люди отправляются ужинать.
Генри Миллер «Спокойные дни в Клиши»
Группы формируются, формы группируются. В конце концов все рассядутся. Те, кого почитают ночной элитой западного мира, проявляют здесь чудеса терпения. Добрая сотня CSP ++++, которых правильнее всего было бы окрестить Незаменимыми Ненужностями.
Деньги сочатся изо всех щелей. В этой компании любой, у кого при себе наличными меньше двадцати штук, выглядит подозрительно, хотя никто здесь деньгами не хвастает. Все сатрапы нынче хотят казаться художниками. Здесь ты обязан быть модным фотографом, или главным редактором (или хотя бы его замом), или телевизионным продюсером, или писателем, «который как раз заканчивает роман», или серийным убийцей. В этом кругу, если не хочешь навлечь на себя подозрения, притворись «креативым . Марк Марронье тщательно изучает список гостей, чтобы уточнить, кто его окружает. Какое облегние: это те люди, с которыми он провел вчерашний вечер и с которыми проведет завтрашний!
Те, кто находятся вверху списка, – счастливчики, у них свой столик, а те, кто рангом пониже, –рабы, ведь им не достались места наверху. НОЧЬ В «НУЖНИКАХ» Торжественный ужин – список VIP Густав фон Ашенбах
