class="title1">
Глава 8. Новая жизнь в новом мире
Границы внешнего города и трущоб не были четко обозначены, однако, невооруженным взглядом, можно было легко провести черту, разделяющую два слоя населения. Невысокие, отремонтированные здания внешнего города, резко сменялись обветшалыми копиями таких же зданий, но облепленными со всех сторон самодельными пристройками. Кучность этих пристроек была прямо пропорциональна удаленности от границ с внешним городом. Апатриды, старались селиться поближе к внешнему городу, так как вся работа была именно там. Поэтому, чем дальше Шрам и Кабан углублялись в трущобы, тем реже встречались пристройки, а со временем стали встречаться и вовсе заброшенные здания.
«Слушай, Шрам, — начал дорожный диалог Кабан, — раз уж, времени у нас теперь много, может объяснишь зачем ты так радикально обошелся с теми апатридами?»
«Там всё было не так, как кажется. — устало ответил Шрам. — Я не планировал выдавать апатрида, и труп я пнул, только, от страха. Я, вообще, туда пошел за Филией, а оказался в центре заговора, в котором сам же скрыл апатрида».
«Скрыл? — усмехнулся Кабан. — Может, ты хотел сказать «сдал»?»
«Может и сдал! — согласился Шрам. — Но сдал я лишь женщину, и то по случайности, я хотел лекаря позвать. Под ней еще был мелкий апатрид, пары лет отроду. Вот его я, как раз, скрыл, а не сдал».
«Ха, теперь мне эта картина по другому представляется! — не переставал усмехаться Кабан. — Ненавистник апатридов, в страхе, наложив полные штаны, спасает ребенка апатридов! Это немного отличается от нашей теории с Клоком о надменном Шраме, пинающем трупы!»
«Куда мы идем? — переключился Кабан, понимая, что это больная тема для Шрама — У тебя есть какой-нибудь план?»
«Нет. — не задумываясь ответил Шрам. — Я просто хочу уйти как можно дальше от внешнего города».
«Тогда, может быть, остановимся и передохнем?» — предложил Кабан.
«Нет, вдруг, за нами погоня?» — осматриваясь по сторонам, предположил Шрам.
«Нас бы уже поймали. — заметил Кабан. — Тем более, я не предлагаю, просто встать и стоять посреди улицы. Можно зайти вон в тот трактир».
Недалеко от друзей стояло здание, возле которого было неестественное скопление апатридов. У входа не было вывески или иной символики, обозначающей трактир, но единственное, где могли скапливаться апатриды, так это возле своих трактиров. К тому же, из дверей постоянно вываливались пьяные тела.
«Хорошо. — согласился Шрам, который и сам был не прочь отдохнуть от побега. — Пойдем, пропустим по стакану и обдумаем дальнейший план».
Внутри у здания общего с трактиром было лишь то, что в нем все пили. Интерьер больше напоминал свалку вещей старой эры, которые кто-то и зачем-то снёс сюда. Разбитые столы и стулья без полного комплекта ножек, не были обязательным местом дислокации постояльцев. Посетители пили, кто, как может, стоя; сидя на полу; облокотившись на подоконник и смотря в обветшалые оконные рамы без стекол. Были, конечно, и те, кто сидели на стульях за столами, но по их количеству, можно было предположить, что здесь это не являлось распространенным способом.
Друзья подошли к импровизированной барной стойке, собранной из нескольких старых столов, на которых стояло подобие самогонного аппарата. По ту сторону аппарата стоял коренастый мужчина лет пятидесяти, покрытый морщинами, скрываемыми седой бородой и густыми бровями.
«Нам бутылку вашего алкоголя и чего-нибудь на закуску». — сказал Шрам, вытаскивая из кармана кошелек.
«У нас ваши деньги не имеют цены. — спокойно заметил бармен. — Что мне с ними делать? Меня обвинят в краже, как только я попробую ими расплатиться во внешнем городе».
«Тут бартерный принцип». — заметил Кабан, убирая своей рукой руку Шрама.
«Нам пару бутылок самогона, закуску и стол, где нас не будут трогать». — обратился к бармену Кабан, доставая из кармана, какую-то старинную игрушку.
«Солдатик старой эры. Раритет». — добавил Кабан.
Слово «раритет» у апатридов имело немного иное значение. Точнее значение было то же самое, но в более широком смысле. Дело в том, что торговцы внешнего города, с удовольствием выменивали найденные апатридами вещи старой эры, которые потом перепродавались партийцам. Естественно, интересовали только раритетные вещи, в хорошем состоянии и представляющие определенную ценность для партийцев. Апатриды же, для упрощения, называли раритетом любую вещь, которую, впоследствии, можно было бы обменивать. То есть, солдатик был действительно раритетным, но для апатрида были бы раритетными и, скажем, свечи, на которые он, обменяет этого солдатика у торговца.
«Действительно?» — бармен покрутил в руках предмет бартера.
«Очень раритетный! — заметил Кабан. — Обменял бы на 10 бутылок, если бы не обстоятельства. Спешим очень».
«Понятно. — не дожидаясь ответа, Кабан выхватил из рук солдатика и развернулся к выходу. — Пойду, выменяю у соседа на дюжину свечей, за которые ты меня тут неделю поить будешь!»
«Подожди! — бармен достал из-под стола две бутылки самогона, и протянул руку за солдатиком. — Закуску сейчас нарежем и принесем».
«И не скупись на закуску! — сказал Кабан, передав солдатика, но, пока, не отпуская его. — Сделка и так разорительная для меня».
«Хорошо». — смиренно согласился бармен.
«А рюмок не будет?» — поинтересовался Шрам, до этого молча, наблюдающий за торговлей.
«Не в твоих интересах пить из их стаканов. — пояснил Кабан, выпуская солдатика из рук. — Даже, сами апатриды их них не пьют».
Пройдя вглубь трактира, друзья нашли перевернутый стол у окна. Кабан, легким движением вернул стол в исходное положение и, навалившись, убедился в его устойчивости. Шрам, поставив бутылки, отыскал себе в груде хлама вполне целый стул, даже с четырьмя ножками, на который и уселся. Кабан же, сел на подоконник, возле которого и располагался стол. Разместившись, друзьям принесли закуску.
Бармен молча поставил две тарелки с крысиным мясом на стол и, так же молча, ушел.
«Не особо тут жалуют последователей. — с улыбкой, пояснил Кабан, открывая бутылку. — Наверное, так же, как и мы не жалуем апатридов в своих трактирах».
Шрам открыл бутылку и, зажмурившись, сделал большой глоток нового, для него, напитка. Поняв всю «прелесть» данной жидкости он, инстинктивно, потянулся к закуске, но в последний момент одернул руку.
«Господи, ну и пойло! — вытирая слезы и пот, заметил Шрам. — А главное закуска-то какая? Видел бы меня сейчас Клок! Только недавно он утверждал, что я всегда предпочту свинину крысятине. И, вот, сегодня, я выбрал крысятину. Добровольно! Своими действиями я отрекся, и может быть навсегда, от свинины, в пользу этого недомяса!»
«Это пойло и закуска не такие уж и противные. — сказал Кабан, закусывая выпитое кусками мяса. — Самогон, конечно ядреный, спорить не буду. Но зато он и с ног сшибает быстрее. Ну, а к мясу этому, я, лично,
