— Ты такая роскошная, Карен, упасть — не встать, — говорю я.
Она улыбается, но улыбка подана с лесбийской приправой, и от нее тянет холодком. Это все Драммонд. Тем космическим сучкам стоило только поработать языком, чтобы увести особо впечатлительных с дороги праведности. А вернуть их на стезю добродетели может только настоящий, первосортный шотландский хуй. Серьезно. Похоже, Карен давно не делали промер глубины.
Помяни черта… Драммонд приходит вместе с Инглисом и Гасом Бэйном. Она заметно подобрела к Инглису после того, как тот превратился в нэнси-боя[35]. Удружила, называется. Инглис понимает, как смотрят на эту «дружбу» со стороны, а потому старается держаться от нее подальше.
Сегодня я собрал группу пораньше и вижу, что не все от этого в восторге. Впрочем, мне на их чувства насрать, у меня у самого дел по горло. В плане встреча с Банти, но сначала надо съездить к Гектору Фермеру в Пеникуик. Откладывать некуда, потому что нам нужен свет.
Коротко сообщаю об отсутствии прогресса в расследовании дела Вури. Потом предлагаю открыть дискуссию.
— Ладно, ребята, что нового у вас? Гас?
— Веду наблюдение за Сеттерингтоном и Горманом. Большую часть времени ошиваются в том мебельном магазине, — говорит Гас. Вид у него недовольный, привычной бодрости духа не отмечается. Ему бы забить «косячок» или порошка понюхать — смотришь, и ожил бы старик!
— Да, Рэй Леннокс и другие ребята уверены, что Сеттерингтон и Фрэнсис Бегби держат там крепкие наркотики. — Замечаю, как перекосило Гаса при упоминании имени его недавнего приятеля. — Ладно, Гас, ты только не спускай с них глаз. Питер?
— Никаких следов той загадочной женщины. Я разговаривал со всеми, кто бывает у Джемми Джо, но пока ничего конкретного. Проверяю.
Ты проверяешь. Извращенец гребаный, знаю я, что ты проверяешь…
— Так-так, значит, в нашей жизни по-прежнему присутствует некая загадочная женщина… Как интересно… — Я поворачиваюсь к Драммонд. — Мэнди, дорогуша, что нового у наших друзей из этнической колонии?
— Не думаю, что вам подобает обращаться таким образом к женщине-офицеру, — с вызовом бросает она.
— Совершенно верно! — спохватываюсь я. — Примите мои искренние извинения за причиненное вам оскорбление, моя милочка. Сила привычки. Плохой привычки, дурной привычки, но тем не менее привычки. Так приятно, что есть добрые души, не забывающие напоминать мне о моих прегрешениях в столь важной области…
— Я вам не милочка, — заявляет она. Карен Фултон одобрительно кивает. Драммонд смотрит на меня еще пару секунд, потом говорит: — Послушайте, Брюс, вы можете считать меня чересчур педантичной, но нам всем приходится нелегко, мы и так слышим в свой адрес одни оскорбления, так что насмешки со стороны коллег совершенно неуместны. Я лишь хочу, чтобы со мной обращались так же, как и с другими.
Ебись с мужиками, а не с бабами, вот и будет тебе такое же обращение.
— Понял. Итак, какие новости из Форума?
Начинается бесконечное ля-ля про то, как эти «цветные» напуганы и какие они питают надежды. Наконец мы заканчиваем, и меня отводит в сторонку Питер Инглис.
— За этой стервой надо присматривать, — хмуро говорит он, тщетно пытаясь вернуть себе прежнее гетеросексуальное доверие.
Да, Инглис, ты абсолютно прав. Но что ты собираешься делать? Пристегнуть фаллоимитатор и отодрать сучку в задницу?
— Согласен с тобой, — говорю я. — Она требует равных прав, так пусть получит равную работу. Хотел бы я посмотреть, как Драммонд будет арестовывать Лексо Сеттерингтона или Упыря Гормана. Кто станет этим заниматься? Только ты или я. А ей бы сидеть за столом, перекладывать бумажки да давать советы какой-нибудь тупой шлюхе, которой ее мудак-приятель челюсть свернул.
Мой план заключается в том, чтобы Инглис считал меня своим единственным товарищем во всем управлении. Сейчас он стоит рядом, с ненавистью поглядывая на Драммонд, которая снова болтает о чем-то с Фултон. Инглис — гомосексуал по сути. Я не хочу сказать, что он из тех парней, которые хватают тебя за задницу в сортире или что-то в этом роде, но у него гомосексуальная психология. Пожалуй, есть смысл вывести его на чистую воду. Правила для всех одинаковые.
— Кто к Кроуфорду? — спрашивает Гас.
— Извини, составить тебе компанию не могу, — объявляю я, накидывая пальто.
От пальто тоже отдает тухлятиной, зато я по крайней мере не забыл надеть новые слаксы. Правда, ткань немного жестковата и раздражает кожу в паху.
— Есть наводка на одного дружка Окки. Может, что получится, может, нет, но проверить надо. Увидимся позднее.
Взбегаю наверх, в фотолабораторию, беру штатив и видеокамеру, которой Пит Лоберн, наш техник, разрешил попользоваться несколько дней. Хороший парень, один из немногих в полиции. Быстро спускаюсь и загружаю оборудование в машину. Надо еще заскочить за Клэр, потом лететь к Пеникуик на съемки, а вернувшись, прибраться дома и ждать Банти. Выебать ее — это в некотором смысле отыметь Блейдси. И хер с ним, с недоделком.
Мне повезло — на дорогах почти никого. Паркуюсь неподалеку от Рыбзавода, так, чтобы машина не бросалась в глаза. Обычно я оставляю «вольво» на соседней улице, но сейчас не до того — время поджимает. Мэйзи и Клэр уже ждут.
— Чашечку чаю или чего покрепче, Брюс? — спрашивает Мэйзи.
— Я бы с удовольствием, да не могу. Время — деньги. Клэр, радость моя, ты готова?
— Да, — отвечает она. На ней меховое, до колен, пальто, а под ним… Надеюсь, она учла все мои пожелания. Судя по туфелькам на каблуках — да.
— Покажи.
Клэр распахивает пальто, являя черный бюстгальтер, узкие трусики и чулки на поясе. Ух ты!
— Сказка.
Она собирается надеть спортивный костюм, но мы уже опаздываем, так что я приказываю взять все с собой и ехать в чем есть.
— В машине тепло, мотор работает.
— Ты уж присматривай за ней, Брюс, — мягко предупреждает Мэйзи, когда мы направляемся к выходу. — Она хорошая девочка.
Чертовски хорошая. Я бы трахнул ее прямо здесь.
— Ты же знаешь меня, Мэйзи, — улыбаюсь я. — Можешь назвать меня старомодным, но я считаю, что к дамам следует относиться со всем возможным почтением.
И вот мы уже в пути. В динамиках ревет «Дип Пёрпл», оригинальная версия «Звезды автострады», в руках упруго дрожит руль, тепло, и все, чего мне сейчас не хватает, это доброй дозы кокса! Хорошо еще, что дорога практически пустынна, потому что следить за ней у меня не получается — взгляд то и дело соскальзывает на сидящую рядом киску, на ее гладкие, обтянутые чулками бедра. В какой-то момент я даже начинаю думать, а не послать ли все куда подальше, съехать на проселок и завалиться в какое-нибудь укромное местечко, где можно оттянуться по полной.
Странно, но от этих мыслей меня отвлекает ее жалобный скулеж. Похоже, у сучки появились сомнения по поводу нашего проекта.
— Не уверена, что это стоящее дело, — говорит Клэр, закуривая сигарету.
— Перестань, ты ж получишь за работу хорошие денежки. Смотри на это, как на возможность расширить кругозор, приобрести полезный для карьеры опыт, — вразумляю я ее. Наверное, что-то подобное втюхивал бы новобранцу Тоул, прежде чем отправить беднягу на передовую борьбы с преступностью. — Собачка там хорошая. Колли. Эти песики известны своей послушностью. А что касается видео, то гарантирую — оно только для частного просмотра. Только для меня и Гектора. Две штуки. Это хорошие деньги.
— Да… ладно.
Хорошо, что у Гектора водятся деньжата. Фермеры все время жалуются на свою тяжкую долю, но видели ли вы хоть одного по-настоящему бедного? К тому же профессия располагает их к хорошим отношениям с полицией. У них есть собственность, а наше дело как раз в том и состоит, чтобы защищать собственность. Поэтому в отличие от многих у фермеров инстинктивная тяга к полицейским. Как и мы, они подвержены депрессии, и уровень самоубийств у них довольно высок. Только депрессия у них носит сезонный характер.
Сворачиваем с шоссе и едем по гравийной дороге к ферме. Услышав шум, Гектор выходит из дома и приветствует нас в своей обычной радушной манере. На вид он типичный сельский труженик: коренастый, красномордый, седые волосы и борода, твидовый пиджак, вельветовые бриджи и сапоги.
— Привет, Брюс.
— Гектор.
Глаза у него становятся большие, как блюдца.
— А как мне называть эту очаровательную юную леди?
— Клэр, — говорит она.
Лицо Гектора расплывается в улыбке.
— Для меня это совершеннейшее удовольствие и честь, моя дорогая. — Он берет ее за руку и ведет к своему «рейнджроверу». Я иду следом со штативом и камерой. Во дворе грязно, а на мне новые штаны, так что передвигаюсь с опаской.
— Это ваша ферма? — спрашивает Клэр.
— Моя дорогая, здесь все мое. От дороги, — он останавливается и делает широкий жест свободной рукой, указывая на окружающие нас пустынные бурые низины, — и до тех холмов.
