Пред лицом всего этого, стратегия национального капитала выглядит весьма наивно, чтобы не сказать глупо. Он распределяет средства среди всего спектра политических партий, обеспечивая таким образом (или по крайней мере, считая, что обеспечивает), ситуацию, при которой какой бы цвет ни пришел ко власти, власть эта будет использована в пользу цвета денег. Так крупные мексиканские предприниматели финансируют одновременно и ИРП и ПНД[131] и ПДР[132] и любую другую партию, имеющую хоть малейший шанс взойти на правительственные или парламентские подмостки.
На своих совещаниях (как на свадьбах времена североамериканской мафии, которые служили поводом для того, чтобы боссы заключали между собой договора и разрешали свои конфликты) мексиканские финансовые боссы поздравляют друг друга; у них в руках весь местный политический класс. Но сейчас я вынужден сообщить им одну плохую новость — как показал прикрытый только что скандал с «Друзьями Фокса»,[133] самые большие деньги придут с другой стороны. И если тот кто платит, командует, то тот кто платит больше и командует больше. Таким образом, эти пролитики примут законы в зависимости от сумм, на получаемых ими чеках. Рано или поздно, крупные иностранные капиталы постараются овладеть всем, начав с разорения и поглощения тех, кто имеет больше. И все это будет проходить под защитой соответственно принятых законов. Политики стали, причем уже достаточно давно, покорными служащими… того кто больше заплатит. И ошибаются национальные предприниматели, думая что иностранный капитал удовлетворится контролем над энергетикой и нефтью. Новая мировая власть хочет владеть всем. Так что от капитала национального останется лишь воспоминание или в лучшем случае какая-нибудь невысокая должность в каком-нибудь совете правления.
Умирающий национальный капитал в своей исторической слепоте с ужасом видит любую форму общественной организации. Дома богатых мексиканцев защищены сложными системами безопасности. Они боятся, что рука, которая отнимет то что у них есть, придет снизу. Пользуясь своим правом на шизофрению, богатые мексиканцы не только выдают истинное происхождение своего благосостояния, но и показывают свою близорукость. Да, они будут лишены всего, но не в результате маловероятного взрыва народного гнева, а благодаря алчности, превосходящей их алчность, тех, чье богатство несоизмеримо больше. Несчастье войдет в их шикарные особняки не крадучись ночью, а через парадную дверь и в рабочее время. Вор окажется не нищим парией, а процветающим банкиром.
Тем, кто лишит всего слимов, самбрано, ромо, салинасов плиего, аскаррага, салинасов де гортари и других немногочисленных представителей мира богатых мексиканцев, не говорит на цельтале, цоциле, чоле или тохолабале, и кожа его вовсе не смуглая. Более того, он даже не говорит по-испански. Этот вор говорит по-английски, кожа его цвета зеленого доллара, учился он в иностранных университетах и привык блистать изящными манерами на светских приемах..
И не помогут ни армия, ни полиция. Армия и полиция готовятся и тренируются для сражений с повстанческими силами, но худший враг мексиканского капитала, то есть тот кто уничтожит его полностью, исповедует одну с ним идеологию — дикий капитализм.
С другой стороны, уже началось оттеснение традиционного класса политиков. Если государство рассматривается, как предприятие, лучше пусть им управляют не политики, а управляющие. И на неофирме «национальное-государство. com», политическое искусство уже никого не интересует.
Политики прошлого уже поняли это и стремятся укрыться в свои соответствующие региональные или местные окопы. Но неолиберальный ураган настигнет их и там. Тем временем капитал национальный продолжит самолюбование за банкетными столами. И наверное так никогда и не поймет, что один из приглашенных обязательно станет его могильщиком.
Поэтому напрасны ожидания тех, кто сегодня вздыхает о том, чтобы национальные предприниматели, политики или «республиканские институты» защитили национальное государство. И первые, и вторые, и третьи полностью опьянены голограммой национальной власти и не способны понять, что очень скоро все они будут изгнаны из особняков, которыми сегодня владеют.
Мы, сапатисты, несколько раз отзывались о «Плане Пуэбла — Панама», как о проекте уже провалившемся. Причины этого следующие:
Первая в том, что пресловутый план уже сам по себе достаточно минирован собственными противоречиями и любая попытка его осуществления приведет лишь к обострению социальных выступлений.
Вторая в том, что план предполагает уверенность в том, что на севере и в центре страны уже все решено и никто этому не возражает. Это ложь. Пути сопротивления и неприятия пересекают всю территорию страны и выражаются даже там, где казалось, что «прогресс» победил окончательно.
И еще одна в том, что по крайней мере здесь, в горах юго-востока Мексики осуществление этого плана не будет допущено ни при каких условиях.
Мы совершенно не возражаем против того, чтобы Дербес[134] и Тейлор[135] продолжали разводить предпринимателей при помощи вышеупомянутого плана и чтобы различные чиновники получали свою зарплату при работе над трупом. Наше дело было предупредить, и пусть каждый сам думает что хочет.
Главный план правительства это не «План Пуэбла — Панама». Этот служит лишь для развлечения части государственной бюрократии и для того, чтобы местные предприниматели причастились мельничным жерновом в том что на этот раз правительство наконец сделает что-то для улучшения экономики.
На самом деле, главный план президентской пары[136] состоит в проекте совершенно отличном от «ППП», он — в том чтобы покончить со всеми и без того слабыми механизмами защиты национальной экономики, полностью отдаться на волю глобализированного беспорядка и немного смягчить, за счет проповедей и подачек, чудовищные последствия мировой войны, уже разорившей многие страны.
Если для Карлоса Салинаса де Гортари проектом его правления был «Пронасоль» (вспомните, даже начала создаваться «партия Солидарности»),[137] для фоксизма это «фонд Вперед, Мексика»,[138] руководимый Мартой Саагун де Фокс. «Пронасоль» являлся просто институционализированной милостыней. От «Вперед, Мексики» в дополнение к этому — сильная вонь затхлой подворотни.
Правительственные планы, как правило, сложны и напыщены, но единственное, что скрыто за столькими словами — это высокие зарплаты чиновников. Единственное для чего годятся эти планы — это для открытия офисов, публикций коммюнике и создания видимости того, что что-то делается ради людей. Правящие правя забывают, что главное качество любого хорошего плана — это его простота и доступность.
Так что в ответ на «План Пуэбла — Панама» в частности и вообще в ответ весь глобальный план фрагментации мексиканского государства, Сапатистская Армия Национального Освобождения выдвигает… «План Ла Реалидад — Тихуана» («РеалиТи», в аббревиатуре).
План состоит в объединении всех сопротивлений, существующих в нашей стране и в восстановлении снизу и вместе с ними Мексики. Во всех штатах страны есть мужчины, женщины, дети и старики, которые не сдаются и, хотя никому не известны их имена, борются за демократию, свободу и справедливость. Наш план состоит в том чтобы говорить с ними и слушать их.
«План Ла Реалидад — Тихуана» не требует ни бюджета, ни чиновников, ни офисов. Он опирается только на людей, которые на своем месте, в свое время и методами, которые считают правильными, сопротивляются и помнят, что родина — это общая история, а не фирма с филиалами. И история — это не только прошлое. Она еще и прежде всего — будущее.
Как в корридо о белом коне,[139] но отправляясь из Ла Реалидад (вместо Гвадалахары), сапатистские слово и слух пересекут всю территорию страны, от Канкуна и Тапачулы до Матаморос и Ла-Паса, доберутся до Тихуаны, пройдут через Росарито и доберутся до Энсенады.
И не только. Поскольку в наши скромные стремления входит и содействие при построении мира, в который поместятся многие миры, у нас еще есть планы для пяти континентов.
Для севера Американского континента у нас есть «План Морелия — Северный Полюс». Он всключает США и Канаду.
Для Центральной Америки, Карибского бассейна и Южной Америки у нас есть «План Ла-Гарруча — Огненная земля».
Для Европы и Африки у нас есть «План Овентик — Москва» (на восток отсюда, с заездом в Канкун в сентябре этого года[140]).
Для Азии и Океании у нас есть «План Роберто-Барриос — Нью-Дели» (на запад отсюда).
Для всех пяти континентов наш план один и тот же: борьба против неолиберализма и за человечество.
Для галактик у нас тоже есть план, но мы пока не можем придумать для него названия «Земля — Альфа Центавра?». Наш межгалактический план так же прост, как и предыдущие и заключается в общих чертах в том, чтобы нам не было стыдно называть себя людьми.
