Часть 1. Принцесса Норико
Тринадцатый год правления императора Коноэ1, Хэйан.
В столь ранний час Тигра улицы столицы Хэйан2 ещё были пусты. Даже торговцы на рыночных площадях ещё не начали раскладывать свой товар.
Лучи восходящего солнца предавали Хэйану налёт некой мистичности. Из-за чего столица приобретала сходство с таинственными городами сверхъестественных существ из старинных легенд и преданий.
В императорском дворце, все его обитатели, кроме стражи, пребывали в сладких объятиях сновидений. Кроме маленькой принцессы Норико*3. Шестилетняя девочка рано пробудилась в своих покоях, обставленных изящной резной мебелью и расписными разноцветными ширмами.
Норико очнулась на футоне4 под тёплым одеялом. Она снова закрыла глаза и попыталась заснуть. Но, увы, сон не шёл. Последние несколько дней Норико терзали размышления по поводу одной придворной дамы. И не успела она пробудиться, как они нахлынули на девочку беспощадной волной.
Размышления касались госпожи Тамамо-но маэ*, пятнадцатилетней наложницы юного императора Коноэ. Девушка отличалась неземной красотой и незаурядным умом.
Говорили, что микадо встретил её полгода назад на охоте, когда случайно забрел на лесную поляну. Прелестница сидела на траве и играла на флейте. Звуки, исходящие от музыкального инструмента буквально завораживали.
Император поинтересовался у прелестной незнакомки: кто она и откуда? Девушка назвала свое имя, и сказала, что она дочь купца. Но, увы, он недавно покинул этот мир, равно, как и его супруга, а всё имущество пошло на отплату долгов. Сама же таинственная красавица сейчас искала работу служанки, и время от времени приходила на свою любимую поляну, дабы помузицировать и насладиться местными пейзажами.
Правителя так потрясла красота купеческой дочери, что он, не раздумывая, предложил юной прелестнице стать его наложницей. Конечно, для этого требовалось благородное происхождение, но императора подобная формальность в тот момент мало заботила…
Красавица же с радостью согласилась. Имя Тамамо-но маэ она получила уже при дворе, оно записывалось иероглифами "драгоценный камень", "водоросли" и "прошлый, предшествующий", и означало "Предшествующая драгоценному морскому камню". Её же настоящее имя, Юэ, показалось императору слишком уж простым. Разве, что подходящим для купеческой дочери, но – не императорской наложницы.
Поначалу, придворные относились к ней с некоторой надменностью. Ведь новая наложница была низкого происхождения. Из-за неё император нарушил установленный веками дворцовый этикет и порядок.
Но вскоре, все, в том числе и супруга микадо, Фудзивара Масаруко*, признали, что по поведению и воспитанию, наложница ничуть не уступает благородным девушкам, а во многом и превосходит. Поползли даже смутные слухи, будто бы она и не человек вовсе, а лесной дух.
Намедни маленькая принцесса гуляла по саду и увидела, как Тамамо-но маэ играет на биве5. Наложница, поглощённая музыкой, не заметила, как за ней наблюдает девочка. Норико, очарованная звуками бивы, не сводила глаз с юной прелестницы. И в какой-то момент ей показалось, что у наложницы на голове появились лисьи уши. А из-под длинных многослойных одежд выскочили кончики девяти хвостов!
Норико замерла не в силах произнести ни слова. Она пребывала в полной растерянности. Лисьи уши и хвосты исчезли также внезапно, как и появились…
Девочка испугалась и убежала в свои покои. Она никому не рассказала о странном происшествии, но решила проследить за госпожой Тамамо-но маэ, дабы узнать: кицунэ6 ли та или нет?
Норико слышала много историй о лисах-оборотнях от своей матери, Фудзивары Сигэко*, наложницы старшего брата императора, Масахито7.
Женщина рассказывала дочери, что кицунэ могли превращаться в людей, по достижении ими столетнего возраста. Чаще всего они принимали обличья обольстительных красавиц, хотя, порой оборачивались и в мужчин.
Лисицы-оборотни считались разновидностью ёкая8, могли также создавать огонь и иллюзии, вселяться в чужие тела, являться во снах. Поговаривали даже, будто бы кицунэ обладали способностью искривлять пространство и время, принимать фантастические формы (например, дерева до небес или второй луны).
Достигая тысячи лет, кицунэ обретали девять хвостов (чем старше и могущественнее лиса, тем больше у неё хвостов), они получали огромную силу, а их мех становился белым, серебряным или золотым. Лисицы-оборотни могли быть, как доброжелательными, так и злыми по отношению к людям.
Существовало множество старинных историй, когда кицунэ принимали облик женщин, выходили замуж за смертных мужчин и жили с ним в браке. От таких союзов часто рождались дети, обладающие сверхъестественными способностями, например, не безызвестный Абэ-но Сэймей*. Но, если лисья сущность супруги обнаруживалась, она покидала своего мужа…
Но более всего, маленькую Норико испугало, что кицунэ питались жизненной или духовной силой людей, с которыми вступали в контакт.
В то же время, существовало и положительное божество в виде лисицы, Инари9. А дождь, который падал среди ясного неба, назывался кицунэ-но ёмэири, или же "свадьба кицунэ".
…Впрочем, Норико сейчас интересовали отнюдь не истинное происхождение и причины, по которым госпожа Тамамо-но маэ решила стать возлюбленной микадо. А её возможные сверхъестественные способности. Ибо у принцессы были на них свои планы.
После недолгих раздумий, принцесса выбралась из-под тёплого одеяла и позвала свою верную служанку, госпожу Киёхару Кагами (большим двором, девочка не располагала, будучи дочерью наложницы) и любимую кормилицу Минами.
Кагами, двадцатисемилетняя женщина, была очень привязана к своей маленькой госпоже, словно к дочери. У неё самой росли двое детей: двенадцатилетняя девочка и восьмилетний сын. Девочка решила пойти по стопам матери и тоже поступила на службу во дворец, к одной из малолетних племянниц императора. Мальчика же отец, служивший в страже, мечтал в будущем также пристроить на хлебное место…
Минами же и вовсе происходила из простых горожанок. Шесть лет назад, когда она получила приглашение стать кормилицей новорожденной принцессы, её родной ребёнок скончался вскоре после появления на свет. Посему, женщина просто души не чаяла в своей маленькой госпоже.
…Служанка и кормилица, занимавшие крохотные коморки рядом с покоями принцессы, явились так быстро, как только смогли.
– Госпожа Норико, вы сегодня рано пробудились… Все во дворце ещё спят… Только середина часа Тигра10… – с трудом сдержала зевок Кагами.
– Да госпожа, вы сегодня – ранняя пташка… – согласилась Минами.
Они обе едва успели привести себя в порядок, и сейчас их прически выглядели не лучшим образом. Принцесса, не сомневаясь, что Кагами и кормилица, подобно большинству обитателей дворца ещё несколько мгновений назад пребывали в мире сновидений, вдруг ощутила легкий укол совести.
– Помогите мне одеться и причесаться, – деловито отдала распоряжение девочка.
– Какое верхнее кимоно выберете сегодня? – служанка подошла к плетеным сундукам и корзинам с одеждой, стоящим в углу комнаты.
– Ваше любимое, лиловое с цветами сакуры? Или же лазурное с цветами сливы? – попыталась предвосхитить дальнейшие вопросы Минами. Но не угадала…
– Нет, – отрицательно покачала головой маленькая госпожа. – Сегодня я хочу одеть простое, салатовое, с вышивкой в виде листьев по краям рукавов.
– Как пожелаете…
Вскоре Норико облачилась в салатовое верхнее кимоно и нижнее, на тон темнее. А также тёмно-зелёные широкие штаны-хакама. Девочка довольно покрутилась у зеркала, осматривая свой внешний вид. Мысленно она в очередной раз отметила, что завидует взрослым дамам, которые носят более сложные наряды.
Часто при дворе женский наряд состоял из недлинной китайской накидки с широкими рукавами, карагину. Она была короче нижних платьев, и, как правило, шили её из китайских тканей: парчи или шелка. Цвет мог использоваться любой, кроме красного и синего, ибо их могли носить лишь очень важные особы.
Далее шло верхнее кимоно, от трёх до двенадцати нижних кимоно, широкие штаны хакама, как правило, красного цвета, которые привязывались у талии шнурами. Дополнял подобный туалет складчатый шлейф-мо с вышивкой. Всё вместе это называлось дзюнихитоэ, то есть, двенадцатислойный наряд. Очень часто, за пазухой дамы носили листки тонкой бумаги для записей и прочих нужд, а в руках держали веер.
Простой повседневный женский наряд отличался отсутствием шлейфа, а вместо китайской накидки надевали вышитую шёлковую. Или же накидку с прорезями под названием хосонага. Вниз же, как правило, одевалось лишь одно кимоно.
