Александр Кравчук
«Галерея византийских императоров»
Западная Римская империя пала в 476 году смертью весьма не геройской: вождь одного из германских племен просто отослал в Константинополь регалии императорской власти, принадлежавшие последнему императору, малолетнему Ромулу Августулу, а его самого отстранил от власти, назначив высокое содержание. Но если посмотреть на произошедшее событие с чисто формальной стороны, оно означало вовсе не конец империи, а ее объединение: ведь с этого момента вместо двух столиц (первой — на берегах Тибра и второй — на берегу Босфора) оставалась лишь одна. Надо полагать, что современники восприняли сей факт именно таким образом, вряд ли вообще осознав важность свершившегося, а потому и не обратили на него особого внимания. Мы смотрим на события со стороны, с перспективы минувших веков, и нас это их безразличие просто поражает: да как же можно было пройти мимо одного из важнейших событий мировой истории, практически его и не заметив? Но в то время для жителей западной части империи произошедшее стало лишь формальной сменой имени правителя и места его пребывания, а жителям восточных провинций, и в первую очередь самого Константинополя, оно принесло определенное удовлетворение: снова у нас один господин, одна столица и одна империя! Их нисколько не волновало, что этот господин на Западе фактически не имеет никакой власти — ведь там не стоят его армии, не действует его администрация. Для них важнее всего был символ: второго императора больше не было.
А раз уж империя продолжает свое существование, галерея ее правителей никак не может закончиться 476 годом. К тому же есть еще одна важная причина, не только формальная, но и юридическая, которая не позволяет завершить повествование об императорах рассказом о событиях этого года. Дело в том, что с 395 года, с того момента как империя распалась на две части, восточные императоры были ничуть не менее «римскими», чем западные, хотя их резиденция и находилась вовсе не в Риме. В обеих частях империи было абсолютно одинаковое государственное устройство, одни и те же законы, одни и те же традиции и, наконец, одна и та же господствующая религия. Поэтому совершенно естественным образом в галерее римских императоров должны оказаться и все те правители, которые с 395 года восседали на константинопольском троне, начиная с Аркадия. Ведь у него на это ничуть не меньше прав, чем у его брата Гонория, и то же самое касается наследников их обоих.
Так что вопрос начала вполне очевиден и ясен. А вот с концом возникают определенные проблемы — какую же следует установить границу, кем из правителей завершить нашу галерею? Византийская империя, будучи формально наследницей и продолжательницей империи Римской, просуществовала еще почти тысячу лет, до мая 1453 года, когда Константинополь был взят турками, а последний император, Константин XI, пал в боях на улицах своей столицы, и даже тело его так и не было найдено. В отличие от Рима, Византия погибла, защищаясь — героически, до последнего вздоха, и об этом не следует забывать.
И если принять чисто формальную точку зрения, то в этой галерее следовало бы представить всех сменявших друг друга на троне императоров аж до Константина XI. Их было около восьмидесяти (а то и все сто с лишним, если считать захватчиков-латинян и тех, кто правил лишь определенными частями страны, но на правах самостоятельного государства). Однако за эти десять веков существования Византии империя постоянно изменялась, и кое-какие из этих изменений были весьма существенными. Менялась не только внешняя форма государства — его границы на востоке и на севере. Преображались, причем принципиальным образом, государственный строй, экономика и система управления. Постоянно появлялись все новые и новые тенденции и течения в области религии, обычаев, в искусстве и литературе. Византии приходилось сталкиваться со все новыми и новыми соседями, которые обычно были настроены к ней весьма враждебно — но так или иначе они оказывали огромное влияние на самые разные сферы жизни, начиная от военного дела и торговли и заканчивая культурой. Границам империи угрожали персы и авары, славяне и арабы, турки и латиняне, причем эти последние выступали то как союзники, купцы, партнеры и конкуренты, то как опасные, наглые и жестокие захватчики. Так что повсеместно бытующее мнение о косности Византии с действительностью не имеет ничего общего. Разумеется, она хранила верность традициям, но это было в основном стремление к сохранению формы, уважения к унаследованным ценностям и символике, и порой оно сводилось лишь к соблюдению определенных ритуалов — к примеру, в области придворного церемониала. Но под этой порою жесткой внешней скорлупой кипела и развивалась настоящая жизнь — богатая и разнообразная, наполненная постоянно обновляющимся ярким содержанием.
Ученые выделяют в истории Византии несколько крупных, имеющих свои четкие отличия периодов. Некоторые из них отделены друг от друга важными событиями, которые широко известны своим драматизмом. Это касается периодов иконоборчества VIII и IX веков или взятия Константинополя крестоносцами в XIII веке. Иные эпохи, хотя и не менее важные, столь яркими событиями не выделяются, однако именно для них характерны глубочайшие внутренние преобразования.
Историк, который занимается Античностью и эпохой Средних веков, должен задуматься о том, сколь же долго на востоке действительно существовала Римская империя — то есть до какого момента в Византии реально сохранялись ее организационно-правовые формы и само ощущение того, что она является продолжательницей имперских идей и традиций? С формальной точки зрения так, конечно же, продолжалось до самого конца, наступившего в 1453 году, но нас интересует суть дела. И в ответе на этот вопрос историки демонстрируют редкое единодушие: трактовать Византию как сохранившуюся на востоке часть imperium Romanum можно лишь на протяжении V и VI веков. Это так называемый ранневизантийский период, имевший свои четкие временные рамки: с 395 года, то есть с момента вступления на трон Аркадия, до 610 года, когда погиб император Фока.
После него к власти пришел Ираклий, а за ним его потомки. Эта династия, властвовавшая ровно сто лет (до 711 года), стала первой по-настоящему своей, «домашней» династией византийских правителей. В истории Византии она сыграла очень важную, можно даже сказать переломную, роль. Ведь именно в годы ее правления в стране происходили серьезные изменения, как внутренние, так и внешние, которые полностью преобразили облик империи.
В результате внезапного нашествия арабов от империи были оторваны важнейшие и богатейшие восточные провинции: Сирия, Палестина, Египет, часть Месопотамии и Армении, а затем и Северная Африка. На Ближнем Востоке после упадка Персии возникла совершенно новая политическая и религиозная конфигурация. В то же время почти весь Балканский полуостров залила волна славян, заселивших обширные территории, а за ними на землях, лежащих к югу от нижнего течения Дуная, появились болгары.
Одновременно с этим великим переселением народов и изменением границ в течение всего VII века проходили глубокие реформы, охватившие как а органы центрального и местного управления, так и армию. Латынь, игравшая до сих пор роль государственного языка, постепенно уступала место греческому, а сам император отказался от использовавшейся его предшественниками римской, латинской титулатуры, сменив ее на простое греческое слово василевс. Этот, казалось бы, мелкий на первый взгляд, чисто формальный факт имел, однако, огромное историческое и символическое значение.
Итак, в период правления Ираклейской династии Византия в своем новом облике вступает в совершенно изменившийся внешний мир. Теперь у нее иные границы, иные соседи — арабы и славяне, а ее религии, христианству, впервые в истории приходится соперничать с другой, ничуть не менее фанатичной. Точно так же, как христиане свою веру, мусульмане единственно правильной и дающей спасение религией считают лишь ислам и потому считают своей священной обязанностью обратить в него все народы.
Но даже если, начиная с VIII века, Византия перестала быть римской по духу и форме — хотя и не по названию! — она после этого просуществовала еще почти 800 лет, все так же провозглашая, что именно она является единственной правомочной наследницей и хранительницей славы империи, и свято в это веря. Сменялись (зачастую насильственно) правители и династии. Постепенно изменялась администрация, менялась общественная, хозяйственная и даже религиозная жизнь — так что нет ничего более ошибочного, чем широко распространенное мнение о том, что Византия была государством косным, застывшим, мертвым, с жестким церемониалом. В то же самое время у ее все теснее и теснее сжимавшихся границ появлялись новые народы — и новые враги! Огромные изменения претерпевал даже этнический состав жителей внутри страны. И несмотря на все это, в народе живо было чувство гордости за непрерывное существование государства, за его культуру.
