Сергей Плеханов - Святослав — первый русский император

© С.Н. Плеханов, 2014

© Концептуал, 2014

Причины возникновения первой славянской империи нельзя понять вне исторического контекста эпохи, основным содержанием которой была идеологическая и военная экспансия южных империй против языческого Севера. Не претендуя на воссоздание всеобъемлющей картины событий, я хочу привлечь внимание читателя к ряду фактов, которые часто поминаются в исторических трудах, но никогда не рассматривались в своей совокупности. Внезапное нападение викингов на монастырь святого Кутберта в Линдисфарне (северо-восточное побережье Англии) в 793 году синхронно с активизацией славян на противоположном конце линии, по диагонали разделявшей Европу на христианский и нехристианский миры. Линия эта примерно соответствовала лимесу – укрепленному рубежу Римской империи. Внезапными эти события могут представляться лишь тем историкам, кто с излишней доверчивостью принимает объяснения средневековых хронистов, усматривавших в нашествии язычников проявление воли Провидения.

Но ведь набегам северных варваров (принимаю подобную терминологию христианских писателей лишь в силу ее общеупотребительности) предшествовало массированное давление на язычников со стороны двух великих христианских империй – франкской державы Карла Великого и Византии. Первая, вторгшись в пределы саксов и подунайских славян, проводила насильственную христианизацию. Вторая уничтожила незадолго перед тем зародившееся славянское государство Склавинию.

Ряд фактов говорит в пользу того, что происходившие в конце VIII – начале IX века войны вдоль линии лимеса были не отдельными конфликтами местного значения, но являются эпизодами двухвековой войны между языческим Севером и христианским Югом. Отвлекусь, однако, на время от этих событий, ибо для уяснения первопричины их необходимо бросить взгляд в более отдаленное прошлое.

За полтора века до описываемых событий началась первая из великих религиозных войн, время от времени перекраивавших карту мира. Я разумею арабскую экспансию под знаменем ислама. С 30-х годов VII века по 30-е годы VIII века в результате вооруженного натиска последователей Мухаммеда территория христианского мира сократилась в несколько раз. Потеряв самые богатые и людные страны – Сирию, Палестину, Египет, Северную Африку, половину Малой Азии, Кипр, Сицилию и Пиренейский полуостров – могущественные некогда христианские державы являли к концу описываемого периода узкую полосу земли от Бискайского залива до Эгейского моря, ограниченную с севера Балканами, средним течением Дуная и Рейном.

I – территория, контролируемая мусульманами на момент смерти пророка Мухаммеда (632 г.); II – завоевания при Абу-Бакре (632–634 гг.); III – завоевания при Омаре (634–644 г.); IV – завоевания при Османе (644–656 гг.)

За одно лишь столетие богатые и влиятельные церкви Востока – Александрийская, Иерусалимская, Антиохийская – превратились в робкие конгрегации «иноверцев», вкрапленных в массу мусульманского населения. Положение, в котором оказался христианский мир, я бы уподобил экологической катастрофе. Как ныне сокращение ареала обитания какого-то вида животных в результате воздействия индустрии и сельскохозяйственного освоения земель чревато исчезновением этого вида, так и в судьбах культуры и человеческих сообществ могут возникать пограничные ситуации: достигается тот критический предел, переходить который нельзя, ибо за ним – небытие, распад, поглощение более сильным конкурентом.

Уместно назвать подобное положение вещей «ситуацией домино». Она не раз повторялась в истории. Удар по одному звену в цепи культур приводил к подвижке всех остальных звеньев. Чтобы уцелеть, каждая из них, подвергшаяся натиску сильного соперника, начинала искать слабые места у соседей, дабы восполнить за их счет потерянное. Так было во время Троянской войны (XIII век до Рождества Христова): после падения Трои началась подвижка всех племен Малой Азии с Запада на Восток и с Севера на Юг. Народы и племена – потерпевшие поражение союзники троянцев, теснимые ахейскими греками – лавинообразно обрушились на Хеттскую империю и сокрушили ее; другая их часть, известная из египетских текстов как «народы моря», двинулась на побережья Египта и Палестины.

Ситуация домино возникла и после арабской экспансии. Христианский мир, не сумевший отстоять жизненно важные области Средиземноморья, был поставлен перед необходимостью подчинения Севера. Существовавшее в течение нескольких веков относительное равновесие вдоль лимеса было нарушено. Началась вторая война под религиозным знаменем.

Но что дает мне основание говорить о всеобъемлющем, глобальном характере этого конфликта? Не имели ли христианские империи Юга перед собой разрозненные племена и государства, поодиночке противостоящие натиску?

Прежде всего необходимо отметить широкие связи между народами Севера. Ныне никто не станет оспаривать существование «циркум-балтийской цивилизации», археология установила поразительное сходство культур, сложившихся по окружности «Средиземного моря северян» – (так иной раз называют Балтику). Мало того, в результате нарушения равновесия, на христианско-языческом порубежье произошла подвижка племен, приведшая к взаимопроникновению, или, говоря современным языком, интернационализация идеологии Севера.

Восемьдесят процентов керамики древнего Пскова принадлежит к тому же типу, что и керамика балтийских славян, населявших земли от сегодняшнего Гамбурга до Гданьска. А предания новгородцев о том, что их предки – варяги? Да ведь это воспоминания о переселении с южного побережья Балтики! Само название Новгорода – откуда оно? Нов – по отношению к чему? К Старграду – важнейшему религиозному и экономическому центру славян близ теперешнего Гамбурга. Именно в конце VIII века, когда усилилось давление франков на Нижнем Рейна, и появляются признаки балтийской культуры на месте сегодняшнего Новгорода.

Кроме удивительного соответствия культов древних скандинавов и славян, можно привести и такие параллели: северные воины – берсерки практиковали обряд хождения босиком по кострищу. Точно такой же встречается на другом конце «дуги напряженности» – у балканских огнеходцев. Там и там поклонялись богам-всадникам, противниками которых являлись змеи. Удивительны стилевые соответствия поэзии скандинавских скальдов и славянских песнотворцев (в «Слове о полку Игореве» сражающиеся воины названы пьющими «кровавое вино»). Даже названия «витязь» и «викинг» говорят о едином происхождении; русское слово «дружина» родственно германскому druhti – «вооруженный отряд». О совместных военных предприятиях германцев и славян мы можем судить по саге о йомских викингах, служивших у славянского князя. Сам Йомсбург (близ нынешней германо-польской границы) являл собой образец воинского интернационала, известного нам еще по сочинениям Цезаря и Тацита: военные вожди набирали себе отряды из храбрецов любого племени, отозвавшихся на их зов. Тайные воинские союзы Mаnnеrbundе, зародившиеся в начале новой эры, стали основой формирования языческого рыцарства Севера – связанные между собой вековыми традициями, они образовали как бы общую кровеносную систему различных племен.

В течение первого века спровоцированной христианским Югом борьбы языческий Север добился значительных успехов – были захвачены Англия, северное побережье Франции, базы норманнов появились в Средиземноморье, славяне глубоко вклинились в пределы Византийской империи.

Но в этот исторический момент, когда судьба христианской цивилизации была поставлена, казалось бы, под вопрос, начинаются неожиданные процессы в недрах языческого мира. На изгибе «дуги напряженности» в Паннонии и Моравии приходят к власти князья, которые склоняются к принятию религии Юга. Именно в центре Великоморавской державы Велеграде и появляются византийские миссионеры, приглашенные князем Ростиславом, – братья Кирилл и Мефодий. Похоже, моравский государь последовал совету святого Ремигия, данному им королю франков Хлодвигу (V век): «Сожги все, чему ты поклонялся, поклонись всему, что ты сжигал».