Ближний круг госпожи Тань - Лиза Си

Lisa See

LADY TAN’S CIRCLE OF WOMEN

Copyright © 2023 by Lisa See All rights reserved

Печатается с разрешения Sandra Dijkstra Literary Agency. Издательство выражает благодарность литературному агентству Synopsis за содействие в приобретении прав.

Перевод с английского Натальи Власовой

© Н. Н. Власова, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024 Издательство Иностранка®

Эта история начинается в 1469 году, на пятом году правления императора Чэнхуа. Тогда главной героине Тань Юньсянь было восемь лет. Название книги, которую она впоследствии написала, переводилось по-разному: «Изречения женщины-врача», «Разные записи женщины-врача», «Комментарии женщины-врача».

Я придерживаюсь англоязычной традиции писать с заглавных букв некоторые термины, относящиеся к китайской медицине и имеющие иное семантическое значение, чем их эквиваленты со строчных, например «кровь» и «Кровь».

Первая система транскрипции китайского языка в латинский алфавит была создана Маттео Риччи и Микеле Руджери в 1583–1588 годах, то есть много позже событий, описанных в романе. В связи с этим я выбрала систему транслитерации китайских слов «пиньинь», принятую в Китайской Народной Республике в 1958 году – одиннадцатью годами позже ее стали использовать во всем мире в качестве официальной латинской транскрипции имен и названий  [1].

Возможно, вы незнакомы с традиционной китайской медициной, и я, не поддерживая и не опровергая ее принципы и основы, искренне надеюсь, что рассказ о ней, как и о том мире, в котором происходит действие романа, покажется вам интересным. Стоит помнить, что Колумб открыл Америку через тридцать один год после рождения нашей героини, а первое поселение на территории современных США, английский Джеймстаун, было основано спустя тридцать лет после ее смерти. Западная медицинская традиция времен Тань Юньсянь объясняла болезнь нарушением баланса или разложением крови, слизи, желтой и черной желчи – четырех жидкостей, которые считались основными, – либо возмездием за грехи, совершенные пациентом. Большинство западных лекарств создавалось на основе спирта и трав, а кровопускание с помощью пиявок было нормой.

– Неважно, тысячу лет назад или спустя тысячу лет, неважно, где ты живешь, богата ли или бедна, но четыре этапа жизни женщины неизменны, – говорит мне Досточтимая госпожа. – Ты еще маленькая, проживаешь свои Молочные дни. Когда тебе исполнится пятнадцать лет, ты вступишь в период Закалывания волос. Твоя новая прическа возвестит всему миру, что ты готова к замужеству. – Она улыбается мне. – Скажи мне, доченька, а дальше какой этап?

– Дни риса и соли, – послушно отвечаю я, но мысли мои где‑то далеко-далеко.

Мы с мамой сидим вместе на фарфоровых табуретках в крытой галерее во дворе нашего дома. Сейчас сезон муссонов, и тот лоскуток неба, который я вижу, затянут тучами, а воздух кажется влажным и душным.

Рядом растут в одинаковых горшках два миниатюрных апельсиновых дерева. В других горшках красуются орхидеи, их стебли поникли под тяжестью цветков. Скоро пойдет дождь, на дереве гинкго, дарящем прохладу в летний день, щебечут птицы, и я чувствую запах моря, которое видела исключительно на картинах. Однако витающие вокруг ароматы не могут перебить неприятный запах от крошечных ступней  [3] Досточтимой госпожи.

– Ты думаешь о чем‑то другом. – У нее ломкий голос и хрупкое тело. – Нужно слушать внимательно. – Она берет мою ладонь в свою. – Что‑то болит сегодня?

Когда я киваю, она говорит:

– Воспоминания о мучениях, которые тебе пришлось пережить во время бинтования ног, никогда не сотрутся полностью. До самой смерти эти ощущения могут возвращаться, например, если придется слишком долго стоять или слишком долго идти, если погода меняется или если ты не ухаживала за своими ногами должным образом.

Она сочувственно сжимает мою руку.

– Когда ступни пульсируют или болят, напоминай себе, что однажды страдания станут для твоего будущего мужа доказательством любви. Сосредоточившись на чем‑то другом, ты сможешь отвлечься от боли.

Мама у меня мудрая, и все в доме, включая брата Ифэна и меня, называют ее Досточтимой госпожой – этот почетный титул положен ей как жене столь высокопоставленного человека, как мой отец. Она замечает, что я отвлеклась, но и я вижу, что она тоже. До нас доносится женский голос. Госпожа Чжао, наложница  [4], должно быть, развлекает пением отца и его гостей.

– Ты же умеешь сосредотачиваться… когда хочешь… – продолжает наконец мать. – Эта способность – полностью сосредоточиться – нас и спасает. – Она делает паузу, пока мужской смех – на фоне других голосов явственно слышен отцовский – клубится вокруг нас, словно туман. Затем она спрашивает: – Продолжаем?

Я перевожу дыхание.

– Дни риса и соли – самые важные годы в жизни женщины. Именно в это время я буду занята обязанностями жены и матери…

– Как я сейчас, – Досточтимая госпожа грациозно откидывает голову, отчего нефритовые подвески на золотых шпильках, которыми украшен пучок, тихонько позвякивают. Она необычайно бледна и изящна. – Каждый день начинается рано. Я встаю до рассвета, умываюсь, полощу рот ароматным чаем, ухаживаю за ногами, поправляю прическу и макияж. Затем я