Камбис встал и весь в недобром предчувствии, покинул царский шатёр.
Оставшись один, Кир почувствовал, что его зазнобило. Он поплотнее закутался в халат, но озноб не проходил. Угли, тлеющие в жаровне, расположенной в центре шатра, уже почти остыли и не давали достаточно тепла, чтобы нагреть огромное помещение. Кир поднялся и, рукой остановив метнувшихся следом двух «бессмертных», вышел наружу. Ночь уже перевалила за вторую половину, небо было усыпано звёздами, а по земле стлался лёгкий, едва различимый туман, принося с реки ночную прохладу. Недалеко от входа пылал большой костёр. Вокруг стояли воины сменной, ночной стражи, грели руки и негромко переговаривались. Кир для них оставался незамеченным, находясь в тени шатра. До царя долетали отдельные слова, и он прислушался к разговору. Его разобрало любопытство. Он уже и забыл когда слышал простую, без слов лести, речь.
-Как вы думаете, скоро в поход? – глухо спросил один, ни к кому конкретно не обращаясь.
-Об этом знают только боги, да наш повелитель, продлят боги его годы, – воин, на щеке которого в отсвете пламене алел большой рубец, по видимому оставленный остриём меча, протянул озябшие руки поближе к огню.
-Скорее бы домой, - присоединился к разговору третий и передёрнул плечами. То ли от холода, то ли от нахлынувших воспоминаний. – Устал я други… Десять лет уже в походах с царём царей. Мой отец пас коз в горах Персии и был доволен своей жизнью. А я, его сын, который год не могу вложить свой меч в ножны, завоёвывая для повелителя всё новые и новые земли. Всё время куда-то скачем, с кем-то бьёмся, раздвигаем пределы империи. Пора и о старости подумать. А у меня ни семьи, ни дома - ничего нет. Всё моё богатство на мне, да в седельных сумках моего коня.
-И не говори, Анвар, - поддержали его товарищи. – Охота увидеть родную Персиду. Иногда глаза закроешь, и встают стены родного города. И речка, что протекала по оврагу за городом… Так бы и побежал туда.
Кир почувствовал как от таких речей, им овладевает бешенство. Не думал он, что среди воинов могут идти такие разговоры. Царь уже хотел выйти из укрытия, но тут заметил, как к воинам подходит начальник стражи, и опять отступил в тень.
-Тише вы, разболтались тут, - воины испуганно замолчали. – Не вам решать, когда окончатся походы повелителя вселенной. Домой им захотелось… Удел воина воевать, а не стонать от усталости… Забыли, кем вы были и кем стали? Повелитель поднял вас над всеми, дал вам власть, а вы… Опять хотите в горы, пасти коз на радость мидийскому царю? Смотрите, услышит царь, будете тогда за такие речи корчиться на жертвенном столбе.
Самый молодой вздрогнул и в страхе покосился на царский шатёр. И тут, увидев царя, застыл с открытым ртом. Глаза его полезли из орбит, готовые лопнуть, ноги подкосились и он рухнул на колени. Остальные тоже увидели царя и попадали ниц. По бокам у Кира выросло двое «бессмертных» с обнажёнными мечами. Они ждали только приказа царя, чтобы по его сигналу ринуться вперёд и изрубить неугодных в куски. Болтуны понимали это и, валяясь в пыли у ног повелителя, уже мысленно расстались со своими жизнями, проклиная длинные языки. Самый молодой издал звук, похожий на всхлип.
Кир вышел из тени. Он был взбешён, и первым его желанием было отдать нерадивых в руки телохранителей. Но, успокоившись, Кир внезапно понял, что так думают не только эти трое, но и большинство в его войске. Они устали. Пятнадцать лет он в походах, ни днем, ни ночью не давая отдыху не только себе, но и всем кто его окружает. И вот настал тот момент, когда усталость от походов может перетянуть страх перед ним и его «бессмертными». Тогда войско может выйти из повиновения, а это конец всем его планам.
Воины, по-прежнему не шевелясь, лежали у его ног.
-Пошли с глаз моих. Передайте своим сотникам, чтобы в первом же сражении вас поставили на самый опасный участок, – негромко сказал царь и воины, обрадованные, что смерть обошла их стороной, уползли во мрак.
Царь так же быстро, как вышел из себя, успокоился. Всегда найдутся недовольные, готовые противиться его воле. Так было всегда и так будет. Кир уже пожалел, что отпустил этих болтунов. Надо было их наказать в назидание остальным. Нельзя допускать распространения таких слухов.
Кир сел у костра на резной стульчик, вытянул к огню ноги. Стража подбросила в костёр сухого платана. Огонь яростно затрещал, и в небо взметнулись снопы искр. Кир, не мигая, уставился на огонь, в его тёмных зрачках отразились языки пламени…
…Воспоминания нахлынули на Кира с новой силой, и он унёсся во времена своей молодости. Вот так же он любил сидеть со своим приёмным отцом Митридатом у горящего костра и, не мигая, наблюдать за огнём, заворожено слушать рассказы о подвигах древних героях. Маленький Куруш очень расстраивался, что родился слишком поздно и на его долю не хватит подвигов. Когда он говорил об этом своему отцу, тот ухмылялся в большую, рыжую бороду и успокаивал сына как мог. Ему было хорошо в доме пастуха, и другой жизни для себя он не желал. Его учили всему, что должен знать и уметь перс: ездить на коне, метко стрелять из лука, всегда говорить правду. Учили Куруша и тому, что не дозволялось делать. Прежде всего, — не лгать. Лживость считалась самым постыдным из всех пороков. Чего нельзя делать, того нельзя и говорить. Вторым, после лживости, гнусным пороком считалось иметь долги. Эти два порока были связаны между собой: ведь должник вынужден всегда лгать.
Ещё не дозволялось среди персов плевать в реку, а также мыть руки в реке. И разрешать кому-либо делать это. Река - божество, а богов надо почитать. Чтобы боги были милостивы, нужны жертвы. Приносить жертвы надо Солнцу - оно согревает, дает жизнь, посылает урожай. Луне - она ведает водами. Земле - она кормит людей и кормит их стада. А также Воде, Огню, Ветрам - природе, от которой зависит вся жизнь человека.
Кира учили, как надо вести себя с людьми. Если человек с тобой одного звания, поцелуй его в уста, встретившись с ним на улице. Если человек званием немного ниже, поцелуйте друг друга в щеку. Если же повстречаешь знакомого, который гораздо ниже тебя по званию, тот должен пасть перед тобой на колени и поцеловать тебе ноги.
Маленький Куруш ещё не знал, что рождён царём и внуком царя, а мать его не простая женщина Сэпако, а дочь мидийского царя Мадана. Поэтому внимательно слушал наставления старших, стараясь во всём им подражать.
Кир улыбнулся, вспоминая, как выпытывал у взрослых про все, что его окружало. Он был настойчив в стремление достичь истины, и многим это нравилось.
Но всё когда-то кончается. Кончилось и детство Кира. Злой гений его деда Астиага, Мидийского царя, вырвал маленького Кира из привычного круга и кинул в водоворот событий, которые полностью изменили его жизнь, а затем вознесли на вершину власти. Где не было места уже ни Митридату, ни приёмной матери Сэпако.
Гарпаг, военачальник мидийского царя, открыл Киру глаза на его происхождение. В один из дней он прискакал с отрядом вооружённых людей туда, где кочевала приёмная семья Кира и, по приказу царя, увёз мальчика с собой. С тех пор он больше никогда не видел своих приёмных родителей
Став царём, Кир хотел их разыскать, но они пропали, исчезли вместе со своими стадами. Он пытался выведать о них у Гарпага, но верный военачальник, который привёл его к власти, ничего не ответил, а только опустил глаза, стараясь не встречаться глазами с царём. И тогда Кир всё понял. Их больше нет среди живых. Он хотел разгневаться на Гарпага, но потом понял - тот прав. Они унесли с собой тайну его рождения, чтобы ни у кого и в мыслях не возникло усомниться в его царственном происхождении. Это был первый урок, преподанный ему, и молодой царь его хорошо усвоил...
…А тогда юного царевича спрятали на окраине Персеполя, в то время столицы Персиды. Там Кир и узнал о своём царском происхождении. С ним много занимались, стараясь изжить воспитание, полученное в доме пастуха. А по вечерам приходил, всегда задумчивый, Гарпаг и рассказывал мальчику его родословную… Через полгода юный Кир предстал перед очи своего грозного деда Астиага.
Дед долго изучал его, а потом спросил, вперив в него свои огненные глаза:
-Ты кто?
-Я царь и твой внук, - гордо ответил мальчик и Астиаг вздрогнул, увидев в этом мальчугане самого себя.
-Где же твоё царство? – строго спросил он.
-Его пока ещё нет, но оно скоро будет, - тихо ответил мальчик, опасаясь прогневить деда.
-А может, ты захочешь у меня отнять царство? – дед улыбнулся, но в глазах повис мрак.
Краска залила лицо Кира. Он ничего не ответил, а только опустил глаза. Астиаг, неожиданно рассмеялся и велел отвести внука в самый дальние покои и не спускать глаз.
Так началась жизнь маленького Кира в царском дворце. Гарпаг к нему теперь не приходил, а посещали совершенно другие люди. Дед понемногу приближал внука к себе, и они часто беседовали, прогуливаясь в тени диких платанов. Шли годы. Кир, под неусыпным контролем своего деда, мужал, превращаясь в мужчину. И однажды, когда Астиаг отсутствовал, его навестил Гарпаг. За время, что Кир не видел его, Гарпаг очень изменился. Киру даже показалось, что тот постарел. Гарпаг был мрачнее тучи и слёзы текли по его лицу. В тот день он рассказал Киру всё.
