От радости, что он возвращается в свое прежнее жилище, наш бедный Домини едва не сошел с ума. Поднимаясь по лестнице, он перескакивал через несколько ступенек, пока не добрался до своей каморки в мезонине, служившей ему в прежние времена и спальней и кабинетом; он никак не мог позабыть ее, даже живя в гораздо более удобной комнате, которую ему предоставили в Вудберне. И вдруг нашего друга осенила горестная мысль: а книги?.. В Элленгауэне, в отведенных под библиотеку комнатах, их ведь негде будет разместить... Но, пока он об этом раздумывал, Мэннеринг вдруг позвал его, чтобы посоветоваться с ним по некоторым вопросам, касавшимся планировки великолепного дома, который он предполагал выстроить на месте прежнего, рядом с развалинами старого замка и в том же стиле. В числе многочисленных комнат будущего дома Домини нашел одну, довольно большую, которая именовалась библиотекой, а рядом с ней удобную и просторную комнату, носившую название кабинет мистера Сэмсона.
- Удивительно, удивительно, у-ди-ви-тель-но! - в восхищении восклицал Домини.
Плейдел на некоторое время уезжал, но потом вернулся, как и обещал, на рождественские каникулы. В Элленгауэне он застал одного только полковника, занятого составлением плана нового дома и парка. Мэннеринг был большим знатоком этого дела и занимался им очень охотно.
- Ага, вот вы чем увлекаетесь! - воскликнул адвокат. - А где же наши дамы, где прелестная Джулия?
- Они отправились погулять с молодым Хейзлвудом, Бертрамом и другом его, капитаном Деласером, который у нас гостит. Они пошли посмотреть, как лучше построить новый домик в Дернклю. Ну, а каковы ваши успехи?
- Все идет как по маслу, - отвечал адвокат. - Мы передали дело нашего молодого друга на рассмотрение лорда-канцлера, оно было представлено суду жезлоносцев, и сейчас он признан законным наследником.
- Суд жезлоносцев? А что это такое?
- Ну, это своего рода судейские сатурналии[360]. Надо вам сказать, что жезлоносцем, иначе говоря членом нашего верховного суда, по существующему положению может быть только невежда.
- Что же, это неплохо.
- Так вот, наше шотландское уложение, шутки ради вероятно, объединило этих невежд в особую коллегию, занимающуюся делами, связанными с установлением происхождения и родства, вроде, например, дела нашего Бертрама. И им зачастую приходится разрешать самые сложные и запутанные вопросы этого рода.
- Но это же черт знает что такое! По-моему, это очень затрудняет дело, сказал Мэннеринг.
- Ничего, у нас есть одно практическое средство против всяких нелепых теорий. Один или двое судей становятся тогда помощниками и советчиками своих же собственных слуг. Но знаете, что еще Нунций[361] сказал:
"Multa sunt in moribus dissentanea multa, sine ratione"[362].
Так или иначе, эти судейские сатурналии сделали свое дело. И выпили же после этого мы бургундского у Уокера! У Мак-Мордана глаза на лоб полезут, когда ему счет подадут.
- Ничего, - сказал полковник, - это мы как-нибудь переживем да сверх того еще у миссис Мак-Кэндлиш для всего народа пир устроим.
- А Джока Джейбоса главным конюхом сделаете? - добавил адвокат.
- Может быть, и сделаю.
- А где же Дэнди, наш грозный лидсдейлский лэрд? - спросил Плейдел.
- Вернулся к себе в горы, но дал обещание Джулии нагрянуть к нам летом со своей хозяйкой, как он ее называет, и с детьми, которых и не сосчитать.
- Со всеми этими кудрявыми чертенятами! Тогда надо будет мне тоже приехать с ними в прятки да в жмурки поиграть. А это что такое? - спросил Плейдел, глядя на планы. - Посередине башня, вроде Орлиной башни в Карнарвоне[363]... corps de logis,[364] черт возьми, одно крыло, да еще другое крыло. Такой замок целое поместье Элленгауэн себе на спину посадит да еще того гляди улетит с ним.
- Придется тогда в качестве балласта приложить к нему несколько мешков с индийскими рупиями, - заметил полковник.
- А, так вот оно что! Насколько я понимаю, этот молокосос отбил у меня мою красавицу Джулию.
- Выходит, что так.
- И негодяи же они, эти postnati,[365] вечно они нас, стариков, оттеснят, - сказал Плейдел. - Но в таком случае пусть она свое расположение ко мне по наследству передаст Люси.
- По правде говоря, боюсь, что вас и тут обойдут с фланга, - ответил полковник.
- Да неужели?
- Сэр Роберт Хейзлвуд был здесь с визитом у Бертрама, - сказал полковник. - Он что-то думает, и считает, и полагает...
- О боже, только избавьте меня от тройных и четверных фраз нашего уважаемого баронета!
- Одним словом, - сказал Мэннеринг, - он рассудил, что так как поместье Синглсайд вклинивается между двумя его фермами, а до Элленгауэна оттуда миль пять, то весьма возможно, что обе стороны сойдутся на какой-нибудь купле-продаже, или обмене, или взаимном контракте.
- Ну, а что же Бертрам?..
- Так вот, Бертрам ответил, что он признает первое завещание миссис Маргарет Бертрам за самое справедливое при настоящих обстоятельствах и что, в соответствии с ним, поместье Синглсайд становится собственностью его сестры.
- Негодный, - сказал Плейдел, протирая очки, - значит, он собирается похитить мое сердце, так же как украл мою возлюбленную. Et puis[366]?
- А потом сэр Роберт, наговорив разных любезностей, уехал, но на прошлой неделе снова возобновил атаку, на этот раз уже в карете, запряженной шестеркой лошадей, в расшитом красном жилете, в самом пышном парике, словом - в полном параде.
- И что же он возвестил?
- Он очень пространно говорил о том, что Чарлз Хейзлвуд любит мисс Бертрам.
- Ах вот как! Он возымел уважение к маленькому купидону, когда увидел, что тот взобрался на высоты Синглсайда! Так неужели же бедная Люси будет жить вместе с этим старым колпаком и с его женой - это ведь настоящий солдат в юбке?
- Нет, мы все решили иначе. Дом в Синглсайде переделают для молодых, и он будет тогда называться Верхним Хейзлвудом.
- А сами-то вы, полковник, собираетесь оставаться в Вудберне или нет?
- Только до тех пор, пока все наши планы не будут осуществлены. Вот проект моего загородного домика, здесь я смогу, когда захочу, оставаться один и грустить.
- А так как ваш дом будет совсем рядом со старым замком, вы сможете восстановить башню Донагилда, чтобы предаваться по ночам созерцанию небесных тел? Браво, полковник!
- Нет, нет, мой дорогой Плейдел! На этом кончается Астролог.
«ГАЙ МЭННЕРИНГ»
Вскоре после того как определился успех «Уэверли», в 1815 году, Вальтер Скотт преступил к своему второму роману — «Гай Мэннеринг, или Астролог» — и закончил его в шесть недель. В первые два дня было распродано две тысячи экземпляров книги — явление в то время необычное. Удача «Астролога» побудила Вальтера Скотта отказаться от поэзии и пойти другим путем, который принес ему мировую славу создателя исторического романа в Англии.
«Гай Мэннеринг», подобно другим так называемым «шотландским» романам писателя, не является историческим романом в обычном понимании этого слова. Он не посвящен какому-то определенному событию в прошлом. Среди его героев, если не считать вскользь сделанных упоминаний, нет известных исторических лиц. И все же роман глубоко историчен. Писатель реалистически отобразил в нем жизнь Шотландии в один из самых важных этапов ее существования — в период решительной ломки сложившихся в стране социальных отношений и крушения старого феодально-патриархального строя.
К этому времени — вторая половина XVIII века — и относятся события романа. Позднее сам Вальтер Скотт писал, что роман «Гай Мэннеринг» относится к годам юности писателя. Это были те годы, когда Англия переживала промышленную революцию, вскоре превратившую ее в первую индустриальную державу мира. В общий процесс капиталистической индустриализации вовлечены были и многие районы Шотландии. Изменения пришли в отсталые горные округа, где старый родовой, клановый уклад жизни сохранялся дольше, чем в других частях Великобритании. После восстания 1745 года рушится клановая система горной Шотландии. Крестьянство, разоряемое и сгоняемое с насиженных мест, превращается в бродяг и нищих, вынужденных продавать свой труд или же добывать пропитание любыми, даже незаконными путями. Не случайно именно в это время своего апогея достигла контрабандная торговля, центром которой был остров Мэн в Ирландском море.
Хотя сюжетная канва романа «Гай Мэннеринг» не имеет прямого отношения к тем большим историческим сдвигам, которые тогда переживала Великобритания, все же ясно ощутима связь между этими событиями и содержанием «Гая Мэннеринга». Многие сцены романа словно списаны с натуры. Таков, например, рассказ об изгнании дернклюских цыган, напоминавший обычное в то время изгнание крестьян с их земель и превращение полей в пастбища. «Теперь ты можешь устроить стойла для скота в Дернклю, там, где жили люди», — с горечью обращается к лэрду Мег Меррилиз.
