Галикарнасса, Александр прилёг в полдень отдохнуть, и над головой его с громким щебетом стала виться ласточка. Она присаживалась на ложе то здесь, то там и кричала громче, чем обычно. (7) Александр не мог совсем проснуться от усталости и только рукой слегка отгонял ласточку, которая своим щебетанием не давала ему покоя. Птичка вовсе не пугалась и не думала улетать: она села Александру на голову и слетела только тогда, когда совсем разбудила Александра. (8) Александру поведение ласточки показалось знаменательным, и он рассказал о нём Аристандру, прорицателю из Телмесса. Аристандр сказал, что ласточка возвестила ему о том, что кто-то из друзей умышляет против него, но возвестила также, что умысел этот будет раскрыт. Птичка эта живёт ведь с человеком, расположена к нему и болтлива больше, чем какая-либо другая птица.
(9) Сопоставив это с рассказом перса, он отправил к Пармениону Амфотера, сына Александра, брата Кратера. С ним послал он и людей из Перги, в качестве проводников. Амфотер оделся в местную одежду, чтобы не быть узнанным по дороге, и никем не замеченный прибыл к Пармениону. (10) Писем от Александра он не принёс: тот решил не писать открыто о таком деле. Он устно передал данные ему поручения; Александра схватили и содержали под стражей.
26
Александр, двинувшись из Фаселиды, послал часть своего войска через горы к Перге; дорогу им прокладывали фракийцы, но была она тяжела и длинна. Сам он пошёл со своим войском по берегу вдоль моря. Идти здесь можно только, если дует северный ветер; при южном по побережью идти нельзя. (2) Теперь же с южной стороны — не без божественного произволения, как решил и сам Александр и его сторонники, — задул сухой борей [67], и они прошли быстро и без утомления. Когда он выступил из Перги, его в пути встретили полномочные послы из Аспенда: они сдавали город, но просили не ставить там гарнизона. (3) Просьба эта была исполнена. Александр приказал им внести 50 талантов для уплаты воинам и дать лошадей, которых они обязаны были растить для царя. Договорившись относительно денег и лошадей, послы ушли.
(4) Александр пошёл к Сиде. Сидиты происходят из Кум эолийских. Они рассказывают о себе следующее: когда первые переселенцы из Кум пристали к этой земле и высадились на берег, они вдруг забыли эллинский язык и тут же заговорили на языке варварском, но не на том, на котором говорили соседи-варвары, а на своём собственном, до тех пор неслыханном. С того времени сидиты и говорят на языке, который не похож на язык соседних варваров. (5) Оставив гарнизон в Сиде, Александр пошёл на Силлий: это было неприступное место, и там стоял гарнизон из чужеземных наёмников и местных варваров. Взять Силлий сразу же, с ходу, он не смог: ещё в пути ему сообщили, что аспендийцы вовсе не желают выполнять положенных условий: не дают лошадей посланным за ними; не выплачивают денег, из деревень свезли всё в город; заперли перед посланцами Александра ворота и чинят стены в тех местах, где они обветшали. Выслушав это, Александр повернул к Аспенду.
27
Значительная часть Аспенда расположена на неприступной обрывистой горе, у которой течёт река Эвримедонт. Вокруг горы на низине выстроилось немило домов; их окружала невысокая стена. (2) Узнав о приближении Александра, все живущие здесь выбрались из своих жилищ, считая, что низину удержать они не смогут, и бежали на гору. Александр расположился со своим войском за этой оставленной стеной, в домах, покинутых аспендийцами. (3) Аспендийцы, увидев неожиданно явившегося Александра и войско, обложившее их кругом, отправили послов просить мира на прежних условиях. Александр, видя перед собой неприступную тверды ню и понимая, что не готов к длительной осаде, не согласился, однако, на прежние условия: (4) он потребовал влиятельнейших людей в качестве заложников; тех лошадей, о которых уже было соглашение, и 100 талантов вместо 50. Аспендийцы должны были подчиняться сатрапу, поставленному Александром, платить ежегодно македонцам дань и решить судебным путём вопрос о земле, которую они силой отобрали от соседей, в чём их и обвиняли.
(5) Аспендийцы согласились на всё, и Александр повернул к Перге, а оттуда пошёл на Фригию. Путь его лежал мимо города Телмесса. Жители его родом писидийцы, варвары; поселились они на очень высоком, со всех сторон обрывистом месте; дорога мимо города тяжела. (6) Гора от города спускается до самой дороги, которая и служит ей подошвой, но напротив поднимается другая гора, не менее обрывистая. Горы эти образуют на дороге как бы ворота; заняв эти горы маленьким отрядом, можно сделать проход недоступным. Телмесцы и заняли обе горы, устремившись на них всем народом. (7) Александр, увидя это, велел македонцам, не снимая оружия, разбить лагерь. Он решил, что телмесцы, увидя их, не останутся всем народом ночевать под открытым небом: большинство уйдёт в город, находящийся рядом, и на горах останется только стража. Как он предполагал, так и случилось. Большинство ушло; на месте стояли только сторожевые. (8) Он сразу же повёл на них лучников, отряды дротометателей и тех гоплитов, у которых снаряжение было легче. Телмесцы не выдержали натиска и бросили это место. Александр перебрался через теснину и стал лагерем у города.
28
Сюда пришли к нему послы от селгов. Это тоже варвары, писиды; город у них большой, и они люди воинственные. Они давно уже враждовали с телмессцами, и потому и отправили к Александру посольство, прося его дружбы. Александр заключил с ними мир, и они были с этого времени неизменно ему верны. (2) Понимая, что Телмесс ему быстро не взять, он выступил на Сагалас. Это был тоже город немалый. И тут жили писиды, считавшиеся самыми воинственными из всех
