Но основным событием, всё же считалось ротоноги – императорское шествие из императорского дворца в Хэйане в святилище Камо. Оно сопровождалось музыкой и танцами…
Шествие состояло из множества карет и всадников, пешей охраны, людей, которые несли пожертвования от разных ведомств, паланкина жрицы, а также танцоров и музыкантов. Крыши карет и головные уборы участников действа украшали листья мальвы и кассии.
Сначала процессия шествовала в Нижний храм Камо, Симогамо, где они исполняли ритуальные танцы и подносили дары божеству. Там же оглашались различные императорские указы. Затем, перед храмом три раза проводили украшенных коней.
После чего, процессия перемещалась в Верхний храм Камо, Камигамо, где ритуал в точности повторялся.
…Норико очень волновалась в день второго омовения. Ведь после этого ей предстоит переселиться в обитель на равнине Мурасаки, а лишь затем – в храм Камо. Верная служанка, Кагами, помогающая ей расчесать волосы, заметила беспокойство принцессы.
– Не волнуйтесь, госпожа, – промолвила она. – Вы долго готовились к этому дню, и всё пройдет благополучно.
– Я не волнуюсь… – вздохнула девочка.
Про себя же она подумала: "Мне не хочется сидеть при храме неизвестно сколько лет… Пусть это и считается честью, но лично меня это не вдохновляет… Я бы предпочла выйти замуж в двенадцать лет, а позже – обзавестись детьми…"
Норико невольно вспомнила, как на днях её навещала Акико, старшая сестра по отцу. Недавно Акико отметила своё совершеннолетие, и теперь считалась взрослой.
Старшая сестра вела себя почтительно по отношению к будущей жрице. Она повзрослела, стала спокойнее и перестала задирать Норико. Тем более, сейчас – ещё немного и та станет связующим звеном между великой Аматэрасу и императорской семьёй.
Акико преподнесла сестре дары, искренне извинилась за все причинённые детские обиды и от всего сердца пожелала Норико удачи. Будущую жрицу растрогали слова родственницы…
После чего, ей на ум пришли следующие строки стихотворения, которые юная сайин не преминула записать красивой каллиграфией:
"Разве могу я забыть,
Как мальву для изголовья
Сбирала я на лугу?
Как мимолетную дрему
Прогнал росистый рассвет?" 29
От размышлений юную сайин оторвал звук отъезжающей в сторону перегородки-сёдзи30, и голос явившейся служанки:
– Госпожа Норико, скоро начнется церемония…
– Госпожа сейчас выйдет, – ответила Кагами.
***
Ритуал второго омовения проводился очень пышно. Собрались самые влиятельные придворные, хотя их количество и не превышало принятого числа. Все они облачились в пышные одежды, тщательно, до мелочей продумав свои наряды.
Желающие полюбоваться церемонией, не забыли заблаговременно позаботиться о своих экипажах. И вся Первая линия Хэйана оказалась заполнена до отказа…
…Наконец, из дворца выехала пышная процессия, сопровождающая юную Норико до границ города. После чего, девочка, покинула Мияко лишь с определенным количеством сопровождающих. Они направились к реке Камо, дабы юная сайин совершила ритуал омовения.
Достигнув реки, служанки возвели вокруг выбранного места специальное ограждение, за которым предстояло скрыться Норико. И девочка, чувствуя горечь утраты по прежней жизни, шагнула за ограждение, дабы совершить второе омовение…
По завершению ритуала, Норико со свитой из служанок и воинов для охраны проследовала во временный храм на равнину Мурасаки. По дороге, она украдкой выглядывала из своего паланкина, окидывая вялым равнодушным взором, проплывающие мимо пейзажи… В сердце юной особы царила тоска… Девочка постоянно храбрилась, но в душе она была не готова расстаться в столь нежном возрасте с матерью, подругами-принцессами и привычным образом жизни… Сколько теперь лет ей предстоит провести в святилище Камо? Неизвестно…
Внезапно, девочке пришло на ум стихотворение пятистишье-танка, и она тихонько произнесла:
– Напрасно гляжу вокруг.
Куда устремиться душою?
Нет такой стороны.
Весну провожая, темнеет
Вечернее небо.31
От беспробудной тоски из глаз юной особы хлынули слёзы…
***
По истечении положенного срока во временном храме, Норико перевезли в Верхнее святилище Камо. Её разместили в специально отведенных покоях, и новая жизнь проходила в строгом следовании определенному распорядку. Ранний подъём, затем вознесение молитв богам, дабы испросить благополучия для страны и императорского рода.
Далее юная сайин была предоставлена самой себе: могла слагать стихи, читать книги или прогуливаться со служанкой вокруг храма. Увы, выходить куда-то ещё или возвращаться в Хэйан ей строго-настрого запрещалось. Работать от сайин не требовалась: из столицы присылали достойные суммы на её содержание…
Помимо жрицы при Верхнем храме жил каннуси32 господин Морино из рода Накатоми и многочисленные прислужники.
Накатоми, равно как и иные главные рода каннуси, Имбэ, Сарумэ и Урабэ, согласно преданиям вёл свою родословную от богов. С господином Морино проживала его семья: супруга, сын и две дочери-мико. Старшей мико недавно минуло пятнадцать, а младшей – тринадцать. Пока они не вышли замуж, девушки помогали отцу в работе по храму и служили божествам. В будущем, после замужества, им предстояло оставить свои обязанности жриц.
Помимо них, в Верхнем святилище Камо обитали ещё несколько молодых мико. Подобно дочерям каннуси, они служили в святилище определённое время. Затем они покидали храм и выходили замуж. Некоторые из них приходились сверстницами Норико…
Но, несмотря на присутствие в храме ровесниц, принцесса не могла с ними общаться, потому, как они происходили из бедных семей. Норико часто ловила себя на мысли, что ей очень хочется скинуть с себя длинное ритуальное кимоно, надеть хакама, короткую одежду и убежать на реку. Она едва сдерживалась, чтобы этого не сделать.
Она тосковала по многочисленным сёстрам, рождённым от наложниц, даже по Акико. С ними ведь можно разговаривать на равных!
– И в этом месте мне предстоит провести много лет! – жаловалась она верной Кагами, также отправившейся в святилище в качестве прислужницы.
– Быть сайин большая честь, госпожа… – ответила женщина.
– Здесь совсем не интересно и ужасно уныло и скучно… – лишь фыркнула сайин.
– Госпожа, умоляю, не говорите так! Иначе прогневите богов! – испугалась служанка.
– Сомневаюсь, что боги желали принцессам столь безрадостной и замкнутой жизни в храмах… – парировала сайин.
Не зная, как отвлечь юную сайин от столь мрачного настроения, Кагами промолвила:
– Госпожа, а вы слышали новость?
– Какую?
– Про мико по имени Юэ. Она отсутствовала в Камо, когда вы прибыли, ибо незадолго до этого отправилась к горе Фунаока, расположенной к северу от столицы, дабы набрать целебных трав. И посему, не смогла вас встретить должным образом…
– Да, я слышала, – махнула рукой принцесса. – Но что в этом интересного? Всё равно, она вернется и поприветствует меня, как положено…
– Госпожа Юэ вернулась сегодня рано утром. И скоро нанесет вам визит вежливости. Я слышала, что ей шестнадцать лет, и она очень красива.
***
Норико доложили о прибытии мико Юэ. Она слагала стихи и милостиво согласилась принять приветствия жрицы…
И вот служительница храма Камо предстала перед принцессой и её служанкой и опустилась на колени. Она была облачена в традиционные одеяния мико: белое верхнее кимоно с широкими рукавами и ярко-красные хакама. Голова мико склонилась в почтительном поклоне и коснулась пола, посему, увидеть её лицо не представлялось возможным…
– Госпожа Норико, позвольте поприветствовать вас и выразить своё бесконечное почтение… – произнесла мико смутно знакомым голосом.
– Твоё приветствие принято, – ответила сайин. – Можешь поднять взгляд.
– Благодарю вас, госпожа…
Мико поднялась с колен, её взоры с принцессой пересеклись и… глаза у девочки и Кагами невольно округлились.
– Госпожа Тамамо-но маэ?.. – в один голос воскликнули они.
Жрица на миг растерялась, но быстро нашла, что ответить:
– Простите, госпожа, но моё имя Юэ. Я – дочь охотника, что жил недалеко от горы Фунаока. Год назад он скончался, у меня нет других родных… Когда я пришла помолиться в Камо, господин Морино очень любезно предложил мне стать мико. И я согласилась…
Казалось, Кагами поверила в рассказ жрицы.
– Ах, какие же удивительные совпадения бывают в жизни! Вы так похожи на бывшую наложницу покойного императора Коноэ!.. Но она оказалась кицунэ, и превратилась в камень… Конечно, встретить её невозможно…
Но сайин, в отличие от служанки, знала, что на самом деле тогда произошло. Она обратилась к служанке:
