— Стой, тебе говорят!
Елизавета была настолько же разгневана, насколько потрясена. Она привыкла к послушанию слуг, но эта негодница не желала ей повиноваться. Кем бы ни была эта девушка, она отчаянно сопротивлялась, брыкаясь, размахивая кулаками и царапаясь. Ярость захлестнула Елизавету. Как посмела эта девка пробраться сюда ночью?.. Как дерзнула не остановиться, когда ей приказали?.. Да еще попыталась напасть на нее…
Принцесса стала безжалостно избивать девчонку, щедро раздавая затрещины и пинки. Она запустила длинные пальцы в черные волосы своей жертвы, какими бы грязными они ни были. Если у этой дряни вши, она сдерет с нее шкуру живьем. Девушка два раза пнула Елизавету и один раз попала кулаком ей в плечо, но одолеть ее не смогла. Чем дольше они боролись, тем исступленнее наносила удары Елизавета, как будто эта ярость нарастала в ней годами.
На лестнице послышался топот Гарри и Дженкса. Дженкс по-прежнему держал в руке фонарь. Гарри оттащил девушку от Елизаветы и швырнул ее спиной на груду бочек; те с глухим стуком рассыпались и покатились по полу. Гарри прижал девушку к стене, но та ни разу не вскрикнула и не сказала ни слова.
— Какого дьявола? — потребовал ответа лорд Кэри, задыхаясь, как будто сам участвовал в драке. — Кто, черт побери, она такая?
— Вы тоже не знаете? — Елизавета принялась убирать волосы, выбившиеся из-под ее мальчишеского берета. — Эта девчонка тайком прокралась сюда и наливала что-то в бочонок, а я поймала ее за этим занятием. Ведите ее сюда, — приказала она и, взяв у ошеломленного Дженкса фонарь, повела их в соседнюю комнату.
Елизавета осветила мерцающие влажные осколки разбитого пузырька — судя по виду, сделанного из тонкого венецианского стекла. Потом в заросшем паутиной углу отыскала бочонок.
— Вот чем она занималась, и со злым умыслом, насколько я могу судить, — проговорила принцесса, возвращая бочонок на деревянную подставку. До половины заполненный, он оказался тяжелым.
— Говори же, девчонка! — грянул лорд Кэри. — Теперь ты от нас не уйдешь. Кто ты и что за темное дело тут затеяла?
— А еще она повесила эти травы, — сказала Елизавета и сорвала с потолка висевший особняком букетик.
Она помахала им перед носом девушки. Та отпрянула, как будто цветы могли ее обжечь, но продолжала хранить молчание.
— Может быть, она не умеет говорить? Немая? — предположил Дженкс.
— Так или иначе, но она онемела, — отозвался Гарри и еще раз хорошенько встряхнул девушку.
Ее голова запрокинулась, а руки и ноги задвигались, как у тряпичной куклы.
— Дженкс, — сказал Гарри, — поднимись наверх, тихонько постучи в двери леди Болейн и попроси Гленду, чтобы та немедленно прислала сюда Мег Миллигру. И даже если ей по-прежнему нездоровится, меня это не волнует.
Дженкс кивнул и поспешил прочь. Елизавета видела, что девушка до смерти напугана, но ничего не предпринимала, чтобы облегчить свою участь. Никаких объяснений, ни единой мольбы, только угрюмые или даже глупые взгляды широко раскрытых глаз. Возможно, ее чем-то напоили, но она дралась как умалишенная или заколдованная.
У Елизаветы отвисла челюсть, когда Дженкс вскоре возвратился к ним вместе с Мег. Да, она была закутана в одеяло из грубой шерсти, да, ее волосы с красноватым оттенком растрепались, ибо ее так внезапно подняли с постели, что она не успела расчесаться, да, ее лицо было изнуренным и бледным, — но Елизавете пришлось признать, что, за исключением чуть более широкого лица, служанка как две капли воды походила на нее. Мег тоже раскрыла рот и ошеломленно таращилась на принцессу.
— Боже правый, — вот и все, что она сумела сказать.
Елизавета наконец взяла себя в руки.
— Я подруга леди Болейн, леди Корниш. Ты ее травница, а потому скажи мне, что пыталась повесить среди твоих трав эта девушка? Это ведь такие же пучки, как те, что ты развешиваешь в сарае?
— Да, миледи. Могу я попросить, чтобы посветили вон на тот букет?
Дженкс взял фонарь и поднял его, как просила Мег. Та нахмурилась, сосредоточенно изучая связку вялых листьев на стеблях, потом помяла их в пальцах и понюхала.
— Хм, это не настоящий шафран, какой я развешиваю здесь, чтобы готовить для госпожи ее любимые шафрановые кексы, — объявила травница. Ее высокий лоб прорезала складка. — У этих листьев форма гораздо проще и край не так резко очерчен, видите? А еще они длиннее и темнее, но когда они смешаются с шафраном и высохнут, повар может не заметить разницы. Луговой шафран, миледи, вот что это такое.
Елизавета нахмурилась. Лицо Мег внезапно исказилось от ужаса. Она резко втянула носом воздух и бросилась на пленницу.
— Значит, ты травила ее?! — пронзительно завопила она. — Подмешивала в мои травы яд лугового шафрана, ты, бледная сволочь?
Не выпуская траву из рук, Мег словно клещами вцепилась девушке в горло, как будто хотела вытрясти из нее душу.
Гарри выругался и с помощью Дженкса растащил девушек в разные стороны. Елизавета схватила Мег за руку и встряхнула.
— Слушай меня, — проговорила она, оказавшись почти нос к носу с Мег. — Если кого-то травят луговым шафраном (возможно, подсыпая его в медовые кексы), какие должны быть симптомы?
— Не знаю, право слово, но, кажется, он действует постепенно — то есть если добавлять его небольшими порциями. Я помню только, что кто-то как будто советовал мне не смешивать их, потому что это сущая отрава, — сказала Мег, сжавшись и даже не пытаясь вырваться из сильных рук Елизаветы.
Казалось, она вдруг почувствовала страх перед этой решительной леди. Они стояли лицом к лицу. Даже веснушки, которые Кэт так старательно отбеливала Елизавете лимоном и пихтой, у травницы точно так же рассыпались по носу и щекам.
— Я занимаюсь только лекарственными травами, — продолжала Мег. — О ядовитых почти ничего не знаю. Но вот что я вам скажу: если она трогала вон тот деревянный бочонок, в нем для леди Марии готовят медовый напиток.
Елизавета опустилась на колени и стала шарить по полу там, где разбился пузырек. Содержимое пузырька оказалось золотистым и липким.
— Это в самом деле мед, — сказала она. — Мед можно отравить? Или нет? — крикнула она, обращаясь сначала к Мег, а потом к пойманной девушке.
— Я слышала, что это может происходить само собой, — вставила Мег. — Знаете, если пчелы едят что-нибудь вредное. Но думаю, умышленно это тоже можно сделать.
Гарри как обухом по голове ударили. Он навалился спиной на стену и выпустил из рук пленницу. Они отрезали ей все пути к бегству, но и этого неожиданного мига свободы оказалось достаточно. Не делая резких движений, чтобы не привлекать к себе внимания, девушка достала еще один пузырек, поменьше, и проглотила его содержимое.
— Она убила бы меня, если бы я этого не сделала, — слабым голосом пробормотала она последние слова. Потом уронила пузырек, закрыла глаза руками и прижалась спиной к стене, словно ожидая смерти.
Елизавета вцепилась девушке в плечи.
— Значит, ты можешь говорить. Так говори, и сейчас же. Кто за тобой стоит? Дженкс, найди чашку и налей туда пива. Мы должны заставить ее выпить, чтобы разбавить яд. Послушай меня, девочка, — сказала она, встряхивая пленницу, — я принцесса Елизавета, сестра королевы, поэтому ты должна мне все рассказать.
Елизавета забыла, что Мег не знала об этом. Потрясенная, травница упала в обморок на руки Дженксу. Принцесса и пальцем не пошевелила, чтобы помочь ей. Что с того, что ей было плохо? Она отвечала за эти травы и должна была следить за ними. Но больше всего Елизавету злило и терзало воспоминание о том, как она сама сегодня вечером подносила к губам тети чащу с сидром. По крайней мере, теперь Марии не будут давать еду и питье, не проверив их.
— Кто послал тебя сюда? — стала допрашивать отравительницу Елизавета. — Помоги нам, и мы о тебе позаботимся. Тебе что-нибудь известно о людях, которые стреляли в лорда Кэри отравленными стрелами?
Но девушка больше ничего не говорила и слабела у них на глазах. Вскоре она уже не могла стоять на ногах. Влить в нее пиво не удавалось. Она выплевывала его, и оно собиралось лужей у их ног вместе с мочой девушки, стекавшей по ее тонким юбкам. Через четверть часа она схватилась за грудь и стала ловить ртом воздух. Пульс перестал прощупываться.
— Это, конечно, не уловка, но побудь с ней, Дженкс, — приказала Елизавета. Лорд Кэри отошел в сторону, чтобы помахать беретом перед лицом Мег, когда та наконец пришла в себя. — А мы пойдем к леди Марии и проверим, не осталось ли у кровати ее любимого напитка или кексов.
Принцесса поспешила вверх по ступенькам погреба, а затем по лестнице на второй этаж. Гарри и Мег следовали за ней по пятам.
Они на цыпочках вошли в спальню Марии, поражаясь тому, насколько толстыми оказались стены погреба — на втором этаже никто не слышал их криков. Гленда дремала, но при их появлении вздрогнула и проснулась.
