А может быть, ощущение опасности и будущая кровь... возбудили Феликса – это утонченно-развращенное дитя своего века? И там, в подвале, продолжилось то, что могло быть между ними прежде (и что так тревожило воображение великого князя Николая Михайловича)? Может быть, именно поэтому Распутин готов был покорно и сколь угодно долго ждать прихода Ирины, который сулил ему продолжение захватившего его действа, которым был увлечен и Феликс? И только «когда наверху начали выражать нетерпение», это заставило Феликса действовать?..
Тогда Феликс идет наверх и сообщает своим товарищам, что Распутина не берет яд. Получив револьвер от великого князя, он возвращается в подвал. И Распутин, после всего, что между ними было, не замечает револьвера, зажатого в руке Феликса... Именно поэтому и продолжает спать его интуиция!
Феликс стреляет. Но он не был хладнокровным убийцей, он, видимо, даже не умел хорошо стрелять (что неудивительно, учитывая его неприязнь к воинской службе). Примем также во внимание его волнение... И он всего лишь тяжело ранит Распутина.
Итак, Феликс его не убил. Мужик был попросту без сознания, хотя убийцы и установили у него агонию и остановку пульса. Впрочем, точно так же, по пульсам, цареубийцы констатируют смерть всех членов Царской Семьи в Ипатьевском подвале, после чего вскоре на их глазах... станут оживать великие княжны!
И Распутин так же ожил! Он попросту пришел в сознание и «сорвал погон» с Юсупова. Ибо недостоин офицерских погон Феликс, обманувший его любовью! Вот почему обманутый мужик кричал: «Феликс... Феликс...» – он укорял князя! Вот почему тот не сможет забыть этого крика! Вот почему и случится безобразная сцена – Юсупов вдруг начнет избивать мертвого Распутина гантелей, повторяя при этом: «Феликс... Феликс...» Слова, которыми посмел обличать его – барина! – безродный мужик, сорвавший с него погон...
ВЕРСИЯ РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ
Но скорее всего, действие развивалось куда более скучно и... правдоподобно. Все свершилось на самом деле очень быстро. Когда Распутин отказался есть пирожные и пить вино, Феликс ушел (будто бы узнать, когда же уйдут гости) и, после совещания с товарищами, вызвался застрелить мужика. Он вернулся в подвал с револьвером и тотчас выстрелил. Заговорщики сбежали вниз и, решив, что Распутин мертв, снова поднялись наверх – отпраздновать удачное избавление от опасного мужика. Все соображения о яде, который не подействовал на Распутина, были придуманы после, для доказательства того, что написал потом Феликс «Надо помнить, что мы имели дело с необыкновенным человеком». С человеком-дьяволом, которого они победили!..
А потом они пили наверху, дожидаясь, когда город окончательно заснет и улицы станут совсем пустыми – чтобы вывезти труп. В это время Распутин пришел в себя и, как когда-то, после удара ножом Гусевой, попытался спастись бегством, но был подстрелен у самых ворот. Кем? Пуришкевичем.
Так утверждают и сам Пуришкевич, и Юсупов. И это – третья и самая большая неправда.
КТО УБИЛ?
Как напишет сам Пуришкевич, он, преследуя тяжело раненого мужика, промахнулся по нему с нескольких шагов. И это неудивительно – он был человек штатский, гуманитарий по образованию, служивший в хозяйственном департаменте министерства внутренних дел. И в своих воспоминаниях, когда он захочет доказать, что умел хорошо стрелять, ему придется написать, что он «хорошо стрелял в... тире»!
А доказывать необходимо... Ибо после первых беспомощных выстрелов (Пуришкевич объяснял это волнением), следуют два мастерских выстрела. Они сделаны, когда мужик уже находится у самых ворот: один в спину, и второй – прицельно – в голову. И эти два выстрела – иного класса, они будто принадлежат совсем другому стрелку, отличному и хладнокровному...
Кто же из заговорщиков подходит для роли такого стрелка? Прежде всего – великий князь Дмитрий Павлович, блестящий гвардеец, спортсмен, участник Олимпийских игр. «Я взял у Дмитрия револьвер», – пишет Феликс... И недаром Дмитрий пришел с револьвером. Ведь если у кого и были личные основания расправиться с мужиком, то это у него. Это Распутин рассказывал гнусные небылицы про него и про его невесту, позорил Царскую Семью, в которой Дмитрий воспитывался. Это Распутин стал причиной раскола в большой Романовской семье и в семье его отца, угрожал погубить династию...
Недаром великая княжна Ольга, несостоявшаяся жена Дмитрия, записала в дневнике еще до всех расследований: «18 декабря... окончательно узнали, что отец Григорий убит, должно быть Дмитрием».
Недаром Феликс напишет: «Я знал, до какой степени он (Дмитрий. – Э. Р.) ненавидит „старца“...
Но, как утверждают и Юсупов, и Пуришкевич, во время стрельбы во дворе великого князя не было в доме. Он отправился выполнять странное (так и не выполненное) задание – сжигать распутинскую шубу. И вернулся на автомобиле после убийства Распутина!
Так утверждают оба. И оба... лгут. Ведь согласно показаниям городовых Власюка и Ефимова, которые после выстрелов начинают следить за Юсуповским дворцом, никакого автомобиля, подъехавшего к дому после выстрелов, они не заметили (хотя не заметить на пустой ночной улице столь редкое тогда авто – невозможно). Выходит, великий князь никак не мог вернуться в дом после убийства! И тем не менее он... оказался именно там!
Значит... он из дома не выезжал. Он был там все время. Ив момент убийства Распутина тоже был. И уехал вместе со всеми только после убийства. И чтобы скрыть его присутствие в доме, Пуришкевичу и Юсупову пришлось потом придумывать нелепую версию, будто Дмитрий уехал сжигать шубу...
Так что же произошло в действительности?
РЕКОНСТРУКЦИЯ УБИЙСТВА
Следы правды, на наш взгляд, находятся в первых показаниях Феликса, данных сразу после убийства. После того как он выстрелил в Распутина из револьвера великого князя, Дмитрий, по словам Феликса, забрал оружие обратно. Оставив «мертвого Распутина» в подвале, они наверху праздновали свой успех, дожидаясь глубокой ночи, когда можно было вывозить труп. Но сначала надо было вывезти из дворца дам. И, как показал Феликс министру юстиции Макарову: «Около 2—2.30 ночи две дамы пожелали ехать домой... и с ними уехал великий князь Дмитрий Павлович».
Видимо, великий князь готовился отвезти «двух дам» (Веру Коралли и Марианну. – Э.Р.) на своем автомобиле, когда Юсупов спустился в подвал, где Распутин «ожил». Обезумевший от страха Феликс бросился наверх с криком: «Он убегает, стреляйте!»
В кабинете наверху был один Пуришкевич, который бросился за Распутиным во двор, дважды выстрелил и промахнулся. Но находившийся уже во дворе с дамами великий князь первым выстрелом остановил бег Распутина и следующим выстрелом уложил его на мокрый снег. Вот что означала фраза, сказанная Феликсом на допросе: «Его Императорское Высочество сообщил, что собаку убил именно он»!
И уже упомянутая Марина Грей, с которой я беседовал в Париже, была совершенно уверена: великий князь – убийца Распутина.
Когда выстрел Дмитрия Павловича настиг Распутина, одна из дам в ужасе закричала – это и был тот самый «женский крик», который услышал городовой Ефимов. Отъезд дам, естественно, пришлось отложить, а тело Распутина – быстро убрать со двора. Феликс, услышав стрельбу, сумел совладать с собой, позвал Бужинского и вышел с ним во двор. Князь понимал, что выстрелы переполошили городовых, что придется объясняться, – и хотел, чтобы это сделал дворецкий.
У дома появился Власюк. Феликсу удалось обмануть городового своим спокойствием, но оно дорого стоило князю: сразу же после ухода Власюка произошла безобразная сцена – избиение умирающего мужика. И заговорщикам стало казаться, будто городовой что-то заподозрил...
Тогда-то, видимо, состоялось совещание убийц (надо, кстати, учесть, что они были пьяны). И Пуришкевичу, думскому депутату, можно сказать – главному среди присутствующих знатоку народных настроений, пришла в голову безумная мысль – сказать всю правду городовому, который, как и весь народ, должен был (по мнению Пуришкевича) ненавидеть Распутина! Это и погубило все дело...
После объяснений с городовым они и вывезли еще дышавшего Распутина... Женщины, видимо, покинули дом уже утром.
Зачем же главным заговорщикам понадобилось сочинять историю о том, как Пуришкевич убил Распутина? Не затем ли, чтобы Пуришкевич имел право написать (причем несколько раз, так что поневоле становится подозрительно) о том, что «руки царственного юноши не запятнаны кровью»? И дело не только в том, что негоже великому князю быть убийцей, – здесь момент политический... Ведь в случае переворота Дмитрий – молодой военный, любимец гвардии, организатор избавления от распутинского позора (но не убийца!) – мог стать реальным претендентом на престол. Убийце мужика это было бы куда труднее... И чтобы великому князю было легче лгать, его связали честным словом, обязали повторять версию Пуришкевича и Юсупова – «крови нет на руках моих».
