Джон Робинсон - Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

За несколько лет до того священник и адвокат Пьер де Буа написал собственный план отвоевания Святой Земли, так и называвшийся – «De Recuperatione Terrae Sanctae», в каковом расписывал выгоды, проистекающие из слияния тамплиеров с госпитальерами. А совсем недавно доминиканец Раймонд Лулл написал куда более детальный план организации крестового похода, предлагая рыцарей госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского и рыцарей Храма Соломона в Иерусалиме объединить в военный орден по прозванию Иерусалимские рыцари. Там же он рекомендовал всех мирских крестоносцев объединить под началом единого командира, именуемого «Rex Bellator», сиречь «Король-воитель».

Папа к идее слияния отнесся благосклонно – наверное, потому что нападением на Родос госпитальеры снова завоевали уважение; а может, этот орден просто выглядел более покладистым. На роль же Великого Магистра объединенных орденов Климент V прочил Великого Магистра госпитальеров Фалька де Вильяре. Но такая комбинация никак не решила бы финансовых проблем Филиппа Французского – если только ему при этом не удастся как-то наложить руку на казну и список должников единого ордена. Посему он заявил, что наследственными Великими Магистрами предлагаемого соединения орденов должны стать французские государи, а самого его надо назначить «Rex Bellator», со всеми причитающимися полномочиями и доступом к казне единого ордена. Его идея не пришлась по душе никому.

Вот так складывались дела, когда в начале 1307 года флотилия из шести галер тамплиеров, доставившая Жака де Молэ, вошла в Марсельскую гавань. Первосвященник повелевал ему прибыть прямо к папскому двору в Пуатье, совершив путешествие инкогнито, но повиновался подобным распоряжениям было не в духе Великого Магистра, да и не соответствовало его представлениям о собственной значимости. Закрыв глаза на папские предписания, он направился в крепость Храма в Париже в духе средневековых традиций – этаким победным маршем во главе личного эскорта из шестидесяти рыцарей в снежно-белых одеяниях с красными крестами, под развевающимися знаменами, в сопровождении облаченных в черное оруженосцев и сержантов, сонма слуг и обоза, в коем шли двенадцать лошадей с казной, насчитывавшей свыше ста пятидесяти тысяч золотых флоринов. Как ни странно, гордый седобородый магистр, возглавлявший шествие, даже не догадывался, что его ждет.

Напротив, он рассчитывал на теплый прием Филиппа Французского, наверняка благодарного Великому Магистру за многие прошлые услуги. Всего за год до того Филипп бежал от кровожадной толпы, разгневанной на короля за обесценивание государственной денежной единицы. Убежище он нашел в парижском Храме, где тамплиеры оберегали его королевскую особу три дня и три ночи, пока бунт не угас. Тамплиеры одолжили помазаннику Божьему деньги, потребные на приданое сестре, а не так давно – и на свадьбу дочери с английским принцем Уэльским. Когда требовалось, стерегли драгоценности короны и казну Франции. Великий Магистр де Молэ даже нарушил Устав ордена, став крестным отцом Робера – новорожденного сына Филиппа. Уж конечно Филипп самое малое с благодарностью поможет тамплиерам расстроить намерение слить орден Храма с госпитальерами и добиться главенствующей роли в построении планов следующего крестового похода. Получив приглашение ко дворцу, где в присутствии цвета французского дворянства Филипп Красивый засыпал ничего не подозревающего Великого Магистра похвалами и теплыми словами привета, де Молэ счел, что все идет, как надлежит.

В парижском Храме Жак де Молэ поведал местным командирам о своем прожекте следующего крестового похода и аргументах, каковые намеревался представить Папе, дабы помешать попытке свести военные ордена воедино. Они же в свою очередь рассказали Великому Магистру о недавней волне слухов о недостойном и греховном поведении внутри ордена тамплиеров. И согласились, что легче всего будет положить слухам конец, если Великий Магистр попросит Климента V провести официальное расследование.

В полной уверенности, что теперь готов ко всему, де Молэ отправился к папскому двору, где его приняли верховные иерархи церкви, но к первосвященнику не допустили. К следующему крестовому походу он подготовил подробный, но неполный прожект, ибо, как он растолковал прелатам, считает, что решающие планы наступления надлежит держать в строжайшем секрете, не предавая бумаге. Что же до его собственных секретных планов, гарантирующих полнейший успех крестового похода, таковые он откроет только Папе и только наедине.

Как и предполагалось, подняли вопрос о предполагаемом слиянии военных орденов, но и тут де Молэ был во всеоружии, представив официальный документ, озаглавленный «De Unione Templi et Hospitalis Ordinum ad Clementus Papam Jacobi de Molayo relatio» - трактат, каковой содержал, как надеялся Великий Магистр, его собственные аргументы, поскольку сам де Молэ не умел ни читать, ни писать даже на родном французском, не говоря уж о церковной латыни. По поводу нелепых слухов о его святом братстве Великий Магистр выразил безграничную уверенность, что даже самое поверхностное папское расследование покажет, что таковые утверждения, совершенно голословные, порождены невежеством и завистью. И удалился, довольный тем, что успешно разделался со всеми вопросами.

Пока Великий Магистр излагал свои прожекты, де Ногаре исполнял свои, прикладывая все силы к тому, чтобы пустить Великого Магистра ко дну заодно со всем его орденом. Сообщают, что наняли с дюжину человек, чтобы те вступили в орден тамплиеров, а после доложили о ритуалах посвящения, но если такое и было, то все старания не дали никаких результатов. Информация Эскью де Флориана начала доказывать свою ценность.

Шла неделя за неделей. Престарелый Великий Магистр пребывал в довольстве собой, своим орденом и вообще всем белым светом. С приходом лета обстановка начала накаляться, но де Молэ и пальцем не шелохнул. Враждебные тамплиерам сплетни распространялись, и следовало бы догадаться, что затевается нечто дурное. Когда некий тамплиер сообщил Гуго де Перо, что намеревается покинуть орден, тот не только поощрил его к уходу, но и присоветовал поспешить, поелику погибель ордена не за горами. Будучи добрым другом Филиппа и заклятым соперником Жака де Молэ, одержавшего над ним верх при выборах Великого Магистра, де Перо был посвящен если уж не в планы, то наверняка в мысли порфироносца. Без каких-либо письменных объяснений парижский магистр разослал приказ всем прецепториям тамплиеров во Франции ужесточить меры безопасности, никому и ничего не открывая о секретных ритуалах или капитулах ордена. Нескольких бывших тамплиеров приняли под опеку короны – очевидно, из опасения, что их могут убить, заподозрив в разглашении секретов ордена.

Вероятно, до сведения Великого Магистра доводили и это, и многое другое. Он имел право выслушивать их без страха, ведь орден тамплиеров, подчинявшийся только Папе, был неподвластен ни светским монархам, ни законам каких-либо стран. Будучи братьями святого ордена, тамплиеры избавлены от пыток, да сверх того все они – сильное, опытное войско, вдобавок подстрахованное сундуками с золотом. Чего ж тут бояться?

А в июле де Ногаре доставил своему государю чудесную новость: Эдуард I Английский умер! Человек, способный развеять планы Филиппа в пух и прах, добрый друг тамплиеров, хитрый лис за столом переговоров и лев рыкающий на поле брани, наилучший из королей Англии всех времен – умер. А что еще лучше, ему на смену пришел бесхарактерный молодой человек, совершенно очарованный своим миловидным любовником. Эдуарда II опасаться нечего, хотя отец его представлял постоянную угрозу. Континентальные войны против Англии следует возобновить, и захватить казну Храма стало важно как никогда.

Филипп явился к Папе. Разыграв неохоту, напустив на себя вид подавленный и сокрушенный, он удрученно исполнил свой долг представить Всеблаженному Отцу попавшие ему в руки позорные свидетельства развращенности и ереси тамплиеров. Бывший командир тамплиеров исповедовался во всем, стенал порфироносец, выложив признания Эскью де Флориана:

«Тамплиеры поставили свой орден и себялюбивые интересы превыше интересов Святой Матери Церкви и превыше принципов нравственности. Принесли секретную присягу защищать и обогащать орден любыми средствами, не брезгуя ни добрыми, ни дурными. Поддерживали тайную переписку с мусульманами. В обрядах посвящения неофита заставляли плюнуть на крест или попрать его ногой и отречься от Иисуса Христа. Всякого тамплиера, пытавшегося раскрыть секреты ордена, убивали. Тамплиеры оскверняли священные таинства и пропускали на святых мессах слова освящения Тела Христова. Получали отпущение грехов от мирян без священника. Оным тамплиерам было дозволено заниматься содомией и прочими непотребствами. Святую Землю утратили из-за предательства тамплиеров. Они поклонялись сатанинским идолам в облике бородатой головы и кота».