— Я хочу, чтобы Танит услышала все, что будет здесь сказано, — заявил Урхи-Тешшуб, — она станет нашей сообщницей и союзницей. Отныне ее состояние послужит нашему делу. Если же она предаст нас, то будет уничтожена. Согласен?
Незнакомец утвердительно кивнул, Райя сделал то же самое.
— Видишь, моя дорогая, у тебя не будет возможности ускользнуть от нас троих или от тех, кто нам повинуется. Я ясно выразился?
— Да… О, да!
— Ты обещаешь нам подчиняться?
— Даю слово, Урхи-Тешшуб!
— Ты об этом не пожалеешь.
Правой рукой хетт прикоснулся к груди своей супруги. Страх, охвативший Танит, тут же исчез.
Хетт повернулся к Райя:
— Представь мне твоего гостя.
Успокоившийся сирийский купец медленно заговорил:
— Нам повезло, очень повезло… Осведомителями на территории Египта руководил ливийский маг по имени Офир. Он очень навредил царской семье. Люди Серраманна выследили его, и Офир был предан суду и казнен. Это тяжелая потеря для нас. Но некто решил продолжить дело Офира и отомстить за него: его брат Малфи.
Урхи-Тешшуб смерил ливийца взглядом с ног до головы.
— Похвальное решение… Но как он рассчитывает это сделать?
— Малфи — вождь самого воинственного племени Ливии. Единственный смысл его жизни — это сокрушить Египет.
— Он согласится беспрекословно мне повиноваться?
— Он станет повиноваться вам при условии, что вы уничтожите Рамзеса и Египет.
— Решение принято. Ты станешь посредником между мной и нашим ливийским союзником. Пусть его люди будут готовы к действию.
— Малфи сумеет быть терпеливым, господин. Уже столько лет Ливия надеется смыть кровью бесчестие, нанесенное Фараоном.
— Пусть он ждет моих указаний.
Ливиец удалился, не произнеся ни одного слова.
Хотя солнце уже давно взошло, во дворце Пи-Рамзеса царила тишина. Придворные и слуги передвигались по коридорам, словно тени, стараясь не производить шума.
Гнев Рамзеса ужаснул всех обитателей дворца. Старые слуги, знавшие Фараона с молодых лет, никогда не видели его в таком волнении; сила Сета проявилась с неистовством грозы, ошеломившей свои жертвы.
У Рамзеса болели зубы.
В первый раз за пятьдесят пять лет он чувствовал себя разбитым невыносимой болью. Разозлившись на убогость стараний лекарей дворца, он приказал им убираться с глаз долой. Кроме Амени, никто не знал, что гнев Фараона имел и другую причину: Хаттусили удерживал Аша в хеттской столице под предлогом продолжения переговоров. Уж не взял ли он Аша в заложники?
Надежды двора были обращены только к одному человеку: главному лекарю царства. Если ему не удастся помочь Фараону, настроение последнего грозило резко ухудшиться.
Несмотря на боль, Рамзес продолжал работать с единственным человеком, способным выносить его в моменты гнева — Амени. Когда работаешь, считал писец, нет необходимости быть любезным, и то, что царь пребывал в плохом расположении духа, не мешало решать срочные дела.
— Хаттусили наплевать на Египет, — заявил Фараон.
— Быть может, он ищет выход, — подсказал Амени. — Твой отказ — это нестерпимое оскорбление, но именно хеттский император примет решение о начале войны.
— Эта старая лиса свалит ответственность на меня!
— Аша тонко сыграл свою роль. Я уверен, что Хаттусили растерялся.
— Ты ошибаешься! Он уязвлен поражением при Кадеше и стремится восстановить репутацию.
— Как только Аша пришлет тебе послание, мы узнаем правду. Благодаря секретному коду, который он использует, ты узнаешь, свободен он или пленник.
— Его удерживают против его воли, это очевидно.
Раздался осторожный стук в дверь.
— Я не желаю никого видеть, — заявил царь.
— Это может быть главный лекарь, — возразил Амени и пошел открывать дверь.
На пороге стоял великий управляющий Домом Рамзеса. Он умирал от страха при мысли о том, что беспокоит Фараона.
— Пришел главный лекарь, — прошептал он. — Ваше Величество согласны его принять?
Великий управляющий и Амени посторонились, чтобы впустить молодую женщину, прекрасную, как весенняя заря, как распускающийся лотос, как сверкающая волна Нила. У нее были густые волосы, тонкие и нежные черты лица, отливающие золотом, а глаза цвета летнего неба. Шею украшало ожерелье из ляпис-лазури, на запястьях и щиколотках — браслеты из сердолика. Льняное платье позволяло угадать упругую высокую грудь, совершенную форму бедер, длинные стройные ноги. Неферет — что означало «Прекрасная, совершенная, великолепная…». Какое другое имя она могла бы носить? Даже Амени, у которого не было времени интересоваться женщинами, признал, что ее красота могла бы соперничать только с красотой Нефертари.
— Вы очень поздно пришли, — пожаловался Рамзес.
— Я огорчена, Ваше Величество. Я находилась в провинции, чтобы произвести хирургическое вмешательство, которое, надеюсь, спасет жизнь одной девочке.
— Ваши лекари дураки и неумехи!
— Медицина одновременно и искусство и наука. Быть может, им не хватило умения.
— К счастью, старый лекарь Парьямаху удалился на покой. Все, кого он больше не лечит, имеют возможность остаться в живых.
— Но вы страдаете.
— У меня нет времени для страданий, Неферет! Вылечите меня как можно быстрее.
Амени свернул папирус, который он только что хотел представить на рассмотрение Рамзесу, поклонился Неферет и ушел в свой кабинет. Носитель сандалий Фараона не переносил ни криков боли, ни вида крови.
— Ваше Величество соизволит открыть рот?
Неферет осмотрела своего именитого пациента. Чтобы стать знающим лекарем, способным лечить разные болезни, она изучала медицинские трактаты древних, собирала народные рецепты, много работала в дворцовой лаборатории, изготовляя собственные лекарства.
— Вас вылечит знающий лекарь, Ваше Величество.
— И им будете вы и никто другой.
— Я могу вам предложить очень хорошего специалиста…
— Вы и немедленно. Вы рискуете своей должностью.
— Идите со мной, Ваше Величество.
Дворцовая лаборатория располагалась в просторном светлом помещении, на белых стенах которого были изображены лекарственные растения.
Царь сел в удобное кресло, откинув голову назад, затылок покоился на подушке.
— Для обезболивания, — пояснила Неферет, — я использую одно из лекарств Сетау. Вы ничего не почувствуете.
— Какова природа болезни?
— В результате воспалительного процесса образовался нарыв, который я сейчас ликвидирую. Зуб удастся спасти, я поставлю пломбу. Что касается другого больного зуба, я впрысну специфическое лекарство, оно изготовлено из лекарственной охры, меда, бобовой муки, измельченного плода смоковницы, порошка кварцита, тмина, горькой тыква, бриона, клея акации и «пота» подмаренника, которое «откормит болезнь», как говорим мы, лекари.
— Как вы смогли определить состав лекарства?
— У меня есть медицинские трактаты, они написаны древними мудрецами, Ваше Величество, и я проверяю состав моим любимым инструментом.
Между большим и указательным пальцем Неферет держала льняную нить, на конце которой покачивался маленький кусочек гранита в форме ромба. Он начинал быстро вращаться над правильно подобранным составом лекарства.
— Вы поступаете так же, как мой отец.
— И как вы сами, Ваше Величество. Разве не вы нашли воду в пустыне? Но это не все: после этой небольшой операции нужно будет лечить десны и втирать каждый день пасту из бриона, можжевельника, плода смоковницы, ладана и лекарственной охры. А если боль возобновится, вы должны выпить отвар коры ивы[4], это очень эффективное противовоспалительное средство.
— Что еще я должен сделать, госпожа?
— Исследование вашего пульса и глазного дна показывает, что вы наделены исключительной энергией, которая позволит вам преодолеть многие болезни, но ваша старость будет сопровождаться ревматизмом…
— Надеюсь умереть до этой немощи!
— Вы воплощаете мир и счастье, Ваше Величество. Египет хочет, чтобы вы правили долго, очень долго. Поэтому лечиться — ваш настоятельный долг. Сто десять лет — это возраст мудрецов. Птахотеп, только достигнув этого возраста, начал писать свои знаменитые трактаты.
Рамзес улыбнулся:
— Когда на вас смотришь и слушаешь, боль исчезает.
— Это действие обезболивающего вещества, Ваше Величество.
— Вы довольны моей заботой о здоровье народа?
— Скоро я составлю свой отчет. В целом ситуация удовлетворительная, но никогда об общественной и личной гигиене не скажешь, что ее достаточно. Благодаря ей в Египте нет эпидемий. Ваш управляющий Двойного Дома золота и серебра не должен скупиться на покупку редких и дорогих веществ, которые входят в состав лекарств. Я узнала, что мы не получили обычной поставки ладана, а я не могу без него обойтись.
