Людовик XVIII превратил это имение в герцогство в 1817 году. Титул был передан внучатому племяннику князя, однако сам князь оставил за собой право владения замком вплоть до своей смерти. Он часто появлялся там в обществе герцогини де Дино, которая оставила очаровательное описание замка и примыкающих к нему владений.
Замок переходил по наследству от одного герцога де Валансе к другому; теперь же он принадлежит государству.
Часы работы
С 17 марта по 30 апреля с 10.30 до 18.00
Май с 10.00 до 18.00
Июнь с 9.30 до 18.30
Июль и август с 9.30 до 19.00
Сентябрь с 10.00 до 18.00
С 1 октября по 11 ноября с 10.30 до 17.30
В июле и августе дается большое ночное представление.
http://www.chateau-valencay.fr
Вильнёв-Су-Даммартен (Villeneuve-Sous-Dammartin)
Шутница Марго
В августе (1864 года), после полудня, император Наполеон III и императрица Евгения, словно обычные курортники, в сопровождении нескольких человек свиты совершали прогулку на термальных водах в Виши. Посреди той молчаливой толпы, которая всегда образуется на прогулке монархов, вдруг возник радостный спаниель. Он бросился на императора, демонстрируя признаки безоблачной радости и дружбы, совершенно не замечая криков и усилий юной блондинки, явно смущенной и пытавшейся подозвать его к себе. Собака ничего не хотела слышать: она встретила старого знакомого и теперь спешила сообщить об этом всем вокруг.
К сожалению, среди «всех вокруг» присутствовала императрица.
Она выпустила руку своего супруга и удостоила взглядом поочередно собаку, блондинку и Наполеона III, который покраснел, не зная, как защититься от наскоков собаки и не потерять лицо.
– Ах! – только и сказала императрица. – Я вижу…
Повернувшись к своей фрейлине княгине Эсслингской, она попросила дать ей руку, чтобы вернуться на императорскую виллу, оставив императора одного. Пусть сам ищет выход из сложившегося положения, как ему то будет угодно! Что он и сделал простейшим из способов: вернул слишком привязчивое животное хозяйке и продолжил прогулку как ни в чем не бывало.
Красивая блондинка, привлекшая все взгляды, была не кем иным, как последней победой Его Величества, – очаровательным и весьма незаурядным созданием, скрывавшим под элегантным псевдонимом Маргариты Белланже гораздо менее шикарное имя Жюли Лебёф. Прозванная еще и «Жюли Ля Ваш»[20], она взяла сценический псевдоним Шутница Марго, благодаря одному из своих любовников – герцогу де Грамон-Кадруссу.
Этот «милый ангелочек» появился на свет около двадцати лет назад в деревне Вильбернье, что неподалеку от Сомюра. Она начала работать с младых ногтей – ученицей портнихи из соседнего города, пока один богатый торговец (какая жалость, старые дядюшки всегда богаты!) не оторвал ее от шитья и не отвез в Нант, где она вскоре познакомилась с некоей Адель де Стенвиль. Та, конечно, на самом деле не была ни Аделью, ни Стенвиль, а была самой знаменитой нантской сводницей. Эта любезная женщина объяснила юной Жюли, что девушка с такой яркой внешностью скорее преуспеет в искусстве носить и снимать платья, чем их шить. И посвятила ее в будущую профессию, избавив от совершенно неприемлемого имени и раскрыв ее исключительные достоинства. Когда курс обучения был закончен, она отправила девушку в Париж – в единственный город, где можно было прославиться!
Как все подобные девушки, Маргарита начала поиски работы с театров, раздобыв ангажемент в «Комический отдых», небольшой зал на улице Тур-д’Овернь. Ей удалось лишь промелькнуть там на манер метеора: оказалось, у нее была совсем не натренирована память и начисто отсутствовал талант перевоплощения. В первый же вечер она замялась посреди реплики, судорожно попыталась вспомнить забытый текст. Разумеется, не вспомнила! Когда публика начала смеяться в голос, незадачливая актриса заменила недостающую фразу одним словом – коротким, энергичным и истинно французским. Боже ты мой! Как ей улюлюкали! Занавес опустили, и театральная карьера Маргариты на этом закончилась. Предприимчивая красотка горевала недолго. Она решила заняться более выгодным делом – охотой за мужчиной, который мог бы привести ее в самые изысканные закрытые салоны, на вершину парижского флирта.
Она почти добилась поставленной цели, когда судьбе было угодно послать ей встречу с Наполеоном III. Весной 1863 года император находился в Сен-Клу, где он любил каждый день совершать уединенные прогулки либо верхом, либо правя повозкой, в сопровождении молодого лакея, молчаливого и неподвижного, как статуя.
В послеполуденный час погода была хмурой, и это сократило прогулку. Вскоре нависшее над парком огромное черное облако разразилось апокалипсическим грохотом, и без предупреждения хлынули все небесные запасы воды. Именно в это мгновение император заметил молодую женщину, довольно элегантно одетую, в платье из шотландской ткани и в шляпке, украшенной фруктами и увенчанной султаном из страусиного пера, обнаруживавшего явные следы потертости.
По велению своего доброго сердца монарх заставил карету описать дугу и направил ее к захлебывающейся в дождевой воде девушке, которая, несмотря на весь трагизм своего положения, совершила попытку сделать реверанс. В этот момент брошенный уверенной рукой плед накрыл ее наподобие палатки, и послышался крик:
– Держите, мадам! Возьмите это и накройтесь!
Когда Маргарите удалось выпутаться из шерстяного кокона, императорская карета уже на полной скорости удалялась… На следующий день спасенная предстала во дворце с аккуратно сложенным покрывалом в руках и пожелала говорить с императором. Тот без промедления принял ее.
– Я с трудом высушила его, сир, – сказала Маргарита, виновато улыбаясь. – Вчера лило, как из ведра!
Позабавленный живостью, непосредственностью миловидной женщины, Наполеон III поболтал с ней еще минутку… и решил увидеться снова.
Их первая относительно интимная встреча оказалась весьма удачной. Для императора, который только что порвал с ослепительно красивой, но скучноватой графиней ди Кастильоне и испытывавшего необходимость в развлечениях, Шутница Марго оказалась глотком свежего деревенского воздуха. Ее вскоре устроили в отличном доме на улице Винь в Пасси. А когда пришло время отъезда императора в Виши, что за два года вошло у Наполеона III в привычку, тот решил, что подруга тоже поедет. Он поручил своему доверенному лицу господину Мокару подыскать для нее жилище. И мы уже знаем, что произошло во время этого путешествия.
Вернувшись на императорскую виллу, провинившийся муж застал оскорбленную супругу собирающей вещи. Да, она немедленно уезжает! Естественно, он пытался отговорить ее от принятия такого резкого решения. Но ничто не помогло: угостив супруга пылкой семейной сценой в испанском стиле, какой бедняга не видывал с беспокойных времен графини ди Кастильоне, Евгения покинула Виши в тот же вечер, оставив венценосного супруга расстроенным… но вовсе не раскаявшимся. Он держался за свою Марго, умевшую так здорово смешить его после занятий любовью. И когда наконец он вернулся в Париж, Маргарита шаг за шагом начала входить в права фаворитки. Ее дом в Пасси сменился красивым владением в Монтрету. Украшения, изысканные наряды, роскошные выезды – блага сыпались на нее, как из рога изобилия. О чем еще может мечтать красивая женщина?
К сожалению, одним летним вечером с вернувшимся от любовницы императором случился пугающий обморок. Лечение в Виши (на этот раз Маргарита туда не поехала) подействовало мало, и он быстро устал. На следующий же день императрица вызвала незаменимого господина Мокара и приказала ему отвезти ее к Маргарите.
– Это вы, – заявила она, – привели императора в постель к этой девчонке, так значит вы можете и привести меня в ее дом.
Волей-неволей пришлось подчиняться, ведь Евгения сохраняла власть даже в самые невыгодные для правления дни. Скорее мертвый, чем живой, секретарь императора уселся в карету своей императрицы, чтобы вскоре подать ей руку у дверей дома в Монтрету.
Разгневанная Евгения влетела в дом, как ураган, и тут же, даже не дав доложить о себе, появилась в небольшом салоне, где молодая хозяйка читала, растянувшись на диване.
– Мадемуазель, – сказала она без всяких предисловий, – вы убиваете императора. Если вы хоть немного к нему привязаны, то откажитесь от встреч с ним с сегодняшнего дня.
Встретившись глазами с соперницей, Евгения развернулась и вышла из комнаты. Вернувшись во дворец в Сен-Клу, еще дрожа от усилий, которые ей пришлось сделать над собой, чтобы не обойтись с потаскухой так, как она привыкла делать в подобных случаях. Но, конечно же, битва не была закончена! Для императорской четы она продолжилась одной из тех семейных сцен, которые выходят за стены дворцов из-под пера карукатуриста и радуют народ. Закончился разговор тем, что императрица объявила: она едет на воды в герцогство Швальбах одна. Встревоженный супруг все же поехал за ней. Они помирились, но для Евгении слова прощения остались всего лишь словами.
