перевозом беженцев через границу. Многие частные дома превращались в постоялые дворы. Хозяева брали с постояльцев большие деньги и рекомендовали возчиков, знавших, как провезти мимо большевиков. Зачастую такие переезды охранялись матросами, сопровождавшими подводы.
Среди обывателей ощущение страха и тревоги также нарастало с каждым днем. Одна пожилая женщина, плача, говорила: «Ох, что-то будет, говорят, приехали товарищи буржуев резать…» Солдаты успокаивали ее: «Не бойсь, тетка! Все это бабские выдумки. Не резать приехали, а порядок устанавливать».
В то время мостовые в Харькове были плохи, лишь на лучших улицах они были хорошо выложены гранитными кубиками, схваченными цементом. Окраинные же улицы не везде замощены. Тротуары в центре города асфальтовые или из цементных плиток; на второстепенных улицах – из плит песчаника и деревянные. Извозчики главным образом были одноконные, таких харьковчане называли «ванько». Лучшие извозчики шиковали на резиновых шинах, но у них и такса была дороже. Впрочем, все большей популярностью у горожан пользовались трамваи-конки, которые, во-первых, перевозили гораздо больше пассажиров, а, во-вторых, брали дешевле извозчиков (за пять копеек можно было проехать полгорода), количество которых постепенно снижалось до нескольких тысяч. На весь город было около трехсот автомобилей. Росту их популяции не способствовали плохие мостовые и такие же плохие шоссе и проселочные дороги за городом. Освещение в городе на окраинах керосиновое и электрическое, в центре газовое и на некоторых улицах электрическое. В последнее время большие уличные дуговые фонари заменялись большим числом калильных лампочек, чем достигалось несравненно более сильное и равномерное, хотя и не столь эффектное освещение улиц.
По вечерам окраины Харькова засыпали чутким сном. Улицы становились совершенно безлюдны. Сквозь редкие промежутки между порывами ветра хлопали то близкие, то далекие выстрелы из винтовок. После каждого близкого выстрела запоздалый пешеход бегом и без оглядки одолевает короткое расстояние до ближайшего внушительного предмета, чтобы спрятаться. Останавливается, переводит дух, а выждав момент, срывается и бежит дальше.
Харьков с начала 1918-го вплоть до конца 1919 года неоднократно переходил из рук в руки. Войска Центральной рады, немецкие оккупанты, большевики, гетманцы Скоропадского, петлюровцы, белогвардейцы, снова большевики… В 1918–1919 годах Харьков – столица Донецко-Криворожской Республики, а с 1919 года и вовсе столица Украины.
После начавшегося в мае 1919 года наступления армий Деникина красные отошли из Донской области, оставив Донбасс и Харьков, с тем, чтобы уже в августе начать контрнаступление против армий Деникина. От всех этих военных перипетий Харьков очень сильно пострадал.
Леня Линицкий после возвращения домой решил продолжить учебу. Он записался на физико-математический факультет Харьковского университета. Ему надоело воевать. И он полностью погрузился в атмосферу студенческого быта, которому не мешала даже продолжавшаяся война.
Зато преподавателям эта самая война и неустроенность быта доставляла огромные неудобства – тогда было не до образования, и преподавателям часто не платили зарплату за их труд. Отдельные учреждения отправляли своих ходоков не только к харьковским властям, но и в Киев, и наиболее расторопные возвращались с деньгами.
Впрочем, жизнь в учебных заведениях при этом не останавливалась. И некоторые студенты, гимназисты и профессора работали и учились с увлеченим. Так, известен случай, когда летом 1919 года профессор Харьковского университета, где возглавлял кафедру анатомии Владимир Петрович Воробьёв (который потом вместе с профессором Збарским бальзамировал Ленина), преподавал еще и в Художественном училище анатомию. Он был большим поклонником и ценителем обнаженного тела и чем-то вроде председателя клуба нудистов. Однажды на главной улице Харькова Сумской произошел такой случай. Из дверей гимназии Е.Н. Драшковской, из здания с большими стеклянными фонарями на крыше (нынешний «Дом физкультуры»), вышла великолепно сложенная обнаженная девушка, перешла улицу и скрылась за дверью дома. Извозчики остановили лошадей, вся публика на улице окаменела и прижималась к стенам, когда она проходила мимо. Говорили, что тут не обошлось без Воробьёва.
Да не только преподавателям было плохо и безденежно. Для властей разного толка в период 1917–1920 годов одной из самых острых проблем был дефицит денежной наличности. Так, при гетмане целая армия земских служащих осталась с пустым кошельком и с пустым желудком, и чтобы выжить, вынуждена была распродавать свой домашний скарб. Земская управа реагировала на это лишь обещаниями, ссылаясь на отсутствие денежных знаков. В последние дни нахождения у власти Директории Харьковская городская управа смогла выплатить жалованье работникам лишь за половину января, опять-таки исходя из наличности кассы. Да и у Советов достаточного количества денег не хватало, и сотрудники всех учебных заведений оставались без жалованья с января по май 1919 года.
Линицкий все-таки не выдержал всей этой неустроенности и после первого же курса университета ушел в Красную армию.
3.
В мае – июне 1919 года Добровольческая армия генерал-лейтенанта Владимира Зеноновича Май-Маевского материализовалась совершенно неожиданным образом под Харьковом. Она появилась из тумана Каменноугольного района, где считалась большевиками вплоть до поздней весны 1919 года надежно зафиксированной и неопасной для продвижения идей Мировой революции. Так начинался выход армии Деникина на широкое оперативное пространство и московскую дорогу.
Ко второй половине июня 1919 года основные силы генерала Май-Маевского вплотную приблизились к Харькову, контролируемому Красной армией, и начали готовиться к штурму. Основное наступление на город развивалось силами 1-го Армейского корпуса генерала Кутепова с юга и юго-востока. С 20 июня на подступах к городу завязались бои у железнодорожной станции Лосево, а затем в районе Паровозостроительного завода (нынешнего завода им. Малышева). В это же время силы красных заняли оборону у станции Основа, несколько атак белых на станцию были отбиты. Большие потери понес сводно-стрелковый полк Добровольческой армии.
Решающую роль в прорыве обороны Харькова сыграли Дроздовские части 1-го Армейского корпуса под командованием полковника Туркула, переброшенные под Харьков по железной дороге из района Изюма и Балаклеи. Высадившись 23 июня 1919 года из вагонов за несколько километров до крупной узловой станции Основа, дроздовцы 24 июня с утра атаковали позиции красных у станции, опрокинули их и, преследуя отступающих по железнодорожной ветке до станции Харьков – Левада, перешли реку Харьков по деревянному мосту у харьковской электрической станции. Перейдя мост, силы белых вошли в центральную часть города по улице Кузнечной.
Во время продвижения часть Дроздовского полка на улице Московской была обстреляна броневиком «Товарищ Артём» во главе с красным командиром Евгением Станкевичем, оказавшим наиболее ожесточённое сопротивление. Были убитые и раненые. Броневик белогвардейцы забросали гранатами и затем захватили, а его экипаж, состоявший из 4-х матросов, покинув машину, попытался скрыться в одном из домов на улице Рыбной, но был схвачен дроздовцами и тут же в присутствии народа расстрелян на Николаевской площади у стены Харьковской городской думы.
