Первые шаги новой императрицы были продиктованы стремлением обеспечить себя дальнейшей поддержкой гвардии, убедительно доказавшей свою способность располагать престолом. На другой день после переворота Елизавета Петровна объявила себя полковником всех четырех гвардейских полков и кирасирского полка, поставив их тем самым в исключительное положение. Еще большей чести удостоилась гренадерская рота Преображенского полка, осуществившая дворцовый переворот. Императрица 25 ноября 1741 года назначила себя капитаном этой роты, а в следующем месяце преобразовала ее в Лейб-компанию — особо привилегированную воинскую часть, задачей которой являлась охрана монарха и дворцовых помещений. Рядовые лейб-компанцы получили дворянство и поместья.
Основным принципом своей политики Елизавета Петровна провозгласила возвращение к курсу Петра Великого, измененному в 1727-1741 годах родовой знатью и «немецкими временщиками». В именном указе от 12 декабря 1741 года объявлялось, что в предшествующие царствования «произошло многое упущение дел государственных" вследствие отмены порядков, существовавших при Петре I и Екатерине I. Елизавета предписала все указы петровского времени „наикрепчайше содержать и по них неотменно поступать во всех правительствах государства Нашего“.
После ликвидации Кабинета Министров и восстановления Сената и Кабинета ее императорского величества "на основаниях Петра Великого» последовала серия указов о реставрации петровских учреждений, ликвидированных или реорганизованных при Петре II и Анне Ивановне. Были восстановлены «в прежней силе» Берг— и Мануфактур-коллегии, Провиантская канцелярия, Главный магистрат и городовые магистраты. В армии начался пересмотр штатов в соответствии с петровскими штатами 1720 года. Верность Елизаветы светской политике Петра I выразилась в указах от 19 февраля 1743 года и 11 февраля 1748 года, предписывавших носить немецкую одежду и брить бороды и усы всем, «кроме духовных чинов и пашенных крестьян». Разумеется, регламентация быта подданных не являлась основной целью этих распоряжений: они подтверждали продолжение курса на европеизацию страны и символизировали отказ от возвращения к старомосковской самобытности.
В начале нового царствования Сенат получил от императрицы трудное задание пересмотреть указы послепетровского времени с целью отмены тех, которые противоречили законодательству Петра I. Сенат приступил к этой работе, но в течение восьми лет сумел разобрать указы лишь по 1729 год. Одиннадцатого марта 1754 года на заседании Сената в присутствии императрицы и с участием представителей от центральных учреждений сенатор П.И. Шувалов заявил о нецелесообразности пересмотра законодательства прежних царствований, потому что «хотя и много указов, да нет самих законов, которые бы всем ясны и понятны были». Он предложил направить усилия правительства на разработку нового уложения (свода законов) и создать для этой цели специальную комиссию. Елизавета одобрила идею Шувалова, заявив, что «нравы и обычаи изменяются с течением времени, почему необходима перемена и в законах».
Мысль о замене давно устаревшего Соборного уложения 1649 года новым сводом законов была не нова: начиная с 1700 года безуспешно трудились пять сменивших друг друга Уложенных комиссий. Теперь Сенат создал шестую, которая к лету 1755 года разработала две части нового свода законов — «судную» и «криминальную». Работа над третьей частью «О состоянии подданных» затянулась и не была завершена при Елизавете. Интересно, что императрица после создания комиссии не оставила свою идею пересмотра прежних законодательных актов. Четырнадцатого сентября 1760 года Сенату было объявлено «высочайшее повеление» представить на рассмотрение Елизаветы Петровны «подробные реестры всем именным указам императора Петра Великого и последующих царствований». Впрочем, тем дело и кончилось. «Елизаветинская» Уложенная комиссия некоторое время действовала при Петре III и Екатерине II и была распущена в 1766 году с передачей подготовленных ею материалов во вновь созданную «екатерининскую» Уложенную комиссию.
Создание свода законов являлось лишь частью обширной государственной программы П.И. Шувалова — фактического руководителя елизаветинского правительства с начала 1750-х годов. Она включала в себя многие важные мероприятия в экономической, социальной, военной и административной сферах. Прежде всего это отмена по инициативе Шувалова внутренних таможенных пошлин — пережитка средневековой раздробленности страны. Проект указа о ликвидации части внутренних таможенных сборов был внесен П.И. Шуваловым в Сенат в сентябре 1752 года. После доработки этого документа к августу следующего года Шувалов представил на рассмотрение правительства новый проект, в котором предлагалось «внутренние таможни уничтожить сосем» и вместо этого увеличить ввозные пошлины. Восемнадцатого августа 1753 года Сенат одобрил проект Шувалова и подал его на утверждение императрице, которая рассмотрела этот документ в декабре того же года. Она внесла в него одно изменение, исключив пункт о разрешении иностранным купцам розничной торговли некоторыми товарами.
Двадцатого декабря 1753 года указ Елизаветы Петровны «об уничтожении внутренних таможенных и мелочных сборов» был опубликован. Эта мера обеспечила успешное развитие внутренней торговли страны и ускорила процесс складывания всероссийского рынка. Важность отмены внутренних таможен в России отмечали иностранные наблюдатели, писавшие, что «сие учреждение много содействовать будет в процветании коммерции внутри сей Империи». Сенаторы под предводительством А.П. Бестужева-Рюмина отправились во дворец императрицы «для изъявления ей признания народов и искренней радости». Елизавета Петровна в ответной речи заявила: «Ничто мне больше причинить не может радости, ни доставить удовольствия, как возможность способствовать к благу и благополучию моих драгих подданных». Елизавета приняла также делегацию от обрадованного купечества и пообещала ему «свою особливую протекцию». Увеличение пошлин на ввозные товары не только компенсировало потери казны от отмены внутренних таможенных сборов, но даже привело к росту казенной прибыли. Кроме того, протекционистские меры П.И. Шувалова в области внешней торговли служили интересам российских предпринимателей-дворян и нарождающейся отечественной буржуазии.
В социальной политике Елизаветы Петровны заметны тенденции к некоторому облегчению податного гнета. В декабре 1741 года императрица простила недоимки за период с 1719-го по 1730 год и ликвидировала Доимочную комиссию при Сенате, безуспешно занимавшуюся выколачиванием их из податного населения. В декабре 1752 года были прошены недоимки по 1747 год. На 1742-й и 1743 год подушный сбор был уменьшен на десять копеек с души, а в 1750-1754, 1757-м и 1758-м годах проводилось систематическое снижение подушной подати по три-пять копеек в год. Однако значение этих «милостей" не следует преувеличивать, поскольку в то же время по инициативе П.И. Шувалова происходил рост косвенных налогов, то есть повышение цен на соль и вино, продажа которых являлась монополией государства.
К числу крупных мероприятий елизаветинского царствования относится вторая ревизия (перепись податного населения). Первая подушная перепись проводилась в 1719— 1721 годах Петром I, следовательно, его дочь вновь продемонстрировала намерение идти по стопам отца. В сентябре 1742 года Елизавета Петровна утвердила доклад Сената об организации ревизии, а 16 декабря 1743 года подписала указ о начале этого мероприятия. В ходе проведенной в 1744 — 1747 годах переписи было зарегистрировано увеличение численности податного населения на семнадцать процентов, что явилось большим успехом правительства, поскольку поступавшие ранее сведения показывали убыль «народа, положенного в подушный оклад». Вторая ревизия не только обеспечила рост казенных доходов от подушной подати, но и послужила к пользе части налогоплательщиков, вынужденных прежде вносить деньги за тех, кто умер или сбежал со времен петровской переписи. Упорядочение налогообложения было особенно выгодно владельцам крепостных: недаром Сенат отмечал в докладе императрице, что проведение ревизии послужит «для удовольствия всех помещиков». В их интересах предпринимались и другие меры. В 1742 году Елизавета Петровна, вопреки законодательству своего отца, запретила помещичьим крестьянам по своей воле поступать на военную службу. В 1747 году дворянам было дано право продавать своих крепостных для отдачи в рекруты, что окончательно узаконило торговлю людьми. В 1760 году помещики получили возможность по собственной воле ссылать в Сибирь неугодных им крестьян, которые засчитывались казной как рекруты. Расширение прав дворянского сословия сопровождалось концентрацией в его руках центральной и местной власти. Представители других слоев общества не могли участвовать в управлении страной и даже не имели надлежащих правовых гарантий в «чисто дворянское елизаветинское царствование».
