— Позвони маме. Тетушками я займусь сама, — сказала она, соскакивая с постели. — К тому же, — добавила она, — Камилла приглашает меня к себе, если возникнет хоть малейшая проблема.
— Вижу, мне предстоит иметь дело с настоящим заговором. Куда ты идешь сегодня?
— Еще не знаю. Мне должна позвонить Камилла. А ты чем будешь занят?
— У меня встреча и деловой обед.
— Не забудь, вечером мы ужинаем у Лорана. Он хотел бы познакомить с нами кое-кого из своих друзей.
— Не забуду. До вечера.
— До вечера. И не забудь позвонить маме!
Едва дверь захлопнулась, как Леа пустилась в пляс. Она была уверена в том, что добьется от отца того, о чем только что его попросила. Итак, она перешла в наступление. Накануне она сказала Камилле, что намерена сделать несколько покупок, а своим теткам — что обедает с Камиллой. Как хорошо быть свободной, иметь целый день в своем распоряжении! Как удачно, что стоит замечательная погода! Она сможет обновить миленький костюмчик, который тайком приобрела в той шикарной лавке в предместье Сент-Оноре. Со шляпкой, сумочкой, туфлями и перчатками. Ухлопала все свои сбережения. Напевая, она двинулась в ванную комнату. Ее широкий белый халат, в который она завернулась, выходя оттуда, так благоухал духами «После дождя», что проходившая мимо Альбертина осведомилась, не опрокинула ли Леа флакон.
Скоро одиннадцать. Если она намерена успеть в военное министерство к полудню, ей следует поторапливаться. Она быстро оделась. При прикосновении к бледно-розовому шелку блузки Леа вздрогнула от удовольствия. Ей чудесно шла и юбка из тяжелого черного крепа. Костюм великолепно подчеркивал тонкость талии. На взбитых волосах она укрепила одну из тех изумительных шляпок, что находят только в Париже, нечто вроде крошечного барабанчика из черной соломки, скромно украшенного розовыми цветочками и вуалью. Этот чуть строгий туалет не старил Леа, но удовлетворял ее желание выглядеть дамой; его дополняли лодочки на высоком каблуке, перчатки из мягчайшей кожи и крошечный в тон шляпке платочек в нагрудном кармашке. Прежде чем выйти из дома — последний взгляд, чтобы проверить шов на чулках и общее впечатление; ей так понравился отраженный зеркалом шкафа образ, что она, радостная от счастья, ему улыбнулась.
Теперь требовалось улизнуть не замеченной тетушками или Эстеллой, которые не преминули бы заметить, что девушке в трауре неуместно носить розовые цветы на шляпке.
За спиной Леа в доме на Университетской захлопнулись ворота. Она вздохнула с облегчением. Зябко дрожа, свернула в сторону Сен-Жерменского бульвара, чтобы поймать такси. Как холодно! Солнце обманывало, вернулась зима. К счастью, правительство позволило топить до 15 апреля!
В сопровождении восхищенных взглядов мужчин и часто завистливых — женщин ей пришлось дойти до Сен-Жермен-де-Пре, прежде чем она сумела найти такси. На стоянке водители, опершись спинами о свои машины и покуривая либо притопывая ногами, чтобы согреться, подставляли лица солнцу. Леа села в первую машину. За рулем устроился еще молодой мужчина в невероятной клетчатой кепке.
— Куда едем, весеннее черненькое солнышко?
— Пожалуйста, в военное министерство.
— Пусть будет министерство.
Леа подошла к посыльному.
— Я хотела бы видеть лейтенанта д'Аржила.
— Вам назначена встреча?
— Да, — смущенно пробормотала она под впечатлением от места, где, словно в зале ожидания вокзала, перемешались солдаты и офицеры всех родов войск.
— Леа, что ты здесь делаешь?
— Мадемуазель говорит, что у нее назначена встреча с вами.
Лоран поднял брови, но, заметив виноватый вид Леа, увлек ее за собой, сказав:
— Это верно. — И обращаясь к Леа: — Что случилось? Ничего серьезного?
— Нет, мне просто захотелось тебя повидать, — ответила она, искоса на него поглядывая. — И с тобой пообедать, — быстренько добавила она.
— Вот это прекрасная мысль. К счастью, я как раз свободен. Зайдем в мой кабинет. Я позвоню Камилле, чтобы она знала, где нас найти.
— Нет, не надо! — воскликнула Леа.
Лоран удивленно посмотрел на нее, и она продолжала более мягко:
— Сейчас Камилла занята и не может с нами пообедать: ей еще надо многое купить к сегодняшнему вечеру.
— Верно, я и забыл о приеме. Где бы ты хотела пообедать?
— В самом шикарном месте.
— Согласен, — засмеялся он. — Что ты скажешь о «Максиме»?
— Замечательно.
Министерский шофер высадил их на Королевской улице. Со своей привычной вежливостью их встретил метрдотель Альбер.
— Столик месье д'Аржила.
При появлении Леа поднялось немало голов. Под розовой шелковой блузкой ее сердечко отчаянно билось. Усевшись, она оглянулась по сторонам, не пытаясь скрыть своего любопытства и удовольствия находиться в одном из самых прославленных ресторанов мира. Все казалось ей необыкновенным: цветы в серебряных вазах, фарфор, хрусталь, быстрое и бесшумное обслуживание, зеркала, до бесконечности отражавшие розовый свет из-под абажуров, драгоценности женщин, их шляпки, кружево гардин, красный цвет бархата на темном дереве стенных панелей. Здесь все дышало роскошью; война была далеко.
— Как похож на Мориса Шевалье! — шепнула она на ухо Лорану.
— Это он и есть. А там, в глубине, Саша Гитри. За соседним столиком красавица Мари Марке.
Метрдотель протянул им меню.
— Чего бы ты хотела поесть?
— Мне все равно. Уверена, здесь все вкусно. Выбери и для меня.
Когда заказ был сделан, подошел официант.
— Что вы желаете пить, месье?
— Шампанское! — воскликнула Леа.
— Вы слышали? Мадемуазель хочет шампанского.
Шампанское принесли быстро.
— Выпьем за нас, — подняв бокал, предложила Леа.
— За нас и тех, кого мы любим, — добавил Лоран.
Глядя друг на друга, они молча выпили.
Леа расцветала под взглядом любимого человека. Сетка вуали придавала оттенок таинственности ее своевольному личику, больше чувственности — ее влажному рту. Взгляд Лорана она ощущала, словно ласку, и с расчетливым кокетством подняла вуаль, полностью открыв лицо.
— Как же ты хороша!
На этот взволнованный возглас Леа ответила торжествующим смехом. Лоран сжал лежавшие на белой скатерти ладони. Это движение заставило ее вздрогнуть, как если бы его пальцы сомкнулись на ее руках. Движением, сохранившимся у нее с детства, но поразительно чувственным в этих обстоятельствах, она указательным пальцем и мизинцем сжала нижнюю губу.
— Прекрати.
Пальцы повисли в воздухе, а Леа состроила нарочито удивленную гримаску. От объяснений Лорана спасло появление официанта с блюдами, на которые проголодавшаяся Леа жадно набросилась. В два счета с копченой лососиной было покончено.
— Гм, как вкусно!
И без всякого перехода продолжала:
— Ты думаешь, война вскоре возобновится?
Вопрос так ошеломил его своей неожиданностью, что Лоран чуть было не опрокинул рюмку.
— Да, я должен вернуться в свой полк.
Глядя на Лорана расширившимися глазами и чувствуя остановившееся вмиг сердце, Леа спросила:
— Когда?
— Послезавтра.
— Куда?
— Под Седан.
— Ты сказал Камилле?
— Все не хватает смелости.
Едва притронувшись к следующему блюду, Леа выпила несколько бокалов шампанского. Постепенно исчезли образы убитого или раненого Лорана. Хмельная эйфория придала иное направление ее мыслям.
— Поговорим о другом, ладно? — предложила она, положив ладонь на его пальцы.
— Ты права. К чему омрачать последние мгновения счастья и покоя? В самые тяжелые минуты буду вспоминать твой прекрасный образ розово-черной дамы.
Положив подбородок на ладонь, Леа с полуприкрытыми глазами подалась вперед.
— Ты же видишь, что любишь меня.
Лицо Лорана вспыхнуло от юношеской застенчивости.
— Не отрицай, я это чувствую. Нет! Помолчи, дай мне сказать. Ты наговорил бы одних глупостей. Я люблю тебя, Лоран. Я полюбила тебя даже больше с того дня, когда тебе в этом призналась. Я обручилась с Клодом, чтобы отомстить, чтобы причинить тебе боль. К счастью, он… Нет, этого я не хотела сказать. Я хотела сказать, что опять свободна.
— Ты забываешь, что я — нет.
— Верно. Но ты же любишь меня.
— Неправда. Но даже если бы и так, неужели ты считаешь меня мерзавцем, способным бросить Камиллу? Особенно…
— Особенно?
— Да это же дорогой д'Аржила!
— Тавернье! Как вы поживаете?
Он был потрясающе элегантен. «Настоящий выскочка», — обманывая саму себя, подумала Леа, увидев перед собой высокую фигуру в безупречно скроенном костюме мышиного цвета.
— Увы, не так хорошо, как вы. В восторге, что снова вижу вас, мадемуазель Дельмас.
Леа в бешенстве тряхнула головой, что заставило нахала улыбнуться.
