10
В это время Певкест, Абрея-«двудольник» и лезший вслед за ними Леоннат, единственные, которым удалось взойти на стену до того, как лестница сломалась, спрыгнули вниз и стали на защиту царя, Абрея-«двудольник» пал тут же, поражённый стрелой в лицо; Александру стрела пробила панцирь и вонзилась в грудь над соском: по словам Птолемея, из раны текла кровь и шёл воздух. (2) Александр, пока кровь у него ещё не остыла, отбивался, хотя и чувствовал себя плохо. Наконец, от большой потери крови, выходившей вместе с воздухом, у него закружилась голова, он потерял сознание и упал тут же на свой щит. Певкест, перешагнув через лежащего, стал перед ним, прикрывая его священным щитом из Илиона; Леоннат встал с другой стороны. Обоих осыпали стрелами; Александр, потеряв столько крови, был уже близок к смерти. (3) Со штурмом дело застряло: македонцы, видя, как осыпали Александра стрелами на стене и как он спрыгнул внутрь крепости, безрассудно шли на гибель от рвения и страха за своего царя. Переломав лестницы, они, как это бывает в положении безвыходном, стали придумывать всяческие средства, чтобы взойти на стену: одни забивали в стену (она была земляная) костыли и, цепляясь за них, с трудом карабкались по стене; другие становились на плечи друг другу. (4) Каждый, взобравшись на стену, при виде лежащего царя, кидался с неё в город; все плакали и кричали. Вокруг лежащего завязалась жестокая сеча; македонцы один за другим становились перед царём, закрывая его своими щитами. В это время сломали засов, которым задвигали ворота в стене между башнями, и несколько человек протиснулись в город; другие налегли плечами на чуть раздвинувшиеся ворота и, проломав стену (она упала внутрь), открыли широкую дорогу в крепость.
11
Тут одни стали избивать индов и перебили всех, не пощадив ни женщин, ни детей; другие вынесли царя на его щите: было ему так худо, что сомневались, останется ли он в живых. Одни пишут, что стрелу извлёк, разрезав рану, Критодем, косский врач из рода Асклепиадов, а другие, что Пердикка, телохранитель: так как врача в эту минуту не оказалось, то Александр приказал ему надрезать рану мечом и вытащить стрелу. (2) Когда её вытаскивали, кровь хлынула в таком количестве, что Александр опять потерял сознание, и вследствие этого обморока кровь у него остановилась. Много всего написано об этой болезни Александра, и молва, подхватив лживые вымыслы у тех, кто их создал, донесла их до наших дней; она не перестанет передавать эту ложь непрерывно и дальше, если только это моё сочинение не положит ей конца.
(3) Все, например, утверждают, что рану эту Александр получил у оксидраков. На самом же деле случилось это у маллов, независимого индийского племени; город, где ранили Александра, принадлежал маллам, и поразили Александра маллы. Они думали начать войну, уже соединившись с оксидраками, но Александр пошёл через безводную пустыню, чтобы опередить их и не позволить этим племенам взаимно помочь друг другу. (4) Подобным же образом все утверждают, что последняя битва с Дарием, когда Дарий обратился в бегство, конец которому положил только его арест и смерть перед самым приходом Александра, произошла при Арбелах; ей предшествовало сражение на Иссе, а первая конная битва произошла на Гранике. (5) Конная битва была действительно при Гранике; при Иссе опять-таки было сражение с Дарием, но Арбелы отстоят от места последнего сражения между Александром и Дарием на 600 стадий или на 500 стадий: одни писатели дают первое, самое большое расстояние, другие — второе, самое маленькое. Птолемей и Аристобул говорят, что эта последняя битва произошла у Гавгамел возле реки Бумела. (6) Гавгамелы же это не город, а большое селение; место это вовсе неизвестно и название его неблагозвучно. Поэтому, думаю я, Арбелы (это город) и прославили как место такого великого сражения. Если можно представить себе, что оно произошло при Арбелах, отстоящих на таком расстоянии, то можно утверждать, что маламинская битва случилась у Коринфского перешейка, а битва при эвбейской Артемизии — у Эгины или Суния [131].
(7) Что касается тех, кто прикрыл Александра своими щитами, то Певкеста называют единодушно все; относительно же Леоната и Абрея-«двудольника» известия расходятся. Одни пишут, что Александра ударило по шлему бревном; он упал, так как голова у него закружилась, но затем вскочил, и тут стрела, пробив панцирь, вонзилась ему в грудь. Птолемей, сын Лага, говорит, что Александр получил только одну рану в грудь. (8) Самой же большой несообразностью в этих историях об Александре я считаю следующее. Некоторые пишут, что Птолемей, сын Лага, поднялся по лестнице за Александром вместе с Певкестом и закрыл упавшего царя щитом, почему и получил прозвище «Спасителя» [132]. Между тем сам Птолемей пишет, что он в этом сражении не участвовал, а бился в других местах и с другими варварами, предводительствуя сам войском. Да будет сделано мной это отступление: пусть узнают потомки, каких трудов стоит рассказать о великих событиях и бедствиях.
12
Пока Александр оставался на месте, залечив свою рану, в лагерь, откуда он выступил на маллов, пришло известие, что он умер от раны. Сначала все солдаты рыдали, передавая друг другу этот слух. Когда плач утих, всеми овладело чувство растерянности и беспомощности: (2) кто поведёт войско? (многие военачальники пользовались, по-видимому, одинаковым уважением и у самого Александра, и у македонцев); останутся ли они в живых на своём пути домой, когда кругом них столько воинственных племён, готовых преградить им путь? одни из них вовсе не покорились и готовы мужественно отстаивать свою свободу, а другие восстанут: Александра ведь бояться уже нечего. Реки, лежащие на их пути, показались им непереходимыми: без Александра всё представлялось безвыходным и неодолимым. (3) Когда же пришло известие, что Александр жив, они едва допустили, что это возможно; тому, что он выживет, не
