– Господин чэн-сян, к вам пришел какой-то старец и говорит, что желает дать вам совет.
Цао Цао принял пришедшего. Вошел тощий как жердь и седой как лунь старик. Это был Лоу Мын-мэй, родом из Цзинчжао, долгое время проживший в горах.
Цао Цао с почетом усадил старика.
– Насколько я знаю, вы, господин чэн-сян, желаете построить лагерь по обе стороны реки, – сказал Лоу Мын-мэй. – Что же вы напрасно теряете время?
– Земля здесь песчаная, и никак не удается возвести стену, – возразил Цао Цао. – Может быть, вы мне что-нибудь посоветуете?
– Неужели вы, командуя войсками как мудрец, не учитываете времени года? – удивился Лоу Мын-мэй. – Вот уж сколько дней нет солнца, небо затянуто тучами. Стоит подуть ветру с севера – и ударит мороз. Сейчас же пошлите всех своих воинов на берег строить стену и поливать ее водой. К утру стена будет стоять!
Цао Цао понял мудрого старца и хотел щедро наградить его. Но Лоу Мын-мэй награду не принял и удалился.
Ночью действительно подул сильный северный ветер. Цао Цао послал все свое войско строить стену. Воду таскали в шелковых мешках, так как ничего другого под руками не оказалась. Вода замерзала на глазах, и к рассвету работа была окончена.
Разведчики донесли об этом Ма Чао, и тот был очень встревожен, подозревая здесь помощь духов.
На другой день войско Ма Чао с барабанным боем двинулось к стене. Навстречу выехал Цао Цао в сопровождении Сюй Чу.
– Я выехал к вам один без войска! – крикнул Цао Цао. – Пусть выйдет Ма Чао, я хочу с ним говорить!
Ма Чао выехал из строя, держа наизготовку копье.
– Ты смеялся надо мной, что у меня нет укрепленного лагеря! – продолжал Цао Цао. – Так взгляни! Видишь, сегодня ночью мне помогло небо! Сдавайся!
Разгневанный Ма Чао хотел наброситься на Цао Цао, но за его спиной увидел человека со свирепыми глазами. Ма Чао понял, что это Сюй Чу.
– Эй, Цао Цао, говорят, что у тебя в войсках есть Князь тигров! – крикнул Ма Чао, взмахнув плетью. – Где он?
– Это я, Сюй Чу из Цяоцзюня! – крикнул в ответ Сюй Чу, подымая свой меч,
Вид его был грозен, глаза метали молнии, и Ма Чао не посмел напасть на него. Цао Цао и Сюй Чу вернулись в лагерь, нагнав на противника страх.
– Оказывается, Ма Чао тоже знает, что Сюй Чу – Князь тигров! – сказал Цао Цао своим военачальникам.
С тех пор в войсках за Сюй Чу так и утвердилось прозвище Князь тигров.
– Завтра я непременно захвачу Ма Чао! – заявил Сюй Чу.
– Помни, что Ма Чао храбр и справиться с ним нелегко! – предупредил Цао Цао.
– Клянусь, что я буду драться с ним насмерть! – воскликнул Сюй Чу.
И он послал воина известить Ма Чао, что Князь тигров завтра вызывает его на решительный поединок.
– Да как он смеет так пренебрежительно обращаться со мной! – в сильном гневе закричал Ми Чао, прочитав послание Сюй Чу. – Клянусь, что завтра же убью этого болвана среди тигров!
На другой день оба войска вышли из своих лагерей и расположились в боевом порядке. В войске Ма Чао на левом крыле встал Пан Дэ, на правом – Ма Дай, а в центре – Хань Суй.
– Эй, ты! Болван среди тигров! Выходи! – кричал Ма Чао, с копьем в руке выезжая из строя.
– А ведь он не менее храбр, чем Люй Бу! – сказал Цао Цао своим военачальникам, стоявшим под знаменем.
Не успел он произнести эти слова, как Сюй Чу, размахивая мечом, бросился на Ма Чао. Тот устремился навстречу с поднятым копьем. Противники схватывались более ста раз, но победа не давалась ни тому, ни другому. Они разъехались, сменили усталых коней и снова вступили в поединок. Но еще сто схваток лишь показали, что силы их равны.
Распалившись, Сюй Чу сбросил с себя шлем и латы и ринулся на Ма Чао. Оба войска перепугались. Но противники, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, продолжали яростно драться. Последовало еще тридцать схваток. Наконец Сюй Чу изо всех сил занес меч над головой Ма Чао. Однако тот успел отклониться и мгновенно сделал выпад копьем. Сюй Чу, отбросив свой меч, руками вцепился в копье Ма Чао, стараясь вырвать его. Сюй Чу был необыкновенно силен. Испустив яростный крик, он переломил древко копья, и противники с остервенением принялись колотить друг друга обломками древка.
Цао Цао, опасаясь, как бы Сюй Чу не погиб, велел Сяхоу Юаню и Цао Хуну с двух сторон напасть на Ма Чао. И в ту же минуту Пан Дэ и Ма Дай, не спускавшие глаз со своего полководца, с отрядом всадников, одетых в броню, ударили им наперерез. Разгорелась жестокая схватка. Две стрелы попали в плечо Сюй Чу.
Войска Цао Цао беспорядочно отступили к лагерю. Ма Чао с боем преследовал их до самого рва. Цао Цао приказал обороняться в лагере и больше в бой не вступать. Он потерял более половины своих войск.
Ма Чао, вернувшись в свой лагерь, сказал Хань Сую:
– Много приходилось мне видеть свирепых воинов, но таких, как Сюй Чу, я еще не встречал! Это и в самом деле тигр!
Цао Цао понял, что победить Ма Чао можно только хитростью. И он тайно переправил на западный берег реки Сюй Хуана и Чжу Лина с отрядом войск, повелев им соорудить там лагерь, чтобы позже ударить на противника с двух сторон.
Как-то со стены Цао Цао заметил, что Ма Чао, как вихрь, мчится на коне к своему лагерю. За ним следовало около сотни всадников.
Цао Цао долго молча восхищался своим противником, а потом, бросив на землю шлем, воскликнул:
– Пусть земля не примет мой прах, если я не уничтожу Ма Чао!
Услышав эти слова, Сяхоу Юань так и загорелся желанием драться.
– Пусть я погибну здесь, но я убью злодея Ма Чао! – закричал он и с тысячей всадников через распахнутые ворота лагеря бросился догонять врага.
Цао Цао, боявшийся за жизнь Сяхоу Юаня, поспешил за ним.
Ма Чао, заметив это, развернул своих воинов в линию. Сяхоу Юань с отрядом налетел на них. В самый разгар боя Ма Чао увидел неподалеку от себя Цао Цао и, забыв о Сяхоу Юане, бросился на него. Но Цао Цао, повернув коня, умчался, и войско его разбежалось.
Ма Чао решил преследовать врага, но тут ему сказали, что часть войск Цао Цао успела переправиться на западный берег и уже строит там лагерь. Ма Чао сильно встревожился, и у него пропало желание мчаться в погоню за Цао Цао.
Вернувшись в лагерь, Ма Чао сказал Хань Сую:
– Теперь враг у нас спереди и сзади. Как же нам быть?
– Лучше всего отдать эту землю и попросить мира, – предложил военачальник Ли Кань. – А там наступит весна, и мы решим, как действовать дальше.
– Ли Кань правильно говорит, – поддержал Хань Суй.
Но Ма Чао все еще колебался. Тогда Ян Цю и Хоу Сюань тоже стали его уговаривать прекратить войну. Наконец Ма Чао согласился и послал Ян Цю к Цао Цао.
Выслушав посланца, Цао Цао сказал:
– Возвращайтесь к себе; позже я извещу Мо Чао о своем решении.
Ян Цю удалился.
– Что же вы думаете ответить Ма Чао? – спросил советник Цзя Сюй, входя в шатер Цао Цао.
– А что бы вы ответили? – в свою очередь задал вопрос Цао Цао.
– Победа завоевывается не одним оружием, – ответил Цзя Сюй. – Сейчас соглашайтесь на мир, а потом постарайтесь посеять вражду между Ма Чао и Хань Суем. Это поможет вам разгромить их в первом бою.
– Умнейшая мысль в Поднебесной! – воскликнул Цао Цао, хлопнув в ладоши. – И притом совпадает с моей! Притвориться, что я готов заключить мир, – моя давняя мысль!
К лагерю Ма Чао помчался гонец с письмом. Цао Цао сообщал, что принимает предложение Ма Чао, но просит подождать, пока он не вернет свои войска с западного берега реки. В то же время он приказал наводить мосты якобы для того, чтобы переправить войско, и вообще делать вид, что войска собираются уходить.
Узнав об этом, Ма Чао сказал Хань Сую:
– Коварство Цао Цао не имеет границ. Хоть он и говорит, что согласен помириться, но надо быть начеку. Мы с вами установим непрерывное наблюдение за врагом: сегодня я буду следить за Сюй Хуаном, а вы за Цао Цао, а завтра наоборот. Так мы убережемся от всяких неожиданностей.
Разведчики сообщили об этом Цао Цао.
– Ну вот, наше дело удалось! – сказал Цао Цао советнику Цзя Сюю. – Кто завтра будет наблюдать за мной?
– Хань Суй, – ответили ему.
На следующий день Цао Цао в сопровождении своих военачальников выехал из лагеря и направился в сторону противника. Среди воинов Хань Суя прежде многим ни разу не приходилось видеть Цао Цао, и они гурьбой высыпали из лагеря поглазеть на него.
– Эй, воины, вы что, захотели посмотреть на Цао Цао? – крикнул он. – Я самый обыкновенный человек, и у меня нет ни четырех глаз, ни двух ртов, а только много ума!
Воины задрожали от страха. Тогда Цао Цао послал гонца передать Хань Сую, что он желает с ним беседовать.
Хань Суй выехал из лагеря и, увидев, что Цао Цао без оружия, тоже снял с себя латы. Они съехались совсем близко – конь к коню, и между ними завязался разговор.
– Когда-то мы вместе с вашим батюшкой получили должности, мы с ним отличались сыновним послушанием и умеренностью, – ударился в воспоминания Цао Цао. – Я относился к нему, как к родному дяде… Сколько уж минуло лет с той поры, мак мы с вами начинали свою карьеру! Да… Давно это было… Сколько вам сейчас лет?
