– Всюду будут выстроены храмы единственного и истинного бога Атона! – продолжил фараон. – И станут они прославлять великое солнце и саму жизнь! И умножатся богатства Обеих Египтов! И наполняться наши закрома! И не станет более в наших землях страждущих и несчастных!
– Слово и воля фараона! – снова провозгласил Мерира. – Внимание и повиновение!
– Я всегда награждаю верных мне! Военачальник Хоремхеб! Выйди сюда! Твой фараон зовет тебя!
Хоремхеб стоявший подле Нехези вздрогнул от неожиданности. Он никак не ожидал, что его имя будет названо первым. Он сделал несколько шагов вперед и пал ниц.
– Поднимись, Хоремхеб. Ты неоднократно показывал нам свою верность и преданность богу Атону. Для тебя есть одно важное и почетное задание во славу Атона и Египта. Ты готов его выполнить?
– Да, владыка. Я, Хоремхеб, готов выполнить любой приказ повелителя!
– Наш чати по венным делам нимало докучал нам положением в Сирии. Сведения оттуда поступают самые нехорошие. Только вчера я просматривал письма наших верных союзников, присланные мне с мольбами о помощи. Наш верный слуга Душратта из Митанни написал царице Тии, нашей благочестивой матери, чтобы она поспособствовала продлению нашей дружбы с его государством. Он желает чтобы все продолжалось именно так, как было при нашем отце фараоне Аменхотепе III. К своей просьбе Душратта приложил изрядное количество золота и 300 отличных лошадей. Я не могу отказать царице Тии в её просьбе. И поэтому, ты поедешь туда нашим посланником.
– Я готов вести войска, куда укажет мне владыка, – склонил свою голову Хоремхеб.
– Нет, нет, – поправился фараон, – пока о посылке войск разговор не идет. С тобой отправиться только небольшой отряд ливийской гвардии для сопровождения и охраны. А после того, как ты составишь для нас развернутый доклад об истинном положении дел в Сирии, мы примем решение.
– Да, владыка! Но не лучше ли для поддержания блеска твоего имени взять солдат побольше? Если бы ты, повелитель, дал мне корпус Амона и полк Птаха из Мемфиса…
– Нет! – решительно заявил Эхнатон. – Содержание войск в походе обходиться слишком дорого. Да я не хочу давать повода царю Хеттов для недовольства. Он может воспринять появление там таких больших египетских сил, как проявление агрессивности. Ты должен быть чрезвычайно осторожен, Хоремхеб и поддерживать честь нашего имени и честь Египта, весьма осторожно, помня, что большая война нам не нужна!
– Да, владыка! – Хоремхеб понял, что спорить с фараоном бесполезно.
– Иди! – Эхнатон жестом отпустил молодого военачальника.
Хоремхеб еще раз выразил благодарность фараону за доверие и скрылся в толпе придворных. Эхнатон посмотрел на Мерира и сделал ему знак рукой. Тот все понял и громко произнес:
– Нехези! Писец и секретарь хранителя лошади фараона! Его святейшество призывает тебя!
Нехези вышел вперед и пал ниц у ног владыки. Он поцеловал не прах у ног повелителя, но кончик его золотой сандалии, использовав привилегию, что была ему дарована еще в Фивах.
– Поднимись, Нехези, слуга фараона! – произнес Мерира.
Нехези поднялся.
– Мы слышали, что ты, Нехези, изрядно послужил Атону и я не забываю таких услуг! – фараон внимательно посмотрел на молодого придворного, и не дожидаясь его ответа продолжил. – Ты отправишься в Фивы, вместе с моим посланцем великим жрецом Мерира, который провозгласит в этом городе волю фараона. Все средства, что отпускаются на строительство храмов перенаправить на строительство храма Атона. И жрецы культа Амона-Ра лишаются отныне государственной поддержки. Повелеваю, сбить все надписи, что прославляют ложного бога Атона во всех общественных местах. Всюду поставить стелы с прославлениями бога солнечного диска Атона!
– Слово и воля фараона! Внимание и повиновение!
– Ведь в Фивах живет твой дядя? Это так? – спросил фараон.
– Да, владыка! Мой дядя писец по имени Бата проживает в Фивах и содержит там школу писцов, где обучает детей искусству письма и чтения.
– Это у него ты научился своему высокому искусству?
– Да, владыка!
– Похвально. Повелеваю его школу взять под покровительство первого жреца Атона в Фивах! Ты слышал, Мерира?
– Слово и воля фараона! – склонил голову верховный жрец Атона.
– А сейчас иди, Нехези.
– Слово и воля фараона! Внимание и повиновение! – снова произнес Мерира.
– Ты, Мерира, возьмешь с собой архитекторов и мастеров по работе с камнем. Главный архитектор Бек выделит тебе людей! Ты слышал мои слова?
– Да, повелитель, – вперед выступил Бек. – Я уже давно согласно твоему повелению распределил для посылки в различные номы Верхнего и Нижнего царства преданных тебе архитекторов и мастеров для прославления божественного Атона, господина и владыки мира! Они сумеют своим мастерством возвести достойные Атона храмы и свет его божественной воли распространиться по всему твоему царству, господин.
– Ты верный слуга, Бек, и не будешь забыт, – фараон милостиво кивнул своему главному архитектору. – За твое в рвение и верность, я дарую тебе право на строительство гробницы за средства государственной казны!
Бек низко поклонился фараону и спросил:
– Позволено ли будет мне впредь именоваться Беком, главным архитектором, которого учил сам царь и повелитель Верхнего и Нижнего Египта Эхнатон?
– Тебе дозволяется именоваться так, Бек. И эти слова ты можешь выбить на своей гробнице. А ты, Эйе, должен обеспечить архитекторов и мастеров, выделенных Беком, достаточным количеством рабочих рук. В короткий срок храмы Атона должны покрыть все номы Египта. А Фивы всем должны стать примером и исполнении моей воли! Тебе ясно?
– Слово и воля фараона! Внимание и повиновение!
Нехези снова подошел к Хоремхебу и их оттеснили в дальний конец зала. Нельзя сказать, чтобы он был в восторге от полученного поручения и от милости фараона. Но приказы не обсуждаются.
– Тебе дали почетное поручение, Нехези, – прошептал ему на ухо Хоремхеб.
– Только выполнить его будет нелегко. Впрочем, и тебе придется несладко. Душратта ждет демонстрации военной мощи Египта. А тебе придется демонстрировать её без войск. Трудно в такой ситуации сохранить честь могучего государства.
– Все верно, но что делать? Такова воля фараона! Да и с полком ливийцев мужественный человек может также многое сделать. Это отличные солдаты.
– Смори, Хоремхеб, не ввергни Египет в новую войну.
– С такими-то силами? Нет. Но показать им, что мы сила – нужно. А твоя миссия в Фивы будет потруднее моей. Хотя не ты там будешь главным, Нехези. Но ненависть сторонников Амона-Ра обратиться и на тебя.
– Еще бы! Я наживу себе сотни или даже тысячи опасных врагов. Они при случае вырвут мою печень и скормят крокодилам во имя бога Себека, – отшутился Нехези.
В этот момент глашатаи провозгласили нового гостя фараона. Это был посол Вавилонского царя Буррабуриаша, принц Хамаш, прибывший с приветствиями и заверениями верноподданного и достойными дарами для владыки Верхнего и Нижнего Египта.
Все при египетском дворе знали, что принц Хамаш прибыл в новую столицу не просто так. Ему была обвешана в жены старшая дочь его святейшества фараона принцесса Бекетатон (Служанка Атона).
Эхнатону нужна была официальная поддержка иностранных государств в его реформаторской деятельности. Вот он и начал раздачу своих царевен. Хотя у него хватало дочерей и на подходе было еще трое царевен, не вошедших пока в брачный возраст.
Молодой вавилонский принц одетый в яркие и роскошные одежды в сопровождении десяти сопровождающих его бородатых вельмож царя Вавилона вошел и, приблизившись к трону, низко поклонился фараону Верхнего и Нижнего Египта.
– Принц Вавилонии, – прошептал Нехези Хоремхебу, – довольно красив и представителен.
– Тем более его ждет разочарование, когда он увидит свою нареченную невесту царевну Бекетатон. Старшие дочери фараона не блещут ни красотой ни здоровьем.
– Да. Ни красоты ни изящества форм в принцессе нет. Пошла она совсем не в бабушку Тии (*Царица Египта Тии – славилась редкостной красотой). Но принц Вавилона женится совсем не на красоте. Ему нужен союз с могущественным Египтом.
– Я бы обратил внимание на дочерей фараона от Нефертити. Эти унаследовали от матери стройные фигуры и словно точеные из мрамора лица. Жаль, что Нефертити не мать царевны Бекетатон, – усмехнулся Хоремхеб. – Она дочь фараона от наложницы.
Тем временем сопровождающие посланца Вавилона слуги внесли драгоценные подарки для Эхнатона и его дочери. Среди них было великолепное ожерелье из тысячи двухсот драгоценных камней. Ожерелье сверкало и переливалось в лучах солнца и радовало всех зачаровывающей игрой красок.
– Нашего повелителя ценят, если делают ему подобные подарки, – сказал Нехези. – Знаешь, сколько может стоить такая штука?
