Известно ли вам ощущение, когда что-то происходящее воспринимается так, словно все это вы уже видели, словно все это уже было? Иногда, когда вы приезжаете в чужой город, какая-то площадь, на которой вы не были никогда, кажется вдруг странно знакомой. Чувство это, известное многим, имеет даже термин – «уже виденное». Как показали специальные опросы, проводившиеся за рубежом, чувство «уже виденного» в той или иной мере испытывали примерно 15 процентов людей.
В жизни Л. Н. Толстого был такой эпизод. Как-то на охоте молодой Толстой, погнавшись за зайцем, упал, перелетев через голову своей лошади. Когда, шатаясь, он поднялся, ему показалось, что все это уже было: когда-то, «очень давно», как говорил он, он так же ехал верхом, погнался за зайцем, упал…
Путешествуя как-то из Страсбурга в Друзенгейм, Гёте на какой-то миг почувствовал себя в неком сомнамбулическом состоянии – он вдруг словно увидел себя со стороны, однако в другом платье, которого никогда прежде не носил. Через восемь лет он снова проезжал это место и с удивлением обнаружил, что одет точно так, как это привиделось ему некогда.
Свидетельства подобного рода, а их можно было бы привести множество, не есть еще доказательства повторяемости всего. Да и могут ли они быть – такие доказательства? Но свидетельства эти по крайней мере повод к размышлениям. Кроме того, состыкуясь с другими фактами и наблюдениями, они выстраиваются как бы в общую цепь. Как выстраиваются в эту общую цепь и слова Христа, будто бы произнесенные им накануне распятия: «Все же сие было» («Сие же все было»).
То, о чем сказано на этих страницах, имеет как бы два плана восприятия: логически-доказательный и интуитивный. Логически-доказательный – это концепция «пульсирующей Вселенной», модели замкнутого времени, существующего во Вселенной, времени, которое движется по кругу. Интуитивный план восприятия – это чувство «уже виденного», иногда – символы и язык искусства. Вот как чувствовал, как понимал это поэт. Он говорил о рое атомов, сложившихся, составивших некоего конкретного человека:
Кружил этот рой без начала
И будет кружить без конца,
И были мгновеньем причала
Черты моего лица.
……………………
Разве не могут атомы снова
Сложиться в такое, как ты и я?
(И. Сельвинский)
Об этом же Горький говорил как-то Блоку наполовину в шутку, наполовину всерьез:
– …Через несколько миллионов лет, в хмурый вечер петербургской весны, Блок и Горький снова будут говорить о бессмертии, сидя на скамье в Летнем саду.
Еще в 20-х годах нашего столетия, когда научное познание делало лишь первые шаги в космологии, Альберт Эйнштейн констатировал: «Против идеи вечного возвращения наука не может привести абсолютно достоверных аргументов».
Если каждая Вселенная воспроизводит, повторяет бывшие до нее, материя всякий раз располагается в пространстве, образуя те же сгустки – те же галактики, звезды, планеты. Тогда все происшедшее, происходящее и то, что должно еще произойти, – неисчезаемо, неуничтожаемо и пребывает вечно. Как бессмертны и пребывают вечно все живущие сейчас и жившие когда-то, потому что в постоянном повторении циклов Вселенной им снова и снова откроются двери жизни, впуская их в мир, как это было уже бессчетное число раз.
* * *
Но конечны дни всех. В том числе и тех, кто когда-то искал бессмертия. И если бы кто-нибудь когда-нибудь и достиг его, в конце концов ему пришлось бы задаться вопросом: что же буду я делать в бесконечной своей жизни, чем заполню беспредельное свое бытие? Наверное, каждый нашел бы на это свой ответ сообразно внутренней своей склонности, как находили люди во все времена. Правда, что касается внутренней склонности, всегда ли мы сами знаем о ней? Даже когда говорим о таких традиционных, казалось бы, вещах, как распределение женских и мужских ролей.
Представление, что мужчине надлежит быть мужественным и храбрым, а женщине – нежной и хрупкой, не столь уж непреложно. Можно напомнить, что в прошлом женщинам был присущ куда более «мужской» набор качеств – и мужество, и физическая храбрость, и даже жестокость. Носителями этих качеств были, например, амазонки – женщины-воительницы, о которых сохранилось немало исторических свидетельств и преданий. Знакомство с ними ставит немало вопросов, ответить на которые оказывается весьма непросто.
Страница вторая – БЕЛАЯ, цвета неизвестности
ПО СЛЕДАМ АМАЗОНОК
1. Женщина с мечом в руке
Есть в Мурских странах земля, наричена Амазанитская. В ней же царствуют девы чистые, нареченные (а)мазанки, иже храбростью и умом всех одолевают.
Азбуковник XVII века
В 1968 году во время открытия Олимпиады в Мехико на почетной трибуне среди избранных гостей находился мексиканский генерал Ости Мело. Однако не только военные заслуги привели его на почетную трибуну. И даже не возраст, делавший Ости Мело, наверное, самым старым генералом в мире, – ему исполнилось в то время 112 лет. Главное то, что генерал этот была женщина.
История знает немало случаев, когда женщинам приходилось надевать мужской наряд и участвовать в войнах. Прежде всего приходит на ум, конечно, наша соотечественница – «кавалерист-девица» Надежда Дурова. Участвуя в самых кровопролитных сражениях, эти женщины удивляли всех своим бесстрашием, и иногда только какая-нибудь нелепая случайность раскрывала их маскарад.
О том, что женщины могут быть бесстрашными воинами, хорошо знали на Востоке. Личная стража многих восточных монархов состояла из женщин. «Как только царь встанет, пусть он будет окружен отрядами женщин с луками», – читаем мы в древнеиндийском трактате «Артхашастра». Известно, что именно женская гвардия охраняла древнеиндийского царя Ашоку. А в Африке обычай этот бытовал вплоть до конца прошлого века.
Такая воинственность женщин, казалось бы, плохо вяжется с представлением о них как о «существах слабых». Впрочем, если обратиться к истории, то можно вспомнить, что в ранний период первобытнообщинного строя главной формой общественного устройства был матриархат. Сам термин «матриархат», состоящий из латинского слова «матер» (мать) и греческого «архе» (начало, власть), буквально означает «власть матери». Во времена матриархата женщина играла в обществе доминирующую роль. Дети были членами материнской семьи и не знали своих отцов.
Женщины нередко выступали и в роли воинов. История сохранила об этом немало преданий, особенно о женщинах, являющихся профессиональными воительницами, об амазонках. «Эти женщины, – писал о них древнегреческий историк Диодор Сицилийский, – жили на границах обитаемого мира. Их мужчины проводили дни в хлопотах по домашнему хозяйству, выполняя распоряжения своих жен-амазонок, но не участвуя в военных кампаниях или управлении, как свободные граждане. Когда рождались дети, заботы о них вручали мужчинам, которые выращивали их на Молоке и жидкой пище. Девушкам прижигали груди, потому что они мешали во время битвы…»
Амазонки. Копии с греческих оригиналов Фидия, Поликлета и Кресплая. V в. до н. э.
Именно на полях битв встретились эти два мира – нарождавшийся античный и уходивший в прошлое мир, где господствовали женщины. Амазонкам приписывают участие в Троянской войне, вторжение вместе с киммерийцами Крыма в Малую Азию и, наконец, вторжение в Аттику и осаду Афин.
Появление амазонок под стенами Афин связано с именем Тесея, сына афинского царя Эгея и трезенской царевны Эфры. Века окружили имя Тесея легендой, однако во времена более близкие к нему Тесей считался историческим лицом, и его биографию можно найти в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха. Там имя Тесея стоит в одном ряду с такими, как Демосфен, Цицерон или Юлий Цезарь.
Тесей, повествует Плутарх, плавал к берегам Понта Эвксинского (Черного моря). Когда корабль его стоял у побережья страны амазонок, он пригласил их царицу, Антиопу, к себе на корабль.
Сражающаяся амазонка. Фрагмент рисунка на греческой вазе
Женщины нередко выступали в роли воинов. История сохранила об этом немало преданий, особенно о женщинах, являвшихся профессиональными воительницами, то есть об амазонках
– Это место, где ты сейчас стоишь, о прекрасная, – говорил Тесей, – называется палуба. Идем, я покажу тебе внутренние покои…
Море было спокойно, корабль не дрогнул и не качнулся. Опытные гребцы бесшумно погружали и поднимали весла, и полоса воды между берегом и кораблем становилась все шире. Когда же стоявшие на берегу амазонки поняли коварство греков, царица уже не могла услышать их криков. К тому же музыканты, предусмотрительно взятые на борт хитроумным Тесеем, не жалели ни себя, ни своих инструментов. Когда Антиопа поднялась наконец на палубу, со всех сторон, куда бы ни глянула она, было уже только море.
