К тому времени замок перешел к его внучатому племяннику Рене Ле Барбье, который превратил его в уютное гнездышко, оплот своей супружеской любви. Он привел в 1610 году в новый замок жену, даму своего сердца, блистательную Франсуазу де Келен, которая была на три года младше супруга, которому тогда было не больше шестнадцати. Впрочем, в те времена любовь рождалась рано. Точнее, она рано о себе заявляла, и браки, особенно в благородных семействах, заключались между людьми, едва вышедшими из детского возраста. В любом случае, следует признать, что этот брак был очень удачным и удовлетворил как главных заинтересованных лиц, так и их окружение, ибо все в нем было подобрано идеально.
Все шло хорошо и вполне счастливо, но в один прекрасный день 1614 года Рене получил приказ от имени молодого короля Людовика ХIII, в котором ему было велено явиться в Париж незамедлительно. Регентша собирала Генеральные Штаты, и представители высшей бретонской знати, к числу которых принадлежал Рене, обязаны были в них участвовать. Франсуаза также была приглашена, но пышная придворная жизнь ее не привлекала. И она предпочла остаться в своем красивом замке Кержан. К тому же дорога предстояла долгая и утомительная. Короче, Рене отправился один, пребывая в полном спокойствии относительно судьбы своей супруги.
Приехав в Лувр, он даже обрадовался, что оставил Франсуазу в Бретани. Подлинным королем Франции был в то время Кончини[29], завсегдатай игорных домов, хитрый и ловкий флорентиец, соблазнитель и вообще личность, опасная во всех отношениях. Развратный и циничный двор старался во всем подражать ему. И добродетельный бретонский сеньор очень скоро стал всеобщим посмешищем. Неужели он откажется от радостей парижской жизни? И во имя чего: супружеской верности? Умереть можно со смеху!
Королева Мария Медичи была не лучше своего окружения. Она приняла отсутствие мадам де Кержан за личное оскорбление. Последняя либо глупа, либо уродлива, раз не осмелилась показаться.
Задетый за живое, Рене Ле Барбье ответил своим обидчикам: его жена далеко не так глупа и по праву считается одной из красивейших женщин в Бретани. Поблизости оказался другой бретонец, маркиз де Бельц, и он подтвердил эти слова. Франсуаза действительно очень хороша собой, но злые языки тут же обратили и это мнение в насмешку: муж якобы не пустил свою жену в Париж из-за ревности. Он держит ее под замком, опасаясь, что она от него убежит, соблазненная кем-то из придворных кавалеров. Он ей не доверяет… как и самому себе.
Не доверяет? Да доверие Рене к жене столь велико, что он останется спокойным, даже если перед ней предстанут, скажем… четверо придворных красавцев. Рене даже готов дать им рекомендательные письма.
Подобное предложение было сделано в гневе, но его слова подхватили, и Мария Медичи вызвалась на роль арбитра. Месье де Кержан останется подле нее, а четверо ее самых обольстительных придворных отправятся в Бретань, чтобы попытаться там соблазнить его жену. Итак, пари было заключено.
Кандидаты: уже названный маркиз де Бельц, виконт де Бомбелль, шевалье де Сен-Фаль и граф де Брюш. Их ставки: «Мой самый красивый алмаз», – сказал Брюш; «Моя любимая лошадь», – заявил Бельц; «Мой последний урожай», – предложил Сен-Фаль; «Тысяча экю», – заключил Бомбелль. Королева обернулась к Рене:
– А вы, месье?
– Все мое состояние, мадам. Моя жена красива, умна и целомудренна. Таковой и останется!
И он дал каждому из участников пари рекомендательное письмо. После этого началось волнительное ожидание результатов. Ему сообщили, что эти четверо поочередно предстанут перед хозяйкой Кержана, чтобы шансы на успех были равными. И они остановятся в лучшем постоялом дворе в Морлэ. Бомбелль первым направил свои стопы в Кержан…
Тем временем в Лувре Рене, несмотря на свою хваленую выдержку и уверенность, испытывал непривычный трепет. Наконец пришло письмо из Бретани. А в нем – голубая лента, такая, какие любила носить его жена. И что? Какое же это доказательство? Ведь подобные ленты метрами продают в Морлэ. На следующей неделе прислали золотую булавку из корсажа его жены. По всем признакам вещица, конечно же, принадлежала Франсуазе… Но добыть личную вещь женщины, которая и не подозревает об опасности, вовсе не трудно! Третье послание пришло еще через неделю: то была прядь светлых волос, к которой Рене не мог прикоснуться без волнения. Но он не дрогнул! А довольствовался тем, что решил выгнать по приезде домой камеристку своей жены. Непоколебимое доверие этого мужчины уже начало вызывать уважение окружающих.
Через неделю – очередное послание. На этот раз – обручальное кольцо, и Рене чуть не умер от ужаса и горя.
– Я думаю, вам пора возвращаться, месье де Кержан, – многозначительно подвела итог пари королева-мать…
И он не заставил себя упрашивать дважды. По дороге ревнивый супруг останавливался лишь для того, чтобы сменить лошадей. Приехав в Кержан полумертвым от усталости, он нашел свою жену свежей, милой и нежной. Она встретила его с любовью, как обычно, но эта нежность спровоцировала в нем вспышку гнева. И как она только смеет, после такого ее поведения?
Поведения? Какого? Может быть, Рене сошел с ума или выпил лишнего? Действительно, четыре кавалера приезжали к ней один за другим, и, как Рене и просил в своих письмах, она ни в чем им не отказывала, кроме того, что противоречило понятию чести. Да, она подарила ленту Бомбеллю, золотую булавку и прядь волос… «А кольцо? – зарычал Рене. – Осмелитесь ли вы утверждать, что не отдавали своего обручального кольца, изменница?» Франсуаза столь же резко ответила: да, она отдала обручальное кольцо, ибо считает, что ее супруга стоило бы проучить за то, что он осмелился подвергать ее подобному испытанию… И потом, это был лучший способ заставить его поскорее вернуться домой.
Обескураженный Рене не знал, что и ответить. Но, в самом деле, а куда подевались четверо придворных? Четверо господ? Сейчас он их увидит. И через потайное окошко в двери, ведущей в зал, где обычно пряли, ткали и чесали шерсть, Франсуаза показала мужу спектакль, в который поначалу трудно было даже поверить: Бомбелль сидел за прялкой, колесо которой вращал Сен-Фаль; немного поодаль граф де Брюш, смирившийся с ремеслом ткача, с силой орудовал челноком, в то время как Бельц сворачивал готовую ткань. И, что самое удивительное, они, казалось, вовсе не скучали за работой.
Крепко поцеловав любимого Рене, Франсуаза, смеясь, все ему объяснила. Каждый из названных господ просил хозяйку замка о тайном ночном свидании. Она, дав согласие, отводила их по очереди в этот зал и запирала там. Что же касается двух последних, то они колотили в дверь, требовали незамедлительно их освободить. Так что чуть было не пришлось обращаться к их женам за помощью! Но, в конечном итоге, все угомонились и взялись за работу, ибо поняли, что иначе не получат ни еды, ни питья.
Естественно, Рене Ле Барбье тотчас освободил четверых господ, каждый из которых принялся славить добродетели хозяйки. Странное пари закончилось веселым пиром, устроенным в честь освобождения узников.
Эта история наделала в Париже много шума. Через несколько лет Людовик XIII посетил эти земли. Хозяин поместья, будучи чрезвычайно горд своим замком, набрался смелости и попросил у короля титул маркиза. А поскольку монарху замок понравился, то и вожделенный титул был пожалован. Франсуаза стала фрейлиной королевы. И супругам пришлось смириться с весьма странной данью, которую наложил на них сюзерен, герцог де Майе: каждый год они должны были привозить ему в замок Луарно… одно сырое яйцо, причем привозить его в тележке и лишь потом варить и преподносить в качестве подарка.
В XVII веке замок перешел к Коатанскурам, которым он и принадлежал вплоть до революции. В 1755 году Сюзанна де Коатанскур, которая была, вероятно, одной из самых надменных женщин своего времени, обвенчалась здесь с Луи-Франсуа-Жилем де Керсозоном, причем последнему пришлось взять фамилию своей жены. Она была грациозной, невероятно богатой, очень сильной женщиной, у него же почти ничего за душой не было. К тому же он по-настоящему влюбился.
Будучи женщиной великодушной, Сюзанна обладала поистине невыносимым высокомерием. Однажды, принимая у себе епископа Леонского, которого сопровождали шесть священников, она пыталась отправить последних ужинать на кухню. Но епископ решил из принципа присоединиться к ним, так что Сюзанна была вынуждена капитулировать. Другой случай: просматривая бумаги, принесенные одним чиновником казначейства, она принялась читать их так внимательно, что утомленный ожиданием молодой человек надел шляпу и расположился в кресле без приглашения.
– Еще никто, – заявила маркиза, – не осмеливался ни сесть, ни покрыть головы в моем присутствии!
– Так у них, – ничуть не смутясь, ответил сметливый остряк, – надо полагать, не было ни ягодиц, ни головы!
