Ознакомительная версия.
— Впрочем, это и не обязательно, — успокоил его Сулье. — Великие времена наступили, и вот… прочтите этот приказ. Я нахожусь здесь, чтобы охранять вас и ратушу, чтобы собрать побольше стульев для размещения нового правительства…
Фрошо прочел бумагу, но вместо привычной подписи коменданта Гюллена вдруг заметил росчерк — Malet.
— Мале? А где же Гюллен?
— Говорят, убит. Наповал.
— Простите, а этот Мале не тот ли… опасный заговорщик? Впрочем, угодливо-торопливо добавил Фрошо, — к этому человеку я давно питаю самое искреннее уважение.
— Да, это тот самый Мале! Ныне он комендант Парижа и гарнизона, временный командир Первой дивизии.
Сулье на минутку покинул кабинет. Фрошо перечитывал приказ заново, но тут вбежал запыхавшийся курьер префектуры:
— Господин Фрошо! С вами желает говорить министр полиции.
— Просите же. Немедленно.
Префект департамента Сена встал из-за стола и заранее направился к дверям, чтобы встретить столь высокого гостя. Но он так и застыл в неловком поклоне перед ним стоял не герцог Ровиго, а совершенно незнакомый человек. Правда, в петлице его сюртука броско выделялась ленточка Почетного легиона, и поклон графа, таким образом, все же не пропал даром.
— Вы ошиблись, — улыбнулся ему этот незнакомец. — Я лишь врач министерства общей государственной полиции, доктор Рену… Нет, нет, успокойтесь! Я прибыл сюда лишь затем, чтобы узнать, не скрывается ли у вас в ратуше герцог Ровиго?
Минутная пауза. Немая сцена.
— Простите меня, — продолжил Рену. — Я по вашему лицу уже догадался, что министра здесь нет. Но меня послала сюда герцогиня Ровиго — она в отчаянии.
— Что же случилось?
— Случилось… Сегодня на рассвете министр полиции был похищен из своего дворца, его нигде не могут отыскать.
Фрошо схватился за голову:
— Боже мой, мы уже не так молоды, чтобы испытывать подобные катаклизмы политики… Что же нам делать? Пятясь к дверям, доктор Рену откланялся:
— Позвольте мне продолжить поиски министра?
— Конечно, — рассеянно отозвался Фрошо. — И не забудьте выразить герцогине мое душевное соболезнование. Более я ничем не могу помочь! Но я всегда… запомните — я всегда готов к любым услугам его высокопревосходительства герцога Ровиго.
* * *
Герцог Ровиго, наспех одетый, восседал посредине наемного кабриолета. Слева от него сидел бранчливый генерал Гидаль, справа — не слишком-то трезвый кучер.
— Вы обещали доставить меня в сенат? — намекнул Ровиго с опаскою. — Но тогда не лучше ли сразу завернуть налево?
— Сначала, — ответил Гидаль, — ты посидишь у меня в Ла-Форсе на гороховой диете, а сената тебе и не нюхать.
Впереди кабриолета выступали солдаты с оружием, в арьергарде следовал прикрывающий с тыла пикет когорты.
— Заворачивай, — велел Гидаль кучеру. — Что ты пьешь, приятель, с утра? Дай-ка и мне хлебнуть…
Встречая на улице знакомых, Гидаль широким жестом приглашал их к обеду — в гости (так он был уверен в успехе переворота!). Кабриолет, развернувшись, выехал на набережную Люннет, где находилось министерство юстиции. Здесь герцог Ровиго совершил ошибку, которая едва не стоила ему жизни…
— Стой, стой! — закричал ему Гидаль.
Не министр полиции вырвался из экипажа, со всех ног кинувшись бежать под защиту имперской юстиции. Солдаты арьергардного пикета бросились за ним с воплями:
— Держи его! Французы, держите…
Прохожие приняли самое активное участие в погоне за министром. Чей-то возглас из толпы был подхвачен другими:
— Вора держите! Хватайте вора…
Герцога сбили с ног. Избитый и сильно помятый, как вор, министр полиции был тут же возвращен в объятия Гидаля.
Ворота тюрьмы Ла-Форс гостеприимно распахнулись.
— Здорово, майор! — весело сказал Гидаль. — Надеюсь, ты не откажешь в приюте этому человеку?
Майор де Бюгонь невольно съежился под взглядом арестованного министра. Перестрелка глазами длилась недолго.
— Вы слышали приказ, майор? — надменно вопросил его герцог. — Так исполняйте, что вам велит новый министр…
Сопровождая Ровиго, комендант сообщил, что Паскье и Демаре уже давно сидят в камерах, как голубки в клетках.
— Так что не вы первый, — утешил его тюремщик. В ответ герцог Ровиго озлобленно огрызнулся:
— Не первый… Зато, надеюсь, буду последним! Не знаю, что из этого выйдет, но безумие должно кончиться.
Он высидел в камере минут пять и стал дергать шнурок сонетки, срочно вызывая коменданта Ла-Форса.
Майор Мишо де Бюгонь не замедлил явиться:
— Что вам угодно, сударь? Параша поставлена…
— Открой двери, — строго повелел герцог. Майор открыл камеру и сам вошел внутрь. Щупая оторванный в уличной свалке ворот мундира, герцог Ровиго сказал:
— Есть ли в тюрьме такая секретная камера-одиночка, которую не сразу отыщут посторонние?
— Есть. В ней когда-то сидела принцесса Ламабль, в ней сидел и генерал Мале.
— Переведи меня туда… как можно быстрее! В новой камере герцог ощутил себя уверенней, кулаком он обстучал массивные, обитые листовым железом двери.
— Как раз то, что мне сейчас требуется, — сказал он. — А теперь слушай… Принеси мне еды со своего стола, запри за мной двери, поставь бутыль с водою, а ключи от камеры забрось куда-нибудь подальше… Есть ли во дворе колодец?
— Бездонный, сударь!
— Вот и отлично. Забрось ключи в этот колодец. Мишо де Бюгонь в точности исполнил приказ. Потом, крадучись, вышел на тюремный двор и, воровато оглядевшись, закинул ключи в мрачную скважину древнего колодца…
— Теперь можно и позавтракать, — решил герцог Ровиго, с большим аппетитом вгрызаясь в сочную куриную лапку.
Он плеснул себе вина, поднял кружку:
— За ваши успехи, генерал Мале! Не знаю, как вы, но я уже в безопасности… Теперь в опасности вы, генерал Мале.
Чего же боялся он? Народа, естественно.
«ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР!»
Мале засел в кабинете Дузе, суммируя сведения о событиях, поступавшие от исполнителей его приказов. Заговор разворачивался весьма успешно, по плану: опасные лица уже находились под замком, гарнизон подчинился новой власти, государственная машина начинала вращать колеса истории в обратную сторону.
— Боккеямпе, — сказал Мале, — проверь, арестован ли капитан Лаборд? Меня эта гадина все еще тревожит…
* * *
Стремительно покинув кабинет Дузе, капитан Лаборд в нерешительности задержался на парадной лестнице штаба, присматриваясь ко всеобщей суматохе. Вдруг он случайно заметил инспектора парижской полиции — Фавье! Сержант Десятой когорты, стоя в дверях подъезда, не пропускал Фавье в здание. Лаборд, поразмыслив, величавой поступью спустился вниз:
— Фавье! Ради чего вы сюда пожаловали?
— Необходимо срочно выписать ордер на арест английского шпиона, но этот сукин сын ночью уже смотался из Парижа… А меня, как видите, почему-то не пропускают.
Лаборд властно и резко приказал:
— Сержант, не задерживайте человека, находящегося при исполнении государственных обязанностей! Пропустите его…
Офицерский шарф, авторитетный голос — все это подействовало на сержанта, и он откинул штык своего ружья, пропуская Фавье в помещение. С этого момента события в Париже стали разворачиваться совсем в другом порядке…
— Следуйте за мной, — решительно велел Лаборд инспектору, быстро увлекая его в глубины кривых коридоров штаба.
В укромном месте, где их никто не мог видеть, капитан Лаборд торопливо изложил перед Фавье свои соображения:
— Смерть императора — главный козырь в руках заговорщиков. Может, это и правда, что императора не стало. Но эти люди ввергают Францию в ужасы республиканского правления!
— Так, — сразу понял его Фавье. — Но что можно требовать сейчас от меня, если Париж уже весь в паутине заговора?
— Требуется лишь твердость духа…
— А-а, вот ты где! — раздался голос: их настигал разгневанный Боккеямпе с обнаженной шпагой.
Лаборд ударил корсиканца ногой, выбив оружие. Фавье накинулся сверху зажал Боккеямпе рот.
— Что с ним делать? — просипел он. — Сегодня я выскочил из дому, не захватив наручников… Может, прикончим его?
— Вяжите шарфами, — велел Лаборд.
— Вяжите сами: у вас это всегда лучше получалось… Совместными усилиями они перетянули корсиканца крепкими узлами, затискали в рот плотный кляп. Забросив связанного Боккеямпе в одну из пустовавших комнат штаба, полные отчаяния и решимости, они стали подниматься по лестнице.
— Начнете вы, Фавье, — диктовал Лаборд, — а я вас поддержу. Только не давайте Мале говорить — его речь всегда убедительна, и тогда солдаты выбросят нас с балкона на площадь…
Впрочем, солдаты когорты оставались внизу, на площади, и уже не могли вмешаться в заговор против заговора…
Ознакомительная версия.
