он.
– Да!
Маттео открыл рот, будто хотел что-то сказать, но после секундного колебания отвернулся.
В тот же вечер, придя к Джулии, я нашел ее лежащей на диване. Она вытянулась в полный рост, голова утонула в мягких подушках. Лежала она с закрытыми глазами, глубоко уйдя в свои мысли. Я задался вопросом, а не думает ли она обо мне, поэтому на цыпочках подкрался к дивану, наклонился над Джулией и легонько поцеловал в губы. Она вскрикнула, открыла глаза, а затем нахмурилась.
– Ты меня испугал!
– Извини, – смиренно ответил я. – Я хотел сделать тебе сюрприз.
Она не ответила, но вскинула брови, чуть повела плечами. Мне оставалось только гадать, что рассердило ее. Я уже знал, что она очень вспыльчива, но не очень-то и возражал, потому что после вспышки негодования всегда следовало раскаяние и звучали слова любви. Я провел рукой по ее прекрасным, мягким волосам. Она вновь нахмурилась и отвернулась.
– Джулия, в чем дело? – Я взял ее за руку, но она тут же вырвалась.
– Ни в чем.
– Почему ты отворачиваешься от меня и убираешь руку?
– А почему мне не отворачиваться от тебя и не убирать руку?
– Ты не любишь меня, Джулия?
Она вздохнула, изобразила на лице скуку. Я смотрел на нее с болью в сердце и гадал, что происходит.
– Джулия, дорогая моя, скажи мне, что случилось. Я чувствую себя таким несчастным.
– Разве я не сказала тебе? Ничего, ничего, ничего!
– А почему ты сердишься?
Я прижался к ней лицом, обнял за шею. Она нетерпеливо высвободилась.
– Тебе неприятны мои поцелуи, Джулия?
Она раздраженно отвернулась.
– Джулия, ты не любишь меня? – Мое сердце начало уходить в пятки, и я вспомнил все, что услышал от Маттео. Господи! Неужели это правда?
– Да, конечно, я тебя люблю, но иногда меня лучше оставить в покое.
– Тебе достаточно сказать хоть слово, и я уйду навсегда.
– Этого я от тебя не хочу, но нам будет гораздо лучше, если мы будем видеться реже.
– Когда человек влюблен, всей душой и по-настоящему, ему не до предосторожностей.
– Ты бываешь здесь так часто, что я начинаю опасаться за свое доброе имя.
– Насчет этого тебе бояться нечего, – с горечью ответил я. – Еще один скандал погоды не сделает.
– Тебе не обязательно оскорблять меня!
Я не мог на нее злиться. Слишком сильно любил ее. Я упал на колени рядом с ней и обнял ее:
– Ох, Джулия, Джулия, прости меня! Я не хотел тебя обидеть. Но, ради бога, не будь такой холодной! Я люблю тебя, люблю. Будь добра ко мне.
– Думаю, ты и видел от меня только добро… В конце концов, невелика важность. Я воспринимала все так же несерьезно, как и ты.
– Что ты хочешь этим сказать? – в ужасе воскликнул я.
Она пожала плечами:
– Полагаю, ты нашел меня симпатичной женщиной и решил, что можешь посвятить свободное время приятной любовной интрижке. Едва ли ты мог ожидать, что твои комплименты произведут на меня неизгладимое впечатление.
– Ты хочешь сказать, что не любишь меня?
– Я люблю тебя точно так же, как ты любишь меня. И я не вижу тебя Ланселотом, а себя – Гвиневрой.
Я по-прежнему молча стоял рядом с ней на коленях, а в голове, казалось, один за другим лопались сосуды…
– Ты знаешь, – продолжила она, – нельзя любить вечно.
– Но я люблю тебя, Джулия. Люблю всем сердцем и душой! Раньше я любил по случаю и от нечего делать, но любовь к тебе совсем другая! Клянусь тебе, для меня это вопрос жизни и смерти.
– Мне это говорили так часто…
Я начал терять голову.
– Ты хочешь сказать, что между нами все кончено? Ты хочешь сказать, что больше не хочешь иметь со мной никаких дел?
– Я не говорю, что больше не хочу видеть тебя.
– Но любовь! Я жажду любви.
Она пожала плечами.
– Но почему? – в отчаянии спросил я. – Почему ты не хочешь дать ее мне, если рвешь со мной целиком и полностью?
– Человек не властен над своими чувствами. Любовь приходит и уходит.
– И ты совсем меня не любишь?
– Нет!
– Господи! Но почему ты говоришь мне об этом именно сегодня?
– Когда-нибудь пришлось бы сказать.
– Но почему не вчера, не позавчера? Почему именно сегодня?
Она не ответила.
– Потому что вернулся Джорджо даль Эсти?
Она посмотрела на меня, ее глаза блеснули.
– И что они наговорили тебе о нем?
– Он побывал здесь сегодня? Ты думала о нем, когда я пришел? Млела после его объятий?
– Как ты смеешь!
– Единственный любовник, которому ты оставалась верна!
– Ты клялся, что не веришь сплетням, а теперь, стоило мне отказать тебе, готов поверить каждому дурному слову обо мне. Я думала, ты доверяешь мне.
– Я верю каждому слову, сказанному о тебе. Я верю, что ты распутница.
Она вскочила с дивана, и теперь мы стояли лицом к лицу.
– Тебе нужны деньги? Что ж, мои деньги не хуже любых других. Я заплачу за твою любовь. На, бери их!
Я достал из кармана несколько золотых монет и швырнул ей под ноги.
– Ах! – в негодовании воскликнула она. – Мерзавец! Уходи, уходи!
Она указала мне на дверь. Тут меня охватил ужас. Я упал на колени, схватил ее за руки:
– Прости меня, Джулия. Я не знаю, что говорю. Я обезумел. Но не лишай меня своей любви. Только ради нее я и живу. Ради бога, прости меня! Джулия, я люблю тебя, люблю! Я не могу жить без тебя. – Слезы брызнули из моих глаз. Я не мог их остановить.
– Оставь меня! Оставь!
Я устыдился собственного унижения. В негодовании встал.
– Какая же ты бессердечная. Ты не имеешь никакого права так относиться ко мне. Никто не обязывал тебя дарить мне свою любовь, но, раз уж ты это сделала, ты не можешь забрать ее назад. Ни у кого нет права повергать человека в такое горе, как это сделала ты. Ты дурная, злобная женщина. Я тебя ненавижу.
Я стоял перед ней, сжав руки в кулаки. Она в испуге отпрянула.
– Не бойся, – успокоил я ее. – Я к тебе не прикоснусь. Я слишком сильно ненавижу тебя.
Тут я повернулся к распятию и вскинул руки.
– Господи, прошу Тебя, пусть к этой женщине отнесутся так, как она отнеслась ко мне. – И добавил, уже обратившись к Джулии: – Я надеюсь, что ты станешь такой же несчастной, как я. И я надеюсь, что несчастной ты станешь в самое ближайшее время.
Я оставил ее и в ярости так сильно хлопнул дверью, что она едва
