Ознакомительная версия.
— Так, так, пусть пан только зайдет и посмотрит! — кричал и помощник, дергая лошадь за узду.
— Гей, отойди, жиде, чего дергаешь коня: слышишь, отойди! А не то, так батогом и огрею! — крикнул флегматичный возница, но жид не унимался.
С напряженным вниманием следил Мазепа за всей этой сценой, однако же, несмотря на все старания жидов, горожанин не имел, по–видимому, никакого намерения заезжать в корчму.
— Да отчепысь ты со своими конями, не нужно мне ничего! Слышишь! Гей, Иване, гайда! — крикнул он сердито.
Возница дернул поводьями, несколько душ отскочило от воза, но большинство еще держалось за него.
— Да ну же, к бису! А не то, так батогом и шелесну! — гаркнул возница и щелкнул длинным бичом.
В одну минуту все жиденята рассыпались в разные стороны, словно брошенная на стол горсть гороху. Длинный бич кучера развернулся, щелкнул в воздухе, и кони рванулись.
При виде этого Мазепа совсем потерял рассудок, — не помня себя от бешенства, он рванулся уже было из-под ворот, чтобы броситься наперерез возу и силою удержать лошадей, как вдруг перед глазами его произошло что-то столь неожиданное, что заставило его невольно остановиться.
Не успели лошади сделать и трех шагов, как раздался какой-то странный треск, левое заднее колесо воза отскочило, и воз со всей силой грохнулся набок. При этом неожиданном падении почтенный горожанин не удержал своего равновесия и, вылетев из воза, растянулся неподалеку, за ним вывернулись набок мешки и поклажа, наполнявшие воз, а за ними уже грохнулся и возница.
Увидевши все это, жид бросился подобострастно помогать лежавшему горожанину, но тот уже подымался и сам.
— А, сто коп чертей! — произнес он сердито, отряхиваясь от грязи и подходя к возу, — залил ты, что ли, глаза свои, что на гладкой дороге выворачиваешь?
Возница стоял подле воза и флегматично посматривал на обвалившуюся сторону. Услышав слова хозяина, обращенные к нему, он сдвинул на затылок шапку, почесал досадливо в голове и отвечал не спеша:
— Да кой черт переворачивать его стал бы? Колесо соскочило.
— Так чего ж ты смотришь? Надевай скорее!
— Эк, надевай! Тут его теперь и кривой дидько не наденет: ось сломалась.
— Что? — крикнул незнакомец, словно не доверяя своим ушам.
— Ось сломалась, — повторил невозмутимо возница.
Не доверяя ему, незнакомец бросился сам осмотреть ось, но ему пришлось только еще раз убедиться в том, что продолжать далее путешествие было решительно невозможно.
Окружившие воз жиды тоже изображали на своих лицах выражение безмолвного недоумения и сожаления.
Несколько секунд все молчали.
— Да еще и загвоздки нет, верно, выскочила, а мы и не заметили, — прибавил самым равнодушным тоном возница.
— Будь ты проклят! — выругался с досадой незнакомец. — Ну, что мне теперь делать?!
Возница молчал.
— Что делать? Вельможный пан жидочка ругал, а жидочек всегда даст помощь, — подхватил услужливый шинкарь, снова кланяясь и изгибаясь перед незнакомцем, — у меня есть ось… далебиг, славная ось! На мою ось пусть хоть пять раз переворачивается воз — выдержит! Сейчас и подделать можно.
— Отчего не подделать, — вмешался возничий, — была бы только ось, а если найдется товар, так я и загвоздку в минуту смастерю.
— Ну вот, ну вот! — продолжал шинкарь, — пусть ясновельможный пан зайдет в шинок, а мы завезем в заезд воз, приправим к нему новую ось, а тем часом вельможный пан выпьет келех меду и все будет готово.
— Д–да, делать нечего! Этакая чертова халепа! — незнакомец досадливо нахлобучил на лоб шапку, подвинул плечом осунувшуюся было на спину керею и произнес, обращаясь к жиду: — Ну, идем! Да только смотри, чтобы мне за час вся справа была окончена!
— Зачем за час? В хвылыночку все будет кончено! — взвизгнул жид и бросился вперед незнакомца. — Вот сюда, сюда пожалуйте, в отдельный покой! — заговорил он, когда незнакомец вошел под своды проезда. — А то там, в корчме, набилось много… пфе! разной черни.
— Ну, а меня куда же сунешь, жиде? — произнес в это время Мазепа, отделяясь от стены и подходя к нему. — Мне бы тоже не хотелось с чернью. Так нельзя ли и меня туда?
— Может, ясновельможный пан позволит и пану казаку передохнуть с ним в одном покое? — обратился жид подобострастно к незнакомцу.
Незнакомец оглянул Мазепу и, очевидно, не заметил в его наружности ничего подозрительного.
— Что ж, — произнес он, — я честной компании не цураюсь. Рад разделить с подорожним товарищем келех меду.
— Спасибо, пане–брате, — ответил Мазепа, — а я тебе и мешать долго не буду, отдохну, да и дальше.
— Вот и гит, гит! — заговорил радостно жид, распахивая перед ними низенькие двери. — И панство будет довольно, и воз будет поправлен, и кони отдохнут, и бедный жидок заработает копейку!
— Маешь тридцать дукатов! — шепнул ему на ухо Мазепа, проходя за незнакомцем в указанный покой.
Жид только захлебнулся от восторга и бросился в корчму тащить знатным гостям пиво, мед, вино и всякую снедь.
Через несколько минут на столе появились принесенные шинкарем фляжки, кубки и всевозможные закуски, а также и зажженные в медных шандалах сальные свечи, так как в комнате становилось уже темно.
Незнакомец сбросил с себя кобеняк и остался в длинном синем жупане, какие носили почетные горожане и купцы.
— Ну–с, пане–брате, — произнес он, подсовывая свои рукава, — давай хоть выпьем, да запалим люльки, чтоб дома не журились.
— Гаразд! — согласился весело Мазепа и, сбросивши свою керею, присел также к столу.
Незнакомец поднял тяжелую фляжку и перегнул ее над кубком. Теперь Мазепа увидел уже совершенно вблизи его руку, тусклый свет свечи упал на нее — и бриллиант на мизинце загорелся всеми огнями.
Мазепа почувствовал, как кровь залила ему весь мозг шумящей волной: бесспорно, это был его перстень, тот самый перстень, который он посылал к Галине в залог столь близкого счастья. На мгновенье он забыл все на свете, кроме этого кольца. Ему неудержимо захотелось тут же, сейчас схватить за руку этого незнакомца и вымолить, выспросить у него, откуда он достал это кольцо? Но это было только мгновенье, через минуту обычная рассудительность вернулась к Мазепе. Надо было действовать ловко, хитро и осторожно, а главное, не пробудить какого-нибудь подозрения в незнакомце.
— Ну, будем же здоровы! — отвечал он весело, принимая из рук незнакомца кубок и чокаясь с ним.
Оба выпили.
— Кислый мед! — произнес с легкой гримасой незнакомец, опуская кубок на стол.
— Попробуем другого питья, — предложил Мазепа. — Гей, жиде!
На пороге появилась фигура сияющего от удовольствия шинкаря.
— Мальвазии тащи сюда!
Через минуту на столе появилась новая бутылка.
— Теперь уж ты откушай, пане–брате! — произнес с любезной улыбкой Мазепа, подавая незнакомцу наполненный кубок.
Незнакомец отпил, поставил кубок на стол и расправил ладонью усы.
— Ну, это дело, — ответил он, — это еще пить можно.
— Ге, да ты, я вижу, не только на конях, а и на вине добре знаешься, — улыбнулся Мазепа. — Видел твоих коней, добрые кони, отличные… А сколько дал?
— Пятьдесят дукатов.
— Пустяковина! За таких коней и шестьдесят дать не грех!.. Ну, выпьем же еще по чарке! — и Мазепа снова налил кубок и подал его незнакомцу.
— Го–го! — ответил тот с улыбкой. — Да ты, я вижу, пить не промах!
— «Хто чарки личить, той добра не зычить», — усмехнулся Мазепа и осушил одним духом свой кубок.
Мало–помалу между ним и незнакомцем завязалась самая оживленная беседа. Несмотря на все свое душевное волнение, Мазепа так и сыпал шутками, остротами, прибаутками и тем временем подливал мальвазии незнакомцу.
И мальвазия, и оживленная беседа делали свое дело. Незнакомец мало–помалу терял свою сдержанность. Мазепа чувствовал, что очаровывает его.
— Ну, да и славный же товарищ из тебя, пане–брате! — вскрикнул наконец незнакомец, весело ударяя Мазепу по плечу. — Ей–богу, если бы не то, что поспешать надо, до света бы с тобой прогулял!
— А ты разве торопишься куда? — произнес поспешно Мазепа и тут же испугался, что его тон мог показаться подозрительным, но незнакомец не заметил ничего.
— Торопиться-то особенно нечего, — отвечал он с расстановкой, — а вот только что против ночи… по нашим временам и днем опасно ехать, а уж ночью…
— Так, так, твоя правда. Говорят, татаре показались. Вот и я боюсь ехать. Хоть бы знать, откуда они?
— Я слыхал, люди тут на ярмарке рассказывали, что это Белогородская орда жартует, вот та, которую гетман пригласил.
При этих словах Мазепа насторожился. Несмотря на свое страстное желание узнать истину о кольце, он не забывал и того, что перед ним сидит какой-то тайный и, по–видимому, немаловажный клеврет Ханенко.
Узнать подлинные намеренья Ханенко было чрезвычайно важно для дальнейшего ведения дел. В сердце Мазепы дрогнула жилка охотника, выслеживающего дичь.
Ознакомительная версия.
