противоположную сторону.
«Зачем им идти к переправе? — удивился зенитчик. — Ведь никто из них не даже ранен».
Обычно мягкий и интеллигентный Степан Сергеевич вдруг подобрался и рявкнул таким грозным голосом, которого парень ещё ни разу не слышал: «Рядовые, ко мне!»
Солдаты остановились, повернулись на крик и как-то неловко замялись. По лицам было отчётливо видно, бойцам хочется ринуться дальше, но они видели за спиной офицера целый взвод пехотинцев и не решались продолжить свой бег.
Ведь если начнут стрелять вслед, то далеко не уйдёшь. Наконец, дисциплина взяла верх над их нерешительностью. Один за другим, они повернулись и торопливой трусцой направились к седому майору. Подойдя на три шага, они замерли перед офицером в «положении смирно».
— Доложите по форме! — приказал Степан Сергеевич.
— Рядовой Смирнов.
— Рядовой Кошелев.
— Рядовой Пугачёв, — поочередно представились молодые бойцы.
— Где ваша часть? — спросил строго майор.
Старший солдат на мгновенье запнулся, пересилил себя и хмуро сказал: «Разбита фашистами возле села Городище».
— Где командир роты?
— Погиб!
— Командир взвода? Командир отделения?
— Погибли! — набычился красноармеец.
— Согласно приказу № 227, подписанному товарищем Сталиным, за оставление позиций без команды начальства вы подлежите расстрелу на месте! — отчеканил майор.
Бойцы уронили узлы, невольно попятились и сжали руками ремни трёхлинеек, висевших у всех за плечами. Заметив, что офицеры держат ладони на кобурах, с открытыми клапанами, дезертиры немедленно поняли своё положение.
Они не успеют перехватить боевое оружие в нужное для стрельбы положение. Их всех убьют значительно раньше. Солдаты не стали сопротивляться и обречённо понурили головы.
Не обращая внимания на реакцию тройки задержанных, майор сурово продолжил: «Как старший по званию, я откладываю расстрел до выяснения всех обстоятельств вашего дела. Зачисляю вас в сводный отряд и совершенно уверен, что вы честно искупите службой свой неблаговидный проступок».
Напряжённое ожиданье, застывшее на лицах бойцов разом исчезло. Все трое облегчённо вздохнули.
— Лейтенант, — обратился майор к взводному, стоящему рядом, — принимайте бойцов.
— Есть! — козырнул Тофик. Он повернулся к нежданному для него пополнению и приказал: «Встать в середину колонны. На ближайшем привале распределю вас по подразделениям.
Майор направился дальше, а красноармейцы двинулись следом. Через квартал история вновь повторилась, и отряд увеличился ещё на четырех человек. Скоро таких беглецов набралось на два отделения.
Яков с долей зависти сказал про себя: «Пока они доберуться до мест назначения, Тофик станет командиром роты».
Прошагав около пяти километров, разросшийся взвод покинул район «Баррикады», вышел с юга к большому заводу и оказался перед руинами какой-то постройки.
Некогда высокий забор был совершенно разрушен на всём протяжении. Цеха пострадали от недавней бомбёжки, но всё же не в той сильной степени, как жилые дома.
Видимо, пожарные части прибывали сюда в первую очередь и боролись с огнём намного упорней, чем в рабочих кварталах. А может быть, немцы решил захватить весь объект относительно целым и не стали бросать на него «зажигалки» из фосфора?
Заметив корпус, который весьма отличался от производственных сооружений, Яков решил, что это и есть административное здание. Он пригляделся и прочитал на фасаде длинную надпись: «Сталинградский тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского».
— Мне, наверно, сюда, — уныло сказал зенитчик и кивнул на проходную, от которой мало что сохранилось. Он попрощался за руку со Степаном Сергеевичем, обнялся с Тофиком и направился к новому месту несения службы.
Парень шагал среди развалин и горестно думал: «Сколько раз везучесть Степана Сергеевича спасала нас всех от неминуемой смерти? Как я теперь обойдусь без помощи «заговорённого» седого майора?»
Возле крыльца Якова остановил часовой с автоматом ППД и спросил, куда он направляется? Узнав, что офицеру нужен штаб полка, солдат проверил документы зенитчика и пропустил его внутрь вестибюля, заваленного строительным мусором.
Следуя стрелкам, нарисованным углем на стенах, лейтенант нашёл лестницу, ведущую вниз. Он спустился по бетонным ступеням, попал в коридор большого подвала и вошёл в кабинет немолодого дежурного.
Там ему очень обрадовались. Капитан прочитал все бумаги, поданные ему лейтенантом. Он подвёл Якова к листу ватмана, висевшему на голой стене, и указал на грубую схему, нарисованную карандашом.
В нижней части того чертежа начиналась волнистая линия, обозначавшая берег великой русской реки. Под ней было написано: — «Волга». Она шла вверх и вправо. Параллельно главному руслу находился вытянутый наискосок прямоугольник с крупными буквами «СТЗ».
Южный конец огромной площадки был срезан так, что вся площадь завода смахивала на тупое зубило. Над северным краем забора виднелась ещё одна надпись: — «пос. Спартаковка».
Капитан ткнул пальцем в верхнюю половину листа и сказал: «Рядом с главным сборочным корпусом расположены противовоздушные батареи зенитных орудий. В каждой имеется по четыре 85-миллиметровые пушки.
Мне сообщили, что на третьем участке недавно погиб командир. Поедешь туда и примешь под своё руководство». — Не обращая внимания на опешившего молодого бакинца, офицер сел за стол и подвинул к себе телефон. Он набрал несколько цифр и вызвал к себе старшину.
Тем временем парень стоял перед схемой и пытался собраться сумбурными мыслями: «Как это возможно? Меня, вчерашнего выпускника войскового училища, ставят командовать батареей зениток. Да мне месяц назад исполнилось всего восемнадцать.
Как я смогу управлять такой оравой людей? Мне бы с одним орудием справиться, а тут их целых четыре. Плюс ко всему, будут прожектористы и расчёт управления артиллерийским огнём, а это самое малое десять бойцов».
Пока Яков так размышлял, в дверь постучали. Вошёл усатый пожилой старшина и поинтересовался у своего командира: «Вызывали меня?»
— Ты сейчас едешь в сторону главного корпуса… — то ли спросил, то ли отдал приказ капитан. — Отвезёшь туда снаряды, бинты и еду. Заодно захватишь с собой командира батареи под номером три и отделение пехоты.
— Да я вчера отвёз туда лейтенанта с солдатами, — удивлённо сказал старшина.
— Больше суток там никто… — офицер вдруг замялся так же, как тот капитан, что оформлял парню бумаги в штабе дивизии. Он сделал паузу и закончил намного нейтральней, чем, видимо, хотел завершить — …не выдерживает.
Чтобы перевести разговор на менее неприятную тему, он повернулся к ошеломлённому Якову и сообщил: — Во время последнего налёта фашисты там повредили пару зениток. Ночью туда ушли тягачи с группой ремонтников и повезли с собою снаряды и два новых орудия».
Пропустив слова капитана мимо ушей, Яков спокойно подумал: «Значит, мне и жить-то осталось не более суток». Он произнёс эти слова про себя и так отстранённо, словно речь шла не о нём, а ком-то другом.
«Ну что же, другие даже до фронта не успели доехать. Бесславно погибли, кто в акватории Каспия, кто в эшелона, а кто
