– Любой джентльмен на его месте поступил бы точно так же, – недовольно проговорил мистер Доусон. – Никакой особой заслуги в его поступке нет. Хотя, конечно, мы должны испытывать к нему благодарность, – поправился он, почувствовав, что перегибает палку.
– Но сэр Артур всегда так деликатен и доброжелателен. И семья у него замечательная, – продолжил мистер Барри. – Детишки – одно заглядение.
– И при этом он едва дождался, когда кончится срок траура по леди Луизе, – вновь возразил мистер Доусон. – Женился при первой же возможности. А леди Джин приезжала к нему даже во время траура! И разве полезно детям, что их отец, как сумасшедший, занимается столоверчением. Ведь он образованный человек, а на дворе двадцатый век!
Мистер Барри, видя раздражение мистера Доусона, не решился более заступаться за сэра Артура, но тут в разговор вмешался мистер Джеймс:
– Может быть, сэр Артур и чудаковат, – заметил он, – зато какие замечательные книги он пишет про Шерлока Холмса, мы их читаем вслух всей семьёй.
Мистер Доусон ничего на это не ответил, только презрительно хмыкнул в сторону. Может быть, именно за это Бог его и наказал, и этим летом он больше ничего не сумел найти в рудниках Пилтдауна. Но следующим летом с новой командой рабочих он возобновил раскопки, и на этот раз ему повезло – он откопал кости слона. Еще через год – почти целую челюсть гиппопотама и кость мастодонта, а затем его заветная мечта почти что совершилась – он нашёл несколько кремней, имевших несомненные следы искусственной обработки. И только тогда он решился сообщить о своих находках сэру Артуру Вудтворту, секретарю геологического общества Англии.
Сэр Вудтворт был потрясён, он договорился с мистером Доусоном, что следующим летом присоединится к его раскопкам. Через несколько дней свои услуги в исследованиях предложил и католический монах Пьер де Шарден. Посовещавшись, троица решила больше никого не включать в свою группу – нутром они чуяли сенсацию и хотели быть единственными близкими ей людьми. Мистеров Барри Поттера и Джеймса Форда, несмотря на их горячие просьбы, к раскопкам в этот раз решили не допускать.
А в это же время сэр Артур Конан-Дойль, примерный муж и отец пятерых детей, долгие годы мечтавший о соединении науки и религии в одном русле, мало-помалу отказался от этих бесплодных попыток и выбрал для себя окончательно и бесповоротно тропу духовных исканий. Тропка эта была довольно кривая и сомнительная, называлась она «спиритизм», но несколько несомненных случаев явления духов укрепили сэра Артура в правильности его пути.
На очередном сеансе столоверчения прибывший дух назвался леди Луизой Дойль. Леди Джин, сидевшая рядом с сэром Артуром, вскрикнула и чуть не упала в обморок, но не отказалась от дальнейшего участия в сеансе, только напряженно и ревниво следила за сообщением, которое оставляла предыдущая супруга сэра Артура. Но леди Луиза хотела поговорить с мужем наедине.
– Как это можно устроить? – спросили ее.
– Придёт время, и Артур узнает, – ответила она.
После этого леди Джин стала пристально наблюдать за поведением мужа, но ничего необычного в нем не замечала. Однажды сэр Артур сел писать в «Дэйли Мэйл» ответ на статью Герберта Уэллса о рабочих волнениях в Англии. Когда он закончил письмо, то решил прочитать его перед тем, как заклеить в конверт. Каково же было его удивление, когда он увидел вместо своего письма, текст, написанный почерком покойной жены Луизы. Жена просила его дать мистеру Доусону то, чего он страстно желает.
Сэр Артур глубоко задумался. Для него не было секретом, что мистер Доусон ищет промежуточное звено между человеком и обезьяной, но как осуществить это желание? Подумав несколько дней, сэр Артур отправился в Брайтон, объездил несколько антикварных магазинов и в одном из них ему продали череп римского воина. В лондонском зоопарке он сумел купить нижнюю челюсть шимпанзе. Вооружившись надфилем и дрелью с тонким сверлом, сэр Артур соединил вместе череп воина и челюсть обезьяны. Слегка подкрасив их, однажды ночью он отправился в рудник и закопал там кости.
Через пару месяцев к мистеру Доусону приехали Вудворт и де Шарден. Начались раскопки. Пару раз сэр Артур останавливался у придорожного навеса во время ланча и спрашивал мистера Доусона о его успехах. Но археологи только многозначительно переглядывались и таинственно улыбались в ответ.
Вскоре в газетах появилось сообщение о том, что мистер Доусон со своими друзьями нашёл череп эантропа, однако, для полной убедительности открытия не хватает клыка. Сэр Артур готов был вырвать собственный зуб, чтобы выполнить волю покойной жены, но ему нужен был зуб шимпанзе, а не человеческий. Бросившись в Брайтон, он случайно встретил на улице приятеля, зоолога, приехавшего с Борнео. Не менее удивительным оказалось то, что у него есть клык шимпанзе. По этому случаю приятели распили в баре пару бутылок виски, а на следующий уже день мистер Доусон нашел клык эантропа в своем руднике.
Никаких сомнений не оставалось. Религия была повержена в самое сердце, наука торжествовала. Усилиями общественности в Пилтдауне соорудили памятник предку – эантропу. Одумавшийся сэр Артур обратился в Британский парламент с просьбой провести расследование, не является ли эантроп фальшивкой, но ему гневно ответили, что он пытается клеветать на британскую науку.
А спустя месяц мистер Доусон нашел еще один череп эантропа. На этот раз сэр Артур понятия не имел, откуда он взялся.
Растерянный сэр Артур хотел вновь поговорить с покойной супругой, но леди Джин категорически возражала против того, чтобы ее вызывали во время столоверчения. Тем не менее, на очередном сеансе, леди Луиза объявилась вновь.
– Зачем ты мне сказала это сделать? – спросил сэр Артур.
– Может, потому, что он назвал тебя детским писателем? – ответила бывшая жена. – Когда он умрет, то узнает, что был плохим ученым.
– А второй череп эантропа?
Но леди Луиза не ответила. Ночью она приснилась сэру Артуру. Пришла в легкой батистовой сорочке из лунного света, улыбнулась и погладила его по седой голове.
– Второй череп эантропа – он тоже фальшивый, – сказала она. – И кости слона, и мастодонта, и кремневые орудия – всё это фальшивка. Их положили туда ангелы по плану Господа давным-давно, когда Господь еще только собирался создавать человека. Но землекопатели нарушили Божьи планы и сломали череп эантропа. Поэтому и пришлось просить тебя о помощи.
– И только для того, чтобы Доусон узнал, что он плохой ученый?
– Нет, ну что ты, я пошутила. Хотя в этой шутке есть доля правды – потомки именно так и будут думать. Знаешь, Артур, мы там, на небе, любим весёлые и незлые шутки. Почему-то люди считают, что Господь всегда суров, но это не так. Он любит посмеяться. И эантроп – это доказательство не того, кто прав: наука или религия. Эантроп – доказательство того, что у Бога есть чувство юмора.
