неба,
Чтобы стать через смену к работе
За сто двадцать грамм чёрствого хлеба,
Что подолгу во рту растворялся,
А потом так внезапно, нежданно
В горстку крошек в руке превращался
И казался мне просто обманом,
В животе отражавшимся болью –
Очень острой и невыносимой,
От которой ничто, кроме воли,
Не спасало надолго, стабильно…
Те, кто выжил, питались Надеждой,
Приправляя её хрупкой Верой
В то, что наши одержат Победу
Над проклятой фашистской химерой.
Вера в нашу Победу рождалась
И питалась Дорогою Жизни,
По которой всем нам доставлялась
Помощь нашей родимой Отчизны.
В день по несколько раз нас бомбили
Улиц цепь разрывая на клочья…
Дети все «зажигалки» тушили,
Круглосуточно — днём и ночью!
Цена жизни так низко упала,
Что бандиты на людной дороге
Убивая за хлеб и за сало,
Не боялись ни чёрта, ни Бога…
Когда съели собак всех и кошек,
А зима становилась сильнее,
Стали есть то, что есть невозможно,
Что похуже столярного клея…
Чтобы выжили те, что помладше,
Иногда для домашнего супа,
И в горячую жмыхову «кашу»
Клали мясо из крыс или трупов…
Ты, мой Бог, обо всём этом знаешь!
Это чувствую я в Твоём взгляде…
Если знаешь, зачем позволяешь
Злу себя насаждать? Чего ради?..
Чего ради страдать и молиться,
Подставляя всем, бьющим нас, щёки?..
Чего ради прощать нам убийцу,
И людей озверевших, жестоких?
Объясни мне, Господь Милосердный,
В чём Твоя заключается Милость
Когда Ты помогаешь усердно
Тем, кто губит Добро, Справедливость?..
Почему всех, виновных в блокаде,
Не постигла такая же участь?
Почему все фашисткие гады
Жили долго и сытно, не мучась?..
Не познав даже тысячной доли
Тех страданий, что мы испытали
Среди голода, смерти агоний
Тех, кто, рядом живя, умирали!..
Умирали везде: и в постели,
И в подъездах, в цехах, на работе,
По дороге идя еле-еле,
И не радуясь чьей-то заботе…
Умирали, домой возвращаясь
И в сугробе без сил засыпая,
Умирали, ни с кем не прощаясь,
Молча, тихо и не понимая,
Почему и за что на их город,
На страну, на народ неповинный
Бог наслал вместе с бомбами голод,
Награждая смертями обильно…
…Так ужасно болели колени
И спина от поклонов заныла…
Но зато из Души постепенно
Боль душевная прочь уходила.
Вместе с ней уходила обида,
Та, что все эти годы держалась
И как будто осколок гранита,
В её сердце и в Душу впивалась…
И хоть ей уже за девяносто, -
Хоть и выжила в голод, блокаду, -
Оказалось, что очень не просто
Ей войти в Исаакия врата.
И она так отчаянно молится,
Три молитвы на сердце взрывая:
«Отче наш» и канон «Богородице»
Пятидесятым псалмом завершая.
Но вот сердце её встрепенулось
И когда на алтарь Душа взмыла,
Щепоть пальцев ко лбу прикоснулась,
Добралась до плеча и… застыла…
И неведомо мне, что Спаситель
Ей ответил с огромной иконы…
Только видел, как Ангел-Хранитель
Душу сопровождал в Мир исконный.
Где уже ни болезни, ни голод
Не нарушат Души равновесье,
Где любой из людей — вечно молод
И Любовь, как в Айфааровских Песнях,
Озаряет в духовном полёте
Все духовные наши творенья…
И где каждый — открыт и свободен,
И не ищет от Жизни Спасенья!
Блокадный Ленинград.
По льду — «Дорога жизни».
Глубокой колеёй она
Сквозь нас должна пройти –
По Вечной Памяти Волнам –
Как ныне, и как присно,
Чтобы до самой тризны
Не сбились мы с Любви Пути!
Как и «Дорогу жизни» в блокадный Ленинград,
Что оставалась в дождь и в грязь сияющей и чистой,
Нам помогая и в пургу, и в сильный снегопад,
Должны сейчас построить мы свою Дорогу Жизни –
Дорогу Мира и Добра, чтоб люди во сто крат
Умножили свою Любовь друг к другу и к Отчизне!
Чтоб та Дорога пролегла
По памяти людей,
Сметая в ней ложь и вражду,
И зло, и укоризну!
Чтобы уверенно прошла
По льду бездушия властей,
По генам будущих детей
К Истоку Смысла Жизни!
Чтоб на Дороге Жизни всем не было преград,
Мы укрепим на всех столбах Огни Любви лучистой,
Которые от зла и тьмы идущих защитят,
Когда их жизненный маршрут вдруг станет слишком мглистым!
Ведь и Дорогу, что вела в блокадный Ленинград,
Бомбила постоянно авиация фашистов…
Хоть били по сто раз подряд
Враги Дорогу жизни,
Но ни Кронштадт, ни Ленинград
Не удалось сломить!
Так и Дорогу, что пройдёт
По льдинам Душ корыстных,
Душ злобных, ненавистных,
Вовеки злу не победить!
Свою Дорогу Жизни я предложить всем рад:
Все её мысли так чисты, а чувства живописны,
Что все, в кого мой Жизни Путь вольётся без преград,
Те смогут честно послужить своей родной Отчизне…
А те из них, что повернут с Пути Любви назад,
Уже не смогут осознать, в чём Суть их бренной жизни…
ПАМЯТЬ О БЛОКАДНОМ ЛЕНИНГРАДЕ ХРАНЯЩАЯ ПЕСНЯ
Нельзя нам забыть девятьсот дней блокады,
И нашим потомкам нельзя забывать,
Как полмиллиону детей Ленинграда
Голодною смертью пришлось умирать!..
Нельзя забывать, как валяются трупы
На улицах, в парках, средь очередей,
И как кровоточат усохшие губы
На лицах обтянутых кожей детей…
Чтоб нашим потомкам того не изведать,
Что им довелось испытать,
Мы с вами всё то, во что трудно поверить,
Не можем забвенью предать!
Должны нашу память мы детям доверить,
Должны всё, как есть, передать!
О том рассказать, как под небом лучистым
Нет птиц — вместо них только бомбы летят,
Которые шлют днём и ночью фашисты
На непокорённый родной Ленинград!
И как пробивались Дорогою Жизни,
Чтоб хлеб голодающим в ночь завезти
Автоколонны, обозы Отчизны,
Стремящейся выживших как-то спасти…
О том мы должны нашим внукам поведать,
Что зла ненасытная рать
За два с половиною года победу
Так и не смогла одержать!
Какою ценою досталось нам это,
Мы детям должны рассказать!
Как жмых и опилки с мукою мешали,
Чтоб было что выпечь и распределить
Среди сотен тысяч детей, что не знали,
Как можно не мёрзнуть и сытыми быть…
Что может быть самой желанной на свете
Краюшечка хлеба в сто двадцать пять грамм,
Которую годы опухшие дети
Раз в день получали из рук своих мам…
Зло
