Нахит размахивает факелом. Значит, он разобрался с охраной. Да помогут нам Боги! На штурм!
Ворота распахнулись. Створки с грохотом стукнули о стены. Толпа воинов хлынула в город.
Элиль проснулся от предчувствия чего-то недоброго. Ворочался с боку на бок на жестком ложе. Совсем скомкал холщевую подстилку. Глаза открывались сами собой. Сон исчез напрочь. Он поднялся и подошел к узкому окошку. Мальчик встал на цыпочки, высунулся наружу, насколько ему позволял рост. Темно и спокойно. Над головой рассыпались звезды. Они висели так низко, что казалось, до них можно дотянуться. Где-то за горным хребтом несмело выглянул луна. Юркими тенями носились летучие мыши. Мерцали светлячки. Внезапный порыв соленого морского ветра принес немного прохлады. Элиль взглянул вниз. Город спал. В двадцати шагах от окна угадывался абрис неровной верхней оборонительной стены цитадели. За стеной еле различались плоские крыши домов и мощеные камнем дворики, небольшие палисадники. Кругом безмятежное безмолвие.
Где-то внизу громким лаем спугнул тишину сторожевой пес. Ему хрипло вторил еще один. Чуть погодя все собаки в городе всполошились. Послышался неясный шум. Элиль подумал, что усилился ветер, теребя листву раскидистых тополей. Но ветер стих, а шум нарастал.
Из Нижнего города эхом разнесся по узким улочкам громкий, тысячеголосый клич: «Аха!». Элиль вздрогнул. «Аха!» – вновь прогремело, но уже совсем близко. Ужас сжал все внутри. Этот клич ни с каким другим не спутаешь – клич хеттских атакующих воинов.
Тревогу подняли поздно. Захватчики уже овладели городом и со всех сторон подбирались к верхней оборонительной стене. В цитадели едва успели захлопнуть ворота. Охрана встретила нападавших градом стрел. Хеттам не удалось сходу прорваться к халентуве. После недолгой схватки у ворот, они откатились, потеряв многих убитыми и ранеными. Площадь перед цитаделью хорошо простреливалась – не высунуться. Тогда хетты решили поджечь ближайшие дома, чтобы дым не позволял лучникам целиться со стен. Потянуло гарью.
Элиль накинул длинную льняную рубаху, кое-как повязал вокруг талии широкий матерчатый пояс. Сапоги не стал надевать. Босой кинулся опять к узкому стрельчатому окну. Хетты вновь ринулись на штурм. Бой перекинулся уже на стены цитадели. Лучники с башен беспорядочно стреляли по своим и чужим. В такой свалке ничего не разобрать. Дым резал глаза. Всполохи огня озаряли дерущихся. Крики, звон металла…
Мальчик увидел отца. Правитель Алалаха, как лев, бился сразу с тремя противниками, не давая продвинуться им ни на шаг вперед. У одного он выбил из рук копье и расколол топором голову. Но оставшиеся двое наседали.
Надо помочь! Он тоже – мужчина! Он тоже – воин! Элиль вскочил на ложе, дотянулся до бронзового меча, что всегда висел на ковре у изголовья. Клинок оказался слишком тяжелый для десятилетнего мальчика. Он не сможет биться мечом, не удержит. Кинжал! Элиль отбросил меч, снял с ковра кинжал. Клинок ахеявской ковки ему подарил отец на праздник урожая. Деревянные ножны, увитые медной чеканкой, отлетели в сторону. Тонкое обоюдоострое лезвие зловеще сверкнула в отблеске пожара.
Элиль выскочил в темный коридор. Услышал, как в соседних покоях мать успокаивает сестер. Младшая хныкала, старшая бормотала молитву. Мальчик наощупь нашел лестницу и зашлепал босыми ногами по холодным шершавым ступенькам вниз. Скорее! На помощь отцу! Снизу раздались тяжелые шаги. Широкая тень заслонила проем. Враг, прыгая через две ступени, уверенно поднимался навстречу, держа перед собой прямой хеттский меч. Элиль вжался спиной в холодные камни стены. Шаги приближались, сопровождаемые хриплым сопением. Запах пота и крови ударил в нос. Что-то огромное поравнялось с ним. Страх сжал сердце, но не за себя: там, наверху мать и сестры.
Элиль покрепче ухватил рукоять кинжала обеими руками, занес оружие над головой, ударил, вкладывая все силы. Острое лезвие легко вошло в мягкую плоть. Враг взвыл, словно разъяренный бык, хватаясь за плечо. Меч высек искры прямо над головой Элиля. Мальчик пригнулся и ударил второй раз. Кинжал, чуть ли не по самую рукоять вошел в бедро. Враг, припал на ногу, оступился и покатился вниз. Кинжал! Клинок так и остался в бедре противника.
С улицы уже доносились шаги и крики…на хеттском! Элиль метнулся вверх, бросился в свою комнату. Огляделся в поисках какого-нибудь оружия. Подобрал тяжелый меч, и снова – в коридор.
Он столкнулся нос к носу с двумя хеттскими воинами. Один огромный, рыжебородый. Второй поменьше, но такой же крепкий. Элиль заметил: у того, что поменьше, изуродованное лицо и один глаз выбит. Куда ему, десятилетнему мальчишке с ними справиться. Но, он же – мужчина! Он – воин! С рычанием обезумевшего волчонка Элиль бросился в бой… Удар упал в пустоту. Опытный воин легко увернулся от меча и двинул мальчишку кулаком в затылок…
Элиль тяжело приходил в себя. Боль толчками пульсировала в голове. Он попытался вспомнить вчерашний день. …Отца пригласил правитель Аласии 9 для переговоров. Благодатный остров славился вином и изысканной керамикой, но нуждался в меди и олове, не хватало строительного леса. Отец снарядил корабль и взял с собой в плавание его, Элиля. Время на острове провели весело: днем за переговорами, вечером за щедрым столом с музыкой и пред-ставлениями. На обратном пути корабль застиг шторм. Три дня, как щепку мотало суденышко по волнам. Мачту вместе с парусом снесло и утащило в море. Половину весел похитили пенящиеся волны. Вода по колено стояла в трюме. Утомленные корабельщики не успевали ее вычерпывать. А волны перехлестывали через борт. Отец взмолился богам, прося пощады…
Как они причалили к берегу, Элиль не помнил. Еще на корабле у него открылся жар, сознание помутнело. Он бредил, весь горел, тело бил озноб. Две луны мальчик провалялся в постели, метался в бреду. Жрецы окуривали его травами, заставляли глотать горькие отвары. Лучшие маги и заклинатели бились за его жизнь.
Богиня Астар сжалилась над ребенком. Болезнь отпустила…
Но все это произошло год назад. Неужели он опять заболел? Сознание вновь покидало, рассыпаясь на обрывки воспоминаний, ускользало…
…Ему чудилось журчание воды за бортом, мерный плеск весел. Ветер гудел, надувая парус. Запах! Жуткий запах немытых тел, вперемешку с вонью протухшей рыбы. Откуда? Голова тяжелая, словно вылита из черной бронзы. Каждый звук отдавался болью в затылке. Элиль попробовал открыть глаза. Яркий свет обжег, словно пламенем. Элиль застонал.
– Тихо! Не шевелись! – услышал он шепот над самым ухом.
Элиль вновь попытался разомкнуть веки, на этот раз очень осторожно. Что увидел первое: темные от влаги доски, между досками полоски синего неба. Яркое солнце протягивала лучики сквозь щели. Где он? Журчание слышалось отчетливо. Неужели – на корабле? Мерное шлепанье – весла.
