секунду клинок оказался в руках пленника. Удар ногой в живот приказавшему – и Румянцев нырнул в заболоченные кусты. Сзади прогремел выстрел. Сильно обожгло левую руку, но обращать на это внимание было некогда. Александр юркнул за одну кочку, затем за следующую, перекатился. Красноармейцы открыли беспорядочный огонь по болоту. Но он уже был далеко в стороне. Пройдя несколько метров по болотной жиже, весь перепачканный, он выбрался на твёрдую почву. Разорвал сухую верхнюю часть рубахи, перевязал раненую руку и пошёл на восток.
Под утро выбрел на какое-то большое село. Навстречу ему пастух гнал стадо коров и на вопрос «какая власть в селе» ответил:
– Крестьянская.
– То есть как… большевистская?
– Не! С вечера офицер пришёл с солдатами, сход собрали, вот он и спросил:
– Как жить хотите: как большаки указывают или как сами пожелаете? Все проголосовали за нашу власть, крестьянскую.
Дальше Шубин уже не слушал, только спросил пастуха, где остановился офицер, и, забыв про болевшую руку и усталость от бессонной ночи, направился к Цветкову, который и переправил его в Голубковское, в штаб отряда.
Казагранди, напряженно потирая виски, снова спросил:
– Так, значит, учительницу большевики тоже взяли?
– Да, взяли! Мне очную ставку с ней делать собирались!
– Хорошо, идите отдыхать! Можете отправиться в тыл для лечения!
– Нет! Я бы хотел только отоспаться. Разрешите мне остаться, моя рана не опасна.
– Оставайтесь!
В это время послышались голоса: командиры вместе с прибывшим из Невьянского Цветковым собрались на совещание. Николай медленно поднялся, собираясь с мыслями, и пригласил всех в горницу.
– Что с Еленой, Коля? – спросил Корнилий.
– Елену в Алапаевске чекисты арестовали.
– Нужно узнать, какая ближайшая дорога к городу! Я прикажу своему батальону!
– Подожди, Корнилий, успокойся. Рано или поздно мы возьмём город. Я пошлю в город опытных разведчиков, и через пару дней они всё разузнают. Город маленький, и в нём вряд ли что-то скроют, – пытался Николай успокоить друга. И резко перевёл разговор в деловое русло:
– Обстановка сейчас такова, что большие силы красных сосредоточились под селом Невьянским: со стороны Костино и со стороны Первуново, всего до полутора тысяч человек. На их вооружении имеется артиллерия. Штабс-капитан Цветков с частью отряда остаётся в Невьянском и там даст бой большевикам. – Николай сделал секундную паузу и внимательно посмотрел на друга. – Так что на тебя, Корнилий, возлагается главная задача! Поэтому возьми себя в руки! И пока батальон Цветкова ведёт бой, приготовьте оборону здесь и в селе Рудном.
Все единогласно поддержали штабс-капитана Казагранди. И когда стало темнеть, Корнилий, попрощавшись со всеми и обняв Казагранди, уехал в Невьянское.
Поздним вечером на площади села штабс-капитан Цветков устроил что-то вроде смотра. Собралось 250 человек, Вооружение: берданы, кое у кого есть и винтовки, шесть пулемётов. «Не густо, – подумал Корнилий, – но зато какие люди… Все, как правило, бывшие фронтовики». После смотра Цветков пригласил командиров.
– Ты, Мухин, и ты, Поликарп, – отвечаете за пулемётные команды! Один – на колокольню, другой – на кладбище. Остальные должны разбить отряд на команды человек по тридцать, сорок и быстро передвигаться по селу, обстреливая красных. Как там с моим приказом по местным жителям: все покинули село? Я думаю, сегодня ночью или завтра утром красные начнут.
– Все покинули! Несколько дедов отказались идти на Ирбит, так их в соседнюю деревню переправили, – ответил один из командиров.
Ночь прошла спокойно. Утром бойцы даже успели позавтракать. Часов в восемь к Корнилию прибежали с наблюдательного пункта на колокольне.
– Идут! Конница и пехота!
Цветков поднялся на пригорок к церкви. Поднёс к глазам бинокль, но уже невооруженным глазом было видно приближающуюся лаву наступающих. Конница перешла на галоп.
– Пулемётным командам приготовиться!
– Не хотел бы я оказаться на их месте! Что за командир?! Видимо, без разведки гонит своих прямо под перекрёстный огонь… – обратился к Мухину старший унтер-офицер Овчинников.
Он хотел еще что-то сказать, но раздавшаяся команда оборвала его на полуслове:
– Огонь!
Застрекотали пулемёты, с разных сторон раздались залпы. Быстро смешались нестройные ряды поредевшей конницы, продолжавшей под напором задних рядов и наступающей пехоты по инерции двигаться вперёд. Но вот ещё несколько очередей и залпов, и вся масса: люди, кони без всадников, – шарахнулась назад. Кони оставляли на земле своих хозяев, люди уносили раненых. Первый приступ нападающих был отбит.
Сейчас же заработала батарея красных. Вот один снаряд упал в Нейву, подняв вверх столб воды, второй ударил в стену церкви, но чудом отскочил. Стена осталась цела. Ещё несколько взрывов – и село загорелось.
– Команде пешей разведки тушить пожар! – приказал Корнилий.
А красные тем временем, приободрённые своей артиллерией, снова пошли в атаку.
Группа, в которой были Василий Путилин и Алексей Суворов, залегла на берегу реки под пригорком. Дали залп по приближающейся коннице. Василий увидел, как всадник, скачущий впереди всех, покачнулся, и вылетел из седла.
– Попал! – радостно вскрикнул Алексей. – Васька! Это же Останин, чекист! Кажется, мы прикончили эту сволочь!
Но тут последовал приказ поменять позицию, и друзья быстро переместились за ближайшие огороды. А по этому месту уже били орудия красных. Вечером отряд оставил догорающее село, унося с собой одного убитого и двоих раненых.
* * *
Перед глазами Романа Федорахина пронеслись картины прошедшего боя. После команды «Шашки наголо!» конница, как и в прошлый раз под Костино, перешла на галоп. Роман скакал в первых рядах рядом с Малыгиным. Вот уже и околица! Ещё рывок – и они понесутся с победным «ура!» по улицам этого большого богатого села. Но тут резко застрекотали вражеские пулемёты. Казалось, что они бьют со всех сторон… Федорахин увидел, как кувыркнулся с коня командир. Сейчас же к нему бросился его брат Пётр. Неожиданно конь Романа споткнулся и, дёрнувшись назад, как будто на что-то наткнулся, а затем осел. Расстреливаемые со всех сторон наступающие красные повернули назад.
– Держись за стремя! – крикнул Захар.
По селу открыла огонь артиллерия. В следующую атаку Федорахин шёл уже в пехоте. Вся окрестность была усеяна людскими и конскими трупами. Такого побоища молодой крестьянин ещё не видел. Был бой под Нязепетровском, но там их, бойцов, было всего человек сорок…
– Я на германской и не такого повидал, – ухмыльнулся Малыгин.
К вечеру село было оставлено противником, но и красным приказали вернуться на оставленные ранее позиции.
Глава 11
На голубковском фронте
Уже стемнело, когда Павел Другов вернулся домой из Рудного. Там прошло совещание командиров отряда, на котором также был заслушан рассказ Цветкова о бое в Невьянском. Жена, как всегда, долго попрекала мужа:
