— Ага! — отозвался Платин, приложил взведенный арбалет к плечу, присел на одно колено и начал целиться.
Из этой дерзкой затеи ничего не вышло — рыцари лорда Гая превосходно охраняли своего сюзерена, и один из них сразу увидал приготовления стрелка на стене. И, заметив, принял меры: выхватил дротик и метнул его в Платина.
Дротик, сверкнув наконечником, как звездой, ударил арбалет в ложе, так сильно, что выбил его из рук юноши.
— Уй! — только успел вскрикнуть Платин, роняя арбалет туда же, куда совсем недавно Ларик проводил лук и стрелу.
— Не так все просто, парнишка! — крикнул Платину сэр Тофан, и тут же сам присел низко-низко, потому что за первым дротиком из окружения лорда полетели и другие, весьма меткие — и один из них звякнул бравому рыцарю Тофану по высокому шлему.
Защитникам города пришлось на время спрятаться за зубцы и приостановить оборону: высовываться сейчас было подобно самоубийству.
— Ничего-ничего! — громко подбадривал бойцов сэр Тофан, на четвереньках перебираясь поближе к баллисте, где только что убило сержанта. — Пущай тратят свои дротики — рано или поздно, а их у них мало останется. А мы переждем, и потом ответим…
Только Пек не сдавался: он опустил забрало шлема и резкими взмахами руки, закованной в доспех, отбивал наиболее наглые вражьи стрелы и дротики и продолжал сам отвечать, пусть не так быстро, но довольно метко. Видя, чем закончилась попытка Платина, юноша решил лорда Гоша взять на себя: осыпал стрелами сначала его телохранителей, а потом, когда те закрылись щитами, самому лорду засветил в шлем. Гай Гош пригнулся — Пек выругался: стрела пропала зря.
Молодому рыцарю пришлось тут же прятаться — на его зубец после 'покушения' обрушилась ярость всех стрелков лорда.
Где-то рядом гулко застучали приставные лестницы — противнику наконец удалось их поднять и опереть на стены. Снизу послышались команды:
— Наверх! Наверх!
— Вот сейчас будет жарко! — сэр Тофан весело ударил по плечу одного из воинов.
Пек осторожно высунулся в бойницу: так и есть — по лестницам уже карабкались солдаты с обнаженными мечами, а к воротам упорно катили таран, качавшийся на огромных цепях меж распорок.
— Камни! Масло! — заорал Тофан, маша руками на бойцов. — Где вы там? Сюда, бездельники! Пора горячее подавать!
И в дело пошло все то, что он перечислил: парни подкатили тачки с булыжниками и специальные чаны с 'горячим'.
Вопя от боли, осыпая илидольцев проклятиями, воины Гоша заметно убавили прыти. Потом, не выдержав града камней и потоков кипящего масла, отхлынули от лестниц.
Кто-то из герольдов, увидев знак, поданный лордом, затрубил отход.
Отряды, послушно развернувшись, кинулись туда, откуда атаковали — к своему лагерю, подбирая по пути раненых.
Одинокая катапульта на холме огрызнулась в Илидол еще парой каменных ядер. Одно ухнуло куда-то далеко в город и там развалило крышу какого-то дома, второе — без особого успеха бахнуло в ворота, опять заставив мореный дуб гудеть, а тяжелые цепи сердито звякать.
— Отбились! Отбились! — радостно закричал Пек, от восторга прыгая, словно мальчишка. — Парни! Дадим еще залп — по спинам, на десерт! Чтоб хорошо подумали — стоит ли возвращаться, — и вновь натянул тетиву.
Так илидольцы и 'попрощались' с отступавшим противником.
— Славная получилась заваруха, — смеялся сэр Тофан. — За наш успех стоит выпить! — и он высоко поднял свою флягу, полную душистого вина. — И ты глотни, сэр Пек.
Молодой рыцарь снял шлем и отхлебнул из фляги, и тут же закашлялся, зажмурился: напиток оказался очень крепким и пряным.
— Без меня справились? — поинтересовался, поднимаясь на стену, капитан Альвар. — Это хорошо, но это только начало… У меня те же успехи на Воробьиных воротах — там часть войск лорда тоже пыталась штурмовать. Мы легко справились. Но у вас, похоже, было очень жарко, — это рыцарь сказал, видя, сколько раненых сидит на камнях под зубцами. — Гош не успокоится, снова пойдет на штурм. Пусть не завтра, так послезавтра. Расслабляться нельзя. Сколько мы потеряли?
— Не считал; пойду, займусь, — послушно тряхнул головой Пек.
Потери горожан на главной цитадели составили девять убитых и двадцать три раненых, из которых было десять легкораненых, остальные — довольно тяжело. Пек посчитал и Ларика, который снова взял в руки лук и вернулся на свое место на стену. Другие раненые потянулись вниз — в лазарет, на починку и перевязки. Убитых осторожно снесли вниз и временно определили на плац, за гарнизоном.
— Завтра, коль будет время, похороним на городском кладбище, — хмуро распоряжался капитан, видя, что многие погибшие — юные новобранцы. — Что-то я скажу их родителям…
— То, что их сыновья — герои, — отозвался Пек.
Альвар покачал головой:
— Молодой, горячий — многого не понимаешь. Матери, потерявшей сына, плевать на всякие геройства. Она увидит только это — своего мертвого ребенка. И назовет нас, его командиров, убийцами…
— Те, кто погиб — не дети. Они мужчины, воины. Решили защищать свой город и знали, чем это может закончиться, — возразил Пек. — Дело мужчин воевать, дело женщин, если уж им так хочется, — плакать. И одно не должно мешать другому, — сказал, как отрезал.
Альвар вновь покачал головой, но уже согласно.
— Стрел и болтов мало, — продолжал юноша. — Я поеду к оружейникам — пусть постараются для родного города.
— Хорошо. Коль не устал, займись этим. Я пока гляну, нет ли повреждений в воротах. Если что — укрепим.
Альвар позвал с собой сэра Тофана, который уже собрал возле себя ребятню, чтоб рассказать им о том, как только что он самолично лил масло и кидал камни в осаждающих.
А юный Пек, щелкнув каблуками, развернулся, чтоб идти в конюшни и брать лошадь.
Там, из-под телеги с промокшим сеном к нему с писком кинулась Нина. Ее лицо было белым, а глаза своими размерами поспорили бы с блюдцами. Она ухватила юношу за ремни наплечников, прижалась крепко-крепко к его панцирю и пустила слезы в два ручья:
— Ой, мамочки! Живо-ой!
— Ты почему здесь?! — возмутился Пек.
— Страшно! Страшно было! — честно признавалась Нина, трясясь от рыданий.
— Надо было домой бежать, а не под телегой прятаться, — он обнял ее в ответ, чтоб успокоить.
Девушка лишь зашмыгала носом, прижимаясь щекой к стальной груди Пека. Не могла ж она просто взять и признаться, что страшно было не столько из-за ужасных звуков штурма, сколько страшно ей было за него, за баламута сероглазого.
— Они больше не придут? — со слабой надеждой в голосе спросила Нина.
— Придут, — честно ответил Пек, — но ты не бойся — мы их не пустим. Мы будем сражаться! Их много, но и нас не меньше! Посмотри: первую атаку отбили. И другие отобьем. И не только отобьем, а прогоним подальше, да под хвост, как коту шелудивому настреляем, чтоб забыл лорд Гош дорогу к илидольским воротам!..
Глава пятнадцатая
Капитан Альвар задумчиво погладил бороду:
— Вылазка, говоришь?
— Да! Налетим, как ураган, на их палатки! — сверкая глазами, сказал Пек и рубанул ладонью по воздуху. — Разве ожидают они от нас такой наглости? Подумают: это свои из лагеря, что у Воробьиных ворот, подъезжают. Пока опомнятся, мы их порубаем и катапульты подпалим!
Военный совет проходил в переговорном зале мэрии, за круглым инкрустированным огромным столом. Планы на будущее кроме капитана и Пека обсуждали еще несколько знатных господ-рыцарей, давно обосновавшихся в Илидоле и пожелавших защищать его, и члены городского совета.
— В плане юноши много разумного, — отозвался один из старейшин. — Кроме того, что мы нанесем лишний урон войску лорда, мы еще утвердим врагов в мысли, что сдаваться не намерены. Вполне возможно, после нашей вылазки, многие из дружины Гоша не захотят вновь идти на штурм и не преминут заявить об этом командирам.
— Кстати, — поднялся со своего кресла другой, — я предлагаю выслать гонцов в столицу с жалобой на лорда. Мы ведь не только его город, мы — подданные короля Лавра и имеем право просить государя о заступничестве.
— Разве было когда такое, чтоб король брал сторону простых людей, а не знати? — буркнул Пек, только сейчас недовольно отмечая, как промокли его ноги (в городе до сих пор шел дождь, и из-за него сейчас не было в Илидоле ни одной улицы без огромных и глубоких луж). — Я изучал историю: ни одного примера не помню. Знать всегда защищает только знать. До постолюдинов им нет дела…
— Но попытаться мы должны, — возразил старейшина. — Вечно противостоять лендлорду мы не можем. Война отнимает у нас людей, силы, средства, время. Зачахнет торговля, разорвутся многие деловые соглашения. Кроме того, Илидол — город на границе. Если соседнее княжество Бикео узнает, что в Лагаро усобицы, оно может это использовать и начать войну за спорные земли. Мир всегда был хрупок… И это все нам должно перенесть в правильные слова, да на бумагу и направить королю. Илидол платит хорошие налоги в казну, и государь не захочет терять доход в нашем лице и не потерпит бесконтрольной ситуации в приграничье… А ваша вылазка, сэр Пек, прикроет выезд наших гонцов. Так что я — за вылазку! — и старейшина в знак согласия поднял вверх правую руку.
