Жанна вздрогнула и посмотрела в ту сторону, куда показывала Жаккетта. Там двигались огоньки.
Сначала она ничего не поняла, но потом стало видно, что с факелами в руках по дороге скачут всадники в сопровождении своры. Собаки не перелаивались, как обычно, а молчали.
Жанна и Жаккетта, как испуганные птицы, замерли на своей ели, чувствуя еще больший страх, чем когда услышали вой.
Всадники окружили брошенный экипаж.
Один из них соскочил и распахнул дверцу.
– Тут пусто!
– Что за черт? Свеча горит? Собак спусти.
Спустили со сворки собак.
Собаки, конечно же, сразу подвели всадников к ели.
Жанна вцепилась в ствол и постаралась сделаться незаметной, невидимой, слиться с корой. Жаккетта была с ней солидарна.
Спешившись, всадники подошли к дереву.
Жанна зажмурилась.
– Госпожа Жанна, госпожа Нарджис! – донеслось снизу. – Вы живы?
Жаккетте показался знакомым голос спрашивающего.
– Господин виконт, это Вы? – недоверчиво спросила она.
– Да я, с моими людьми! Спускайтесь, я отвезу Вас в более безопасное место, чем эта ель! – крикнул снизу виконт.
– Я не могу спуститься… – шепнула Жанна.
– Госпожа Жанна не может! – крикнула вниз Жаккетта. – И я, похоже, тоже…
* * *
Соединенными усилиями нескольких человек девиц сняли с дерева.
Жанна к этому моменту еле стояла на ногах.
Жаккетта держалась, всеми силами делая вид, что ночное лазанье по елкам – дело дня нее вполне привычное.
Ее поразил блеск глаз виконта в неровном, рвущемся свете факелов.
– Едем! – приказал он своему маленькому отряду.
* * *
«Почему их факелы так чадят?» – кисло думала на скаку Жаккетта, вцепившись в ремень всадника, который ее вез.
Ехать было неприятно, везде кололось.
«И приспичило же госпоже на елку залезть, не могла другое дерево поискать. Такое чувство, что даже в попе иголки! Могу изображать ежа на представлении.»
Ельник кончился, пошел более приятный, широколиственный лес.
По нему они ехали довольно долго, но лес кончился и впереди вырвался из земли небольшой скалистый массив.
На этой скале, как на постаменте утвердился замок. К нему вела извилистая дорога, заканчивающаяся у рва.
Подъемный мост сразу поднялся, чуть ли не за копытами последнего скакуна.
Они проскакали под сводами толстой надвратной башни, затем узкой площадью между двумя рядами угрюмых зданий.
Через новые ворота попали на открытое пространство, по правую руку был разбит фруктовый сад. Обогнули стену, за которой стояла круглая башня-донжон. Новая стена.
Опять миновали ворота и мостик надо рвом, проходящим внутри замка.
Еще одна надвратная башня и наконец замкнутая, вымощенная плитами площадь непонятной формы, образованная вплотную сомкнутыми зданиями, сходящимися друг к другу под прямыми или острыми углами. Кое-где цепь зданий соединяли квадратные башни.
Всадники остановились у неприметного входа.
Измученные, исколотые хвоей, растрепанные и расцарапанные, испачканные в липкой смоле девицы поднялись вслед за виконтом по узенькой лестнице и очутились в маленькой сводчатой комнате.
– Спокойной ночи, дамы! – виконт вручил Жаккетте свечу и, не говоря больше ни слова, удалился.
Первое и единственное, что увидела Жанна – была кровать. Она, не раздеваясь, рухнула на нее.
Жаккетта пыталась выдрать из волос иголки и прочую труху, но руки, да и ноги, утомленные лазаньем по елкам, отказывались повиноваться.
Тогда Жаккетта провела быстрый осмотр комнаты. Столик, зеркало, два скромных креслица.
Кровать была только одна, зато широкая.
Поэтому Жаккетта без церемоний забралась на нее, улеглась рядом с госпожой и уснула.
День был холодным и серым.
Жанна проснулась оттого, что ее что-то немилосердно кололо под левой лопаткой.
Недовольно морщась, она разлепила припухшие веки. Рядом посапывала Жаккетта.
Жанна сделала попытку спихнуть ее с кровати на пол.
Жаккетта лишь лениво отмахнулась во сне.
Жанна попыталась опять, но под лопаткой закололо совсем нестерпимо.
Жанна поняла, что ей придется встать, а Жаккетта будет спать. Обидно, но деваться некуда. Поэтому она оставила попытки спихнуть камеристку и рывком села.
Хвоя так набилась в платье, что достать все хвоинки никак не удавалось.
Пришлось раздеться.
Жанна трясла платье и злилась.
«Ну очень интересно получается! Ехали, ехали, все было прекрасно и на тебе – куда-то делся благодетель со своим обозом. Совершенно одни очутились в каком-то жутком лесу. Хорошо, хоть виконт подвернулся. Значит, он живет здесь? И быстро же он добрался до дома, надо было с ним ехать, а не с благодетелем».
В рубашку иголки тоже набились.
Жанна сняла и ее и хорошенько встряхнула. Хвоинки дождиком посыпались на пол.
Страстно захотелось забраться в ванну, смыть липкий ночной страх.
На кровати зашевелилась Жаккетта.
– Вставай, чудовище! – потребовала Жанна. – Всякий страх потеряла!
– А чего? – более изысканного выражения голова Жаккетты спросонок никак не выдавала.
– Ничего! – отрезала Жанна. – Вставай, говорю, а не то хуже будет!
* * *
Жаккетта нехотя поднялась и первым делом подошла к окну.
Как оказалось, сделала она это совершенно напрасно – из окна открывался прекрасный вид на крепостную стену.
Крепостная стена была добротной, ничего не скажешь. И по своему красивой. Но Жаккетта ожидала увидеть что-нибудь менее монолитное.
Но смотреть в комнату, на надутую госпожу, хотелось еще меньше, чем на каменную кладку и Жаккетта, уставившись в окно, принялась выбирать мусор из волос.
Жанна, надув губы, сама, без помощи камеристки надевала рубашку и готовилась залиться слезами жалости к себе.
Жуткая обида на весь мир переполняла ее:
«Ну в самом деле, что это такое, как земли конфисковывать – у нашей семьи, инквизиция цеплялась тоже ко мне, и нижнюю юбку чуть в Риме не украли, а рыжий пират, сволочь, наврал, сколько не мазали кожу салом, все равно обветрилась! На локте ссадина, волосы в смоле, а эта корова у окна даже не шевелится! И вообще никому никакого дела!»
В дверь постучали.
Вошел слуга, поклонился и сказал:
– Господин виконт желает Вам доброго утра и приглашает Вас, госпожа графиня и вас, госпожа Нарджис разделить с ним утреннюю трапезу. Девушка, которая оденет Вас к завтраку, сейчас подойдет. Господин виконт заранее просит прощения, но она немая.
– Бедняжка! – всхлипнула расчувствовавшаяся Жанна. – Передайте виконту, что мы с радостью разделим с ним завтрак.
Вслед за слугой явилась обещанная немая девушка и первым дело показала жестами, что надо пройти в соседнюю комнату. Жанна и Жаккетта даже не заметили указанную дверь, терявшуюся на фоне пестрой шпалеры.
Как оказалось, за дверью в небольшой комнате находились две сидячие ванны с горячей водой.
Жанна раздумала рыдать и забралась в ванну.
* * *
Девицы с интересом рассматривали неожиданного спасителя, узнавая и не узнавая спутника по путешествию до Флоренции.
Высокий. Довольно узкоплечий и при этом широкобедрый. Это обстоятельство умело скрадывалось широкими рукавами одежды и обтягивающими штанами.
Относительно прямой нос, карие глаза, прямые брови, бледный рот, тяжелый подбородок виконта по отдельности были вполне нормальны, но вместе составляли не очень приятное сочетание, не было в нем гармонии.
Но зато украшали его, придавая облику что-то от сказочного принца или сэра Ланселота, возлюбленного королевы Гвиневеры, длинные, до плеч, вьющиеся, с золотой искрой волосы.
Одет виконт был щеголевато, подстать своим кудрям. Его темно-зеленый жакет с широкими, просто богатырскими плечами, был заткан золотыми узорами. Узкие черные штаны-шоссы на правом бедре были тоже украшены золотой вышивкой. В таком костюме виконт вполне мог не ограничиваться скромным завтраком с дамами, а смело отправляться на прием к королю.
* * *
За завтраком виконт просто источал радушие.
– Боже, я глазам не поверил! – уверял он девиц. – Когда увидел на дороге знакомый экипаж, да еще совершенно одинокий, без людей и лошадей. И это в наших-то краях! Да я сам, хозяин этих мест, не рискую ездить по здешним дорогам без сопровождения полсотни вооруженных людей! Разбой захлестывает округу. Война Бретани и Франции разорила многих, и на большую дорогу выходят деревнями. Да и волки расплодились – ужас какой-то! Говорят, они специально теперь следуют за армиями в надежде попировать на полях сражений!
Жанну передернуло и она опустила вилку. Виконт легко улыбнулся.
Жаккетта охотно кивнула, не прекращая жевать.
Проглотив кусочек она сказала:
– Вы совершенно правы, господин виконт! Волки там соперничают с воронами. А тех хлебом не корми, дай у трупа глаза выклевать!
Теперь вилку опустил, почему-то, сам виконт и улыбка сползла с его лица.
