Варяги шли бодро, особенно переход, остававшийся им последним до обречённого на гибель городка.
Около полудня дружина Рюрика вышла на обширную поляну, и перед варягами стал неприступной твердынею величественный, мощно укреплённый замок.
Вокруг него, у самого подножия скал, раскинулся утонувший в зелени весёлый городок. Он со всех сторон был окружён садами. Из-за них блестел купол церкви, озарённый яркими лучами полуденного солнца.
В городке, очевидно, точно знали о времени приближения хищников. Ворота городской стены были заперты, мост через окружавший его ров поднят, из-за стены доносился до варягов протяжный звон - били в набат.
Рюрик оглядел высившуюся перед ним твердыню и тут только пожалел, что не дождался на морском берегу, пока соберутся все дружины. Слишком мало было варягов для штурма прекрасно укреплённого замка. Для осады же варяги были и малочисленны, и неопытны. В открытом поле они не знали себе равных, но брать укреплённые города было не их дело.
Однако медлить не стоило.
Рюриковы варяги были далеки от соображений своего вождя. Перед ними лежал лакомый кусок - богатая добыча, следовательно, во что бы то ни стало они должны были овладеть замком. Они знали, что в этот укреплённый город собрались со всех окрестных мест жители, снесли сюда все свои богатства и чувствуют себя в полной безопасности за толстыми стенами. Жажда богатой добычи распаляла хищников, а о том, что ждёт их в неравной борьбе, никто и не думал.
Рюрик вполне понимал нетерпение своих дружинников.
- Друзья! - воскликнул он, выстроив их в боевой порядок. - Слушайте меня!
При этом обращении любимого вождя всё разом смолкло в рядах.
- Неравный бой ждёт нас, - говорил Рюрик, - за укреплённой стеной укрылись наши враги, но что значат стены перед храбростью варягов! Мы возьмём этот замок и сотрём его с лица земли. Все богатства там накоплены для нас, и они должны быть нашими… В бой, друзья! Славная смерть ждёт тех, кто должен пасть в сече. Вечную славу разнесут по всему миру вдохновенные скальды, с гордостью норманнские девы будут вспоминать имена павших храбрецов, светлая Валгалла ждёт их. Прочь щиты! Храбрые берсекеры не нуждаются в них… Сами боги защитят тех, кому пожелают сохранить они жизнь. Если суждено умереть, то умрём, как следует храбрым. Кто берсекер те прочь щиты!
И он первый далеко отбросил от себя щит, который до того держал в левой руке. Его примеру последовали все варяги. Они были воодушевлены и готовы на все. Чтобы завладеть богатой добычей, - об отступлении никто и не думал.
А заунывный звук набата звучал всё сильнее и сильнее…
Вдруг городские ворота распахнулись. Мост опустился. По нему из ворот тесными рядами выехало несколько закованных в железо рыцарей - защитников замка, защитников городка; за ними потянулись латники; туча стрел зажужжала в воздухе.
Без сомнения, в городке заметили малочисленность нападавших, и защитники города рискнули выйти на битву против них, как на весёлый турнир. Они не позаботились даже принять какие-либо меры предосторожности на случай несчастного для них исхода сражения. Ворота остались растворенными, и мост через ров не был поднят. На городских стенах толпились жители, собравшиеся смотреть на битву как на весёлое зрелище.
Рюрик решил воспользоваться подобным легкомыслием врага. Он тотчас же разделил свою дружину на две части. Одну, большую, он отдал под начальство Рулава и приказал ему кинуться в бой тогда, когда победа будет клониться на сторону неприятеля. Рюрик рассчитал, что в подобный критический момент свежие воины, не утомлённые пылом сечи, будут особенно полезны. С другой, меньшею, частью воинов он двинулся на врага.
Защитники города стояли спокойно, ожидая натиска варягов… Совсем уже близко от них Рюрик взмахнул своей секирою.
Господь моё прибежище и сила.
Молитвослов
С диким, напоминающим рёв бури криком устремились скандинавы на врага. Это не был стройный натиск смелых воинов. Как снежная лавина, неслись смельчаки на закованных в железо рыцарей, противопоставивших им свои копья. Жужжали стрелы, звенели мечи. Крики, стоны, звуки рогов - всё это сливалось в громкий хаос звуков.
Франки стойко встретили нападавших. Они знали, что в случае поражения пощады не будет ни им, ни их семьям. Но, видя, как мало нападавших, они вовсе не посчитали серьёзным начавшегося дела. Тем не менее бой закипел не на живот, а на смерть.
Впереди ватаги варягов, высоко взмахивая своей секирой, бежал Рюрик. Вокруг него падали навзничь поверженные, но варяги, воодушевлённые смелостью своего вождя, не отступая ни на шаг, шли за ним.
Вдруг передние ряды латников расступились, и варяги очутились лицом к лицу с отборным отрядом рыцарей. Грудь с грудью сошлись враги, слышен был только лязг железа.
Сам не замечая того, Рюрик оказался в стороне от товарищей. Он был окружён врагами. Несколько копий было направлено уже в него. Гибель отважного вождя варяжских дружин казалась неминуемой. С усилием взмахнул он, уже уставший, своею тяжёлой секирой и опустил её на голову ближайшего латника. Тот отчаянно взмахнул руками и опрокинулся наземь. Голова его была рассечена надвое вместе с тяжёлым, прикрывавшим её шлемом, но в ту же секунду Рюрик почувствовал, как холодное острие коснулось его груди. Ещё миг, и оно вонзилось бы в сердце вождя варягов, но вдруг раздался треск, и переломленное копье выпало из рук нападавшего воина.
Рюрик, как сквозь дымку тумана, увидал около себя гигантскую фигуру и испещрённое шрамами лицо Рулава.
Старый норманн спас своего вождя и друга…
Тут же ряды латников дрогнули и подались назад. Как ни стойки были защитники городка, а всё-таки они не смогли выдержать бурного натиска пришельцев. Да и не много их оставалось на поле брани. Везде виднелись груды тел, там и тут блестели на высохшей под лучами солнца земле лужи крови…
Ещё один натиск, и франки врассыпную бежали, преследуемые варягами…
Городок оставался беззащитным, даже ворота его были распахнуты…
Рюрик, услыхав победные клики товарищей, пришёл в себя. Он видел, что победа осталась за ними. Теперь нужно было докончить начатое, стереть с лица земли этот несчастный город…
С победными криками ворвались варяги в его стены. К шуму битвы как раз в это время присоединился и протяжный звук колокола. Это звонили в церкви городка, призывая несчастных, обречённых на гибель жителей обратиться с последнею мольбой о помощи к Тому, на Кого в этот ужасный миг оставалась одна только надежда.
С толпой товарищей одним из первых очутился на узкой улице несчастного городка ослеплённый своим успехом вождь. В ожесточении сыпал он своей секирой удары направо и налево. Ненасытная жажда крови овладела варягом. Он не разбирал, куда и на кого падают его удары - женщина ли, ребёнок подвёртывались под секиру - ему было всё равно.
Вдруг унылый звук набата раздался совсем близко от него. В тот же момент грустное протяжное пение донеслось до него. Рюрик невольно поднял голову. Ослепительно яркий свет ударил откуда-то прямо ему в глаза. Свет этот был настолько резок, что варяг невольно прикрылся рукой. Когда он отнял её, то увидел прямо пред собой несказанно удивившую его картину.
На ступенях, впереди собравшихся в беспорядочную толпу женщин и детей, стоял седой старик в светлой длинной одежде. В одной руке он держал небольшую чашу, другой высоко поднял золотой крест. Лучи солнца так и горели на нём, разбрасываясь и отражаясь во все стороны. Рельефно выделялась фигура Распятого. Грустное лицо Богочеловека как бы с укоризной было обращено в сторону свирепых окровавленных людей, окружавших его храм. Прошло несколько мгновений, а Рюрик всё не мог оторвать глаз от Распятия. Он стоял ошеломлённый, сдерживая свободной рукой напиравших на него товарищей. Те рвались вперёд, но всё-таки остановились, видя, что с их вождём творится что-то необычайное, и не понимая, что именно случилось с ним.
Лицо старика священника составляло резкий контраст с бледными дрожащими лицами его перепуганной паствы, совсем оцепеневшей в ожидании неминуемой гибели. Оно было бесстрастно, спокойно, только глаза сверкали каким-то вдохновенным нечеловеческим блеском да губы чуть шевелились, шепча последнюю молитву…
"Это Он!.. Он… Распятый Сын неведомого мне Бога!" - вихрем пронеслось в голове Рюрика.
Сколько раз слыхал про Него вождь варягов, видел не раз и изображение Распятого, но теперь, в этот ужасный момент, оно особенно поразило его. Рюрик хотел было преодолеть возникшее в нём чувство и приподнял секиру, чтобы поразить ею этого слабого, но вместе с тем и дерзкого старика, выступившего без всякого оружия на защиту несчастных против рассвирепевших, жаждущих крови людей. Но вдруг снова блеснул луч солнца и, отразившись в золоте креста, сверкнул прямо в лицо варяга. Рюрик почувствовал, что рука его бессильно опускается, и сделал шаг назад.
