— Привет героям! — бодро поздоровалась она.
— Привет, красотка, — улыбался Ларик. — Все подкармливаешь нас?
— Конечно, — кивнула Нина. — О своих защитниках надо заботиться. И так думаю не только я — многие хозяюшки с нашей улицы и с других кварталов пришли в цитадель и казармы, чтоб помогать бойцам. Мы будем вам стирать, прибираться и каши вам варить. Если надо — и на стены полезем помогать. Будем врагу на головы масло лить. Наверное, это почти так же, как лить масло на сковородку…
— О! — ворчливо отозвался, высунув нос из-под одеяла Пек. — С такой армией мы точно победим.
— Ой, мамочки, какой ты бледный, — заохала Нина. — Я тебе бульон принесла и пирожки с мясом, — один из пирожков она тут же вручила Ларику, чтоб он не считал себя обделенным вниманием, затем вновь повернулась к Пеку, уже с теплым горшочком бульона в руках. — Сам есть можешь?
— Да-да! — поспешно отозвался юноша. — Не вздумай меня с ложки кормить! — заторопился сесть, хотя раненый бок и ответил нехорошей острой болью; а живот парня настоятельно требовал еды, что было неудивительно — после всех битв и волнений следовало подкрепиться.
— Как хорошо, — сказала Нина и вручила ему горшочек и деревянную ложку, а на колени постелила салфетку. — Это значит — ты быстро поправишься. Я очень рада.
Она села рядом, краснея и улыбаясь, чтоб наблюдать, как жадно храбрый рыцарь Илидола ест прозрачный и ароматный куриный бульон.
Ларик, видя все это, тоже улыбнулся, кивнул Пеку 'держись, брат, все пучком' и вышел из палаты во двор. Там самозабвенно кукарекал гарнизонный петух, а в тазах с мыльной водой добровольные прачки весело месили солдатские рубахи и штаны.
— Ме-елин, — протянул Ларик тайное имя Пека. — Ишь ты, какой вельможный кулак мне глаз подбивал. Может быть, я через это самое тоже уже вельможа? — и он рассмеялся, представив себя в расшитых золотом одеяниях…
Часть вторая
'На двухместном самолётике
Над Бермудским треугольником…
(Песня 'Горизонт' группы 'Флёр')
Глава первая
Лорд Гош, опираясь на костыль, который ему смастерил верный оруженосец Коприй, вышел из шатра. Прошло две недели с той ночи, когда он был ранен в бедро в своем лагере у стен Илидола. Рана его довольно быстро затягивалась, и за это сэр Гай тоже благодарил Коприя: старый вояка знал немало врачевательских секретов, умел заговаривать всевозможные язвы, сам мешал целебные мази, делал отвары и прочие исцеляющие средства. Их состоятельность лорд уже давно не ставил под сомнения: на своей шкуре не раз испытал леки оруженосца. Он вообще полностью доверял слуге, который сопровождал его по жизни уже около тридцати лет.
Гош поправил меховую накидку, которая сползла с плеча, и присел у шатра в кресло, осторожно вытянул вперед, на охапку соломы, больную ногу. Предупредительный Коприй тут же возник откуда-то из-за палатки и поднес господину стакан с тягучим питьем глубокого красного цвета. Лорд поморщился: питье видом напоминало кровь и, к тому же, было довольно горьким на вкус. Однако Гош проглотил его без лишних капризов.
Коприй подождал, пока господин выпьет, сплюнет и вытрет губы, а потом сказал:
— Солдаты разнуздываются. Пьянствуют, дерутся. Вчера в пьяной драке сержанту из дружины барона Лотана нос сломали, еще двум оболтусам — ребра. А позавчера — я ж вам рассказывал уже — в стане барона Жигиса разгромили… Бобы им, ты ж понимаешь, не понравились…
— Ну и пусть, — буркнул Гош, исподлобья глядя на высокие стены Илидола, светлеющие в лучах восходящего солнца.
Всё то время, пока он болел, его отряды не штурмовали город. Хотя могли бы сделать это и без лорда — среди вассалов Гоша хватало решительных рыцарей, которые могли повести за собой, заменив сюзерена. Но сэр Гай теперь хотел не этого. Его планы резко поменялись.
— Вы, в самом деле, думаете, что видели лорда Мелина? — тихо спросил Коприй.
В его вопросе не было ничего удивительного: слуге лорд доверял так, как самому себе, и потому частенько беседовал о разных делах и планах. Тема пропавшего семь лет назад принца Мелина не сталась исключением. И теперь Коприй прекрасно понимал, каким предметом заняты мысли господина.
— Если бы ты увидел его лицо, то не сомневался бы, — хмыкнул лорд Гай. — Парень — вылитый кузен Лавр, только двадцатилетней давности. Мне ли не помнить короля зеленым юнцом — мы бока друг другу в те времена регулярно мяли, — сэр Гай еще раз хмыкнул. — А сколько битв вместе прошли? Подожди, Коприй, еще станется — сам парня увидишь.
— Было бы неплохо, да, — согласился оруженосец, присаживаясь на солому. — Я очень хорошо помню его величество…
— Это он, я уверен, — продолжал лорд Гош, глаз не отрывая от стен Илидола, где началась смена постов и замелькали шлемы снующих туда-сюда воинов. — Лицо — это только одно доказательство. Мало ли на свете схожих лиц. Но его фехтование… Вот где доказательство, которое легко перебьет все подозрения о самозванстве! 'Два крыла' — эту технику даже я не до конца освоил, а он, юнец зеленый, с двумя мечами управлялся шутя. Значит, есть еще кто-то, кто учил или даже учит его; тот, кто знает, кто он на самом деле… Но без короля нам не войти в Илидол, не выяснить все до конца. И нам нужен Лавр, вот и будем его ждать… Тогда, семь лет назад, в Кленовой усадьбе не нашли тела мальчика, хотя реку чуть ли не через сито пропустили. И в рассказах прислуги было много путанного… Я еще тогда предположил, что Мелин жив и где-то скрывается. Да-да, все это время он прятался, жил, как самый простой человек. Неудивительно. После того, как Лавр сделал его узником…
— И что же будет теперь? Его величество захочет вернуть беглого сына в тюрьму? — спросил Коприй.
— Не думаю, — пробормотал лорд. — Возможно, как раз наоборот.
Большего говорить не стал. Кое-что оформилось в его голове. Но пока — лишь едва заметные наброски нового замысла.
— Если королю это доставит радость, а вы, ваша милость, будете к этой радости причастны, то можно это использовать, — уловил задумки господина Коприй.
— Ты прав, старина, — улыбнулся лорд.
Низкий и мощный звук рога дал знать Гошу и его армии, что к их шатрам движется важная особа.
— Король! — встрепенулся Коприй, подхватываясь с соломы. — Гонец быстро обернулся.
— А король быстро собрался, — заметил лорд, тоже поднимаясь из кресла.
Король Лавр и сопровождавшие его рыцари влетели в лагерь Гоша на своих огромных и тяжелых скакунах, с шумом и грохотом. Многие были в доспехах, с копьями в руках. Около трех сотен всадников, все сплошь знатные господа, замесили грязь копытами своих породистых жеребцов.
— Привет вам всем, храбрые воины! Привет и тебе, Гай! — громко поздоровался король, махнув рукой хромающему кузену. — Как видишь — я рад был получить твое известие! Смотри только, чтоб все, что написал, было правдой!
— Привет и тебе, государь мой, — вежливо улыбнулся и поклонился Гош. — Разве я когда-нибудь говорил тебе неправду?
— Бывало всякое, — захохотал король Лавр так громко, что испугал своего коня и лошадь соседнего рыцаря. — Ну, где эта твоя находка?
Гай молча указал государю на стены Илидола.
— Ты опять за старое? Горожан жизни учишь? — опять засмеялся Лавр.
— Не жизни, а послушанию, — пожал плечами Гай. — Капризного ребенка по-другому не научишь…
— Слыхал я про тебя много всякого, воспитатель великий, — кивнул король, поглаживая шею своего рыжего скакуна. — Знаешь: почти одновременно с твоим сообщением прибыло ко мне и письмо от илидольцев. В нем они просят защитить их от тебя, коварного мироеда и самодура…
— Так прямо и написали? Какие эпитеты! — присвистнул Гай.
— Не думаю, что они несправедливы! — вновь захохотал король, вновь пугая лошадей.
Лорд вежливо улыбнулся, опять пожал плечами. Ему, конечно, не понравилось, что государь кроме его письма получил и послание из Илидола, но препираться с венценосным кузеном он не мог — знал, что все легко может обернуться не в его пользу. Настроение Лавра Свирепого часто менялось так же быстро, как погода в горах.
— Могу я пригласить государя спешиться и позавтракать со мной? — спросил лорд.
— О, нет. Я тут не затем, чтоб брюхо набивать. Да и не полезет мне еда в глотку, пока не узнаю того, что хочу узнать, — махнул рукой Лавр. — Как звать его?
— Кого? — не сразу понял внезапный вопрос Гай.
— Того, кто копыто тебе перебил! — захохотал король.
— Он назвал себя — сэр Пек, рыцарь Илидола, — лорд специально пустил в тон недовольные нотки — не мог не намекнуть, что не по нраву ему кое-какие высказывания государя, но тот, похоже, ноток раздраженных не заметил, а если и заметил, то внимания на них не обратил.
— Забавно, — хмыкнул Лавр, глядя в сторону городских башен. — Из всех возможных имен он выбрал самое неподходящее для рыцаря. Пек, — повторил имя так, словно яблоко-гнилушку раздавил.
