— Ты начальник моей личной охраны.
— Тогда, Ваше Величество, я вам скажу. Все, что я узнал, все, о чем я подозреваю, всю правду, из-за которой меня хотели заставить замолчать.
Рамзес, Амени и Аша смотрели, как Серраманна обедал. Удобно устроившись в столовой дворца, он с волчьим аппетитом поглощал неимоверное количество голубей в тесте, обжаренных бычьих лопаток, бобов в гусином жиру, огурцов со сметаной, арбузов, овечьего сыра. Он едва успевал запивать пищу кубками крепленого вина, не разбавляя его водой.
Наконец, утолив голод, он бросил злой взгляд на Амени.
— Почему ты бросил меня в тюрьму?
— Я хочу извиниться перед тобой. Я был обманут, к тому же еще и поспешил сделать это по причине выступления нашей армии на север. Моим единственным намерением было защитить Фараона.
— Извинения… Сядь в тюрьму на мое место, тогда поймешь! Где Ненофар?
— Мертва, — ответил Амени. — Она убита.
— Мне ее не жаль. Кто стоит за всем этим?
— Мы пока что не знаем, но выясним.
— Я знаю!
Воин выпил еще один кубок вина и вытер усы.
— Говори, — приказал Фараон.
Тон Серраманна сразу стал нравоучительным.
— Ваше Величество, я вас предупреждал. Когда Амени арестовал меня, я как раз собирался сообщить вам добытые мною сведения, которые могут вам не понравиться.
— Мы слушаем тебя, Серраманна.
— Человек, пытавшийся меня уничтожить, Ваше Величество, это Роме, ваш управляющий. Когда в вашу комнату на корабле кто-то подкинул скорпиона, я начал подозревать Сетау. Но я ошибся. Когда ваш друг лечил меня, я узнал его лучше. Это честный человек, он не способен лгать, мошенничать и приносить вред. Роме же насквозь порочен. Кто еще мог украсть шаль Нефертари? А сосуд с сушеной рыбой? Это именно он, или кто-нибудь из его сообщников.
— С какой целью он это сделал?
— Я не знаю.
— Амени считает, что Роме не стоит бояться.
— Амени тоже может ошибаться, — живо возразил Серраманна. — В случае со мной он был не прав. Так и с Роме!
— Я сам допрошу его, — заявил Рамзес. — Ты продолжаешь защищать Роме, Амени?
Личный писец Фараона отрицательно покачал головой.
— Ты еще что-нибудь узнал, Серраманна?
— Да, Ваше Величество.
— Что?
— Ваш друг Моисей. По его поводу у меня сложилось четкое убеждение. Поскольку я все еще обязан защищать вас, то должен быть полностью откровенным.
Острый взгляд Рамзеса был ужасен. Выпив еще один кубок крепкого вина, Серраманна начал облегчать душу.
— Для меня ясно, что Моисей — предатель и заговорщик. Его целью было возглавить еврейский народ и создать независимое поселение в Дельте. Может быть, он испытывает по отношению к вам дружеские чувства, но в будущем, если Моисей останется в живых, будет вашим самым беспощадным врагом.
Амени опасался бурной реакции со стороны Фараона. Но Рамзес оставался на удивление спокойным.
— Это просто твое предположение или результат расследования?
— Я провел самое тщательное расследование. Более того, узнал, что Моисей много раз встречался с каким-то иноземцем, выдававшим себя за архитектора. Этот человек приходил, чтобы подбодрить Моисея, даже чтобы помочь ему. Ваш еврейский друг находился в центре заговора против Египта.
— Ты выяснил, кто был этот мнимый архитектор?
— Амени не дал мне времени.
— Забудем наши разногласия, даже если ты и пострадал по вине Амени. Мы должны объединить наши силы.
После некоторого колебания Амени и Серраманна без особой охоты обнялись. Личный писец Рамзеса чуть было не задохнулся в объятиях воина.
— Это самое худшее предположение, — согласился Фараон. — Моисей упрямый, и если ты прав, Серраманна, он пойдет до конца. Но кто сегодня знает его настоящую цель, и знает ли ее он сам?
До того, как обвинять в государственной измене, нужно его выслушать. А для этого надо сначала найти Моисея.
— Этот мнимый архитектор, — вмешался заинтересованный Аша, — не является ли он главным в заговоре?
— Прежде чем составить окончательное мнение, — рассудил Амени, — нужно будет пролить свет на многие неясные моменты.
Рамзес положил руку на плечо Серраманна.
— Твоя откровенность — редкое качество, Серраманна. Постарайся не потерять его.
В течение первой недели после триумфального возвращения Рамзеса Шенар как верховный сановник получал только хорошие для Фараона новости. Хетты не выразили никакого протеста и ничего не предприняли, оказавшись перед лицом свершившегося факта. Демонстрация мощи египетской армии и быстрота ее действий, казалось, убедили их придерживаться договора о ненападении, предложенного еще Сети.
До отъезда Аша с проверкой дел в провинциях Шенар организовал праздник, пригласив своего давнего сообщника в качестве почетного гостя. Сидя по правую руку от хозяина дома, приемы которого очаровали высшее общество Пи-Рамзеса, молодой дипломат наслаждался танцем трех девушек. Они были почти полностью обнажены, легкие пояса из разноцветной ткани не скрывали их прелестей. Девушки грациозно двигались в ритме то быстрой, то томной мелодии, под аккомпанемент арфы и флейт.
— Какую вы желаете выбрать на ночь, мой дорогой Аша?
— Я, может, удивлю вас, Шенар, но я провел изнурительную неделю с одной неутомимой вдовой. И сейчас хочу только одного — поспать часов двенадцать перед тем, как отправиться в Ханаан и Амурру.
— Благодаря громкой музыке и болтовне приглашенных мы сможем спокойно поговорить.
— Я больше не работаю в вашем ведомстве, но моя новая должность должна вас устраивать.
— Мы и не могли надеяться на лучшее, вы и я.
— Нет, Шенар. Рамзес мог быть убит, ранен или мог вернуться с позором.
— Я не предполагал, что к своей прирожденной способности править он добавит еще и качества прекрасного полководца. Поразмыслив немного, я понял, что его победа относительна. Он ведь всего-навсего покорил провинции? Отсутствие действий со стороны хеттов удивляет меня.
— Когда ошеломление пройдет, они нападут. Они оценивают ситуацию.
— Что вы намерены предпринять, Аша?
— Доверив мне самые высокие полномочия в наших провинциях, Рамзес снабдил меня решающим оружием. Под видом преобразования нашей оборонительной системы я мало-помалу разрушу ее.
— Вы не боитесь выдать себя?
— Я уже сумел убедить Рамзеса оставить правителей Ханаана и Амурру во главе их провинций. Это хитрые и развращенные люди, служащие тому, кто больше платит. Мне не составит труда переманить их в лагерь хеттов, и знаменитый защитный барьер, о котором мечтает Рамзес, останется всего лишь иллюзией.
— Будьте осторожны, Аша. Ставка слишком велика.
— Нам не удастся выиграть борьбу, не подвергаясь определенному риску.
— Самым трудным будет определить действия хеттов. К счастью, у меня есть некоторые способности в этой области.
Бескрайняя империя, простирающаяся от Нубии до Анатолии, империя, где он будет хозяином… Шенар не осмеливался в это верить, но вот — его мечта мало-помалу превращалась в реальность. Рамзес не умел выбирать себе друзей: Моисей — убийца и мятежник; Аша — предатель; Сетау — чудак, не обладающий большим умом. Оставался Амени, непоколебимый в своей верности Фараону, лишенный честолюбия.
— Надо втянуть Рамзеса в безумную войну, — продолжал Аша. — Тогда он принесет гибель Египту, а вы станете его спасителем. Вот основная линия нашего поведения, и мы не должны от нее отклоняться.
— Рамзес поручил вам еще какую-нибудь работу?
— Да, найти Моисея. Фараон — приверженец культа дружбы. Даже если Серраманна считает Моисея виновным в государственной измене, Фараон не осудит его, не выслушав.
— У вас есть предположения, где может быть Моисей?
— Никаких, еврей либо умер от жажды в пустыне, либо скрывается в одной из бесчисленных банд, промышляющих вблизи Синая и Нежеба. Если он находится в Ханаане или Амурру, я узнаю об этом.
— Если он возглавит одну из банд восставших, то Моисей может быть нам полезен.
— Еще одна сомнительная деталь, — уточнил Аша. — По сведениям Серраманна, Моисей имел таинственные встречи с каким-то иноземцем.
— Здесь, в Пи-Рамзесе?
— Именно.
— Удалось узнать, кто он?
— Известно только, что он выдавал себя за архитектора.
Шенар сделал вид, что это сообщение ему безразлично. Таким образом, за Офиром наблюдали. Конечно, колдун оставался в тени, но он становился потенциальной угрозой. Не должно было быть обнаружено ничего общего между ним и Шенаром. Использование черной магии против Фараона каралось смертной казнью.
— Рамзес требует выяснения личности этого архитектора, — сказал Аша. — Наверняка это какой-нибудь еврей, не обладающий положением в обществе. Бьюсь об заклад, что мы никогда не увидим ни одного, ни другого.
