Имеется еще одно обстоятельство, и я хочу, чтобы ты услышала это от меня, твоего верного и любящего слуги. Солдаты Цезаря сочинили множество непристойных песен про своего полководца, затрагивающих также твою царственную особу. Они распевали их во время процессии. В этих песнях диктатор именовался распутником, женой всех мужей и мужем всех жен, который завоевал сперва царя Египта, а затем, для ровного счета, одолел еще и царицу. Цезаря эти непристойности явно взволновали, и он открыто опроверг мнение о том, что он якобы когда-то был любовной игрушкой царя Вифинии.
Как, однако, странно работает голова у этих римлян! Насколько я понимаю, истинным оскорблением для Цезаря было предположение о том, будто он некогда выступал в роли пассивного партнера. Думаю, это — проявление образа мысли, в котором господство и завоевание превосходит все прочие человеческие добродетели. Хвала богам, что мы — не римляне!
Таковы последние деяния Юлия Цезаря, о которых я пишу тебе в этот жаркий день месяца августа, из этого буйного и хаотичного города — Рима. Хвала богам, на следующей неделе я получу передышку и смогу ненадолго убраться отсюда; я собираюсь на загородную виллу к одной богатой и не имеющей сына (а значит, и никого, желающего присматривать за ней!) вдове, которой нравится общество образованного и приветливого толстого грека.
Я буду оставаться у тебя на службе до тех пор, пока ты этого желаешь, — иначе я уехал бы на Крит и нанял бы там двух гречанок, чтобы они готовили мне еду, и еще пятерых, чтобы обеспечить себя любовью.
Твой верный слуга и родич, Аммоний.
Птолемею XIV, царю Египта, от Арсинои IV, царицы Египта. (Доставлено с тайным посланцем.)
Мой дорогой брат!
Буду писать кратко. Я нахожусь в плену в этом зловонном городе, в Риме, и моя жизнь постоянно под угрозой. К счастью, некоторые римские матроны, придя в ужас от того, что женщину царского рода прогнали в процессии Цезаря, словно какую-нибудь преступницу-простолюдинку, пожалели меня и теперь передают через своих слуг еду и самые необходимые вещи. Одна из приходящих ко мне прислужниц — македонская свободнорожденная женщина, ненавидящая римлян всем сердцем. Она тайно перешлет это письмо тебе через своего брата, слугу торговца, поставляющего воск нашим дворцовым мастерам свечных дел. Пожалуйста, будь добр с ним. Он передает это письмо, рискуя собственной жизнью. Этот человек — единственный, кто может доставить мне твой ответ.
Дорогой брат, я понимаю, что тебе всего лишь тринадцать лет, но ты — единственная преграда, препятствующая великому народу наших предков безвозвратно угодить в грязные руки Рима. Ты должен начать обучаться военному искусству, ибо единственный способ противостоять мощи — это еще большая мощь. Объяви, что желаешь изучать стратегию, и немедленно отправляйся в Грецию. Клеопатра будет только рада избавиться от тебя, ибо ты угрожаешь ее плану — продать Египет римлянам и править как их царица-проститутка. Она — обманутая дура, не подозревающая, что здесь ее и Юлия Цезаря презирают не меньше, чем в Александрии и, я уверена, во всем мире.
Я сделала все, что могла, чтобы рассказать влиятельным римским женщинам о ее честолюбии и дурных наклонностях. Они уже ненавидят Клеопатру за то, что она вступила в любовную связь с римлянином, женатым на римлянке. Они плохо говорят по-гречески, но их познаний хватает, чтобы понять самое важное, и я уверена, что успешно подвела нашу ненавистную сестру-узурпаторшу еще на шаг ближе к падению.
Благодаря сочувствию матрон меня отсылают в город Эфес; там мне будет предоставлено убежище в храме Артемиды, которую римляне зовут Дианой. Я по-прежнему буду пленницей римлян, но оттуда я смогу поддерживать связь с тобой, когда ты окажешься в Афинах.
Не бойся ничего. Просто действуй. Мы должны оставаться начеку и дожить до того момента, когда Клеопатра уничтожит сама себя. От этого зависит судьба Египта. Не волнуйся. У нас по-прежнему много сторонников, и мы одержим победу.
С любовью,
Арсиноя, твоя законная сестра и жена.
От Гая Юлия Цезаря, диктатора Рима, Клеопатре VII, царице Египта.
Моя дорогая Клеопатра!
Прости мне мое молчание. Я вынужден был покинуть Рим, дабы сразиться с моими врагами в Африке. Я снова победил. По возвращении меня ожидало столько же врагов, сколько и триумфов. Как говаривал наш старый друг Клодий: «Дорогой, это не заканчивается никогда». Твое письмо стало утешением для седеющего полководца в его невзгодах.
При нынешних обстоятельствах мне пришлось перенести кампанию против парфян на следующий год. Однако я не могу ждать еще год, прежде чем увижу тебя и Маленького Цезаря. Я хочу, чтобы вы как можно скорее приехали в Рим. Я изложил некоторым своим самым ревностным и влиятельным сторонникам проект дополнения к закону по вопросу о признании ребенка. Согласно этой поправке, я имею право взять еще одну жену, дабы обеспечить себе наследника. Мои сторонники полагают, что, если правильно выбрать момент, это дополнение имеет все шансы стать настоящим законом.
Пожалуйста, сообщи мне, когда примерно ты приедешь. Ты будешь жить в моем доме, подальше от городской суматохи. Это чудесная вилла, расположенная на Яникульском холме; там нет того простора, к которому ты привыкла, но зато оттуда открывается прекрасный вид на город. Я уверен, что там можно с удобством разместить десять человек твоей свиты и не более двадцати пяти слуг. Я буду навещать тебя всякий раз, как только у меня будет появляться свободное время. Я также обеспечу тебя занятным римским окружением для твоего увеселения.
Некоторые здесь страшатся твоего приезда, а иные, напротив, умирают от желания увидеть тебя. Многие снедаемы обоими этими чувствами. Что касается меня, то меня не волнует, что думают остальные. Я скучаю о той единственной, которая меня понимает.
Я также буду рад, если ты включишь в свою свиту моего друга Сосигена. Римский календарь в полнейшем беспорядке; он перестал соотноситься с солнечным годом и дошел до полного хаоса. Одни лишь жрецы знают, какой нынче день, и объявляют об этом народу, но я подозреваю, что и они зачастую говорят наугад. Я намерен продлить текущий год, чтобы привести календарь в порядок, но мне нужен Сосиген, чтобы правильно все рассчитать.
Остаюсь до встречи
твоим Гаем Юлием Цезарем.
Гаю Юлию Цезарю, диктатору Рима, от Клеопатры VII, царицы Египта.
Мой дорогой!
Я немедленно отправляюсь к тебе и собираюсь прибыть в порт Остия в середине сентября. Я с радостью миную более удобную гавань в Брундизии и проделаю весь путь вокруг Италии морем, лишь бы поскорее увидеть тебя. Однако меня беспокоит один вопрос. Не будешь ли ты так добр отменить запрет на почитание бога и богини, которые особенно дороги мне? Боюсь, я не смогу приехать в город, где запрещено поклоняться Исиде, ибо мой народ отождествляет меня с этой богиней и я сама каждый день молюсь ей. Моего покойного отца, которого я любила больше всех на свете, пока не встретила тебя и не родила нашего сына, именовали Новым Дионисом. Он был не только самым ревностным почитателем этого бога — он сам был богом на земле. Во всяком случае, египтяне верят в это всем сердцем. Ты видишь, дорогой, какая дилемма стоит передо мною. Я верю, что ты решишь этот религиозный вопрос незамедлительно, ибо такие вещи находятся в твоей юрисдикции как великого понтифика. Навеки твоя,
Клеопатра.
Гефестиону, первому министру Египта, от Клеопатры VII, царицы Египта.
Дорогой первый министр!
Тебе надлежит завершить все наши дела на Синае и незамедлительно вернуться в Александрию, чтобы занять пост в моем правительстве. Через две недели я должна покинуть город и направиться в Рим, поскольку Юлий Цезарь просит меня приехать. Разумеется, я возьму моего сына с собой, но моего брата, царя, я оставляю здесь, в Александрии. В мое отсутствие ты будешь его регентом. Держи его под строжайшим надзором. Я перехватила его письмо к нашей вероломной сестре, которая сейчас находится в Эфесе, куда ее сослали римляне. Полагаю, они без одобрения восприняли бы идею задушить столь молодую девушку, хотя, если бы они понимали, с каким пылом она их ненавидит, они, возможно, рискнули бы мнением сограждан и покончили с Арсиноей.
Я направляюсь в Рим, дабы укрепить отношения с Цезарем и его правительством и добиться, чтобы римский Сенат признал моего сына законным. Цезарь сообщил, что такая возможность существует. Теперь, когда Архимед ушел с моей службы, ты — единственный советник, которому я могу довериться безоговорочно.
Поскольку мы — союзники Юлия Цезаря и находимся под защитой его легионов, нам больше незачем содержать наемную армию. Пожалуйста, поручи ее расформирование кому-нибудь из твоих помощников и немедленно возвращайся ко мне.
