Юлькин папашка был неисправим.
Дети, издалека заметив его кряжистую косолапящую фигуру, визжа от ужаса, разбегались, кто куда, и прятались. А он лишь смеялся и, изображая Бармалея, топал ногами и громко свистел, вставив в рот мизинцы.
Впрочем, детей этот Бармалей не трогал, но старшеклассницам от него доставалось, и частенько. Стоит зазеваться, как подкрадётся, оглушительно свистнет и, изловчившись, больно ущипнёт подпрыгнувшую от неожиданности жертву.
Щипался он так, что оставались долго не сходившие синяки.
Хулиган, короче!
И вот теперь Юлька спрашивает, знают ли они её отца и историю её, Юлькиного появления на свет?
Нашла что спросить!!!
– «Не совсем»… – передразнила Анаиду Юлька и, отметив, что и Инка застыла в ожидании, вытаращив изумлённые глаза и приоткрыв рот, самодовольно пояснила: – Ничего-то вы, подруги мои, не знаете!
– Чего это такого мы не знаем? – первой пришла в себя Инка.
– А ничего! Ничего не знаете! Вам что ни скажи, в то и верить будете! Хоть в Деда Мороза! Как дети!!!
– Так уж и ничего… – недоверчиво буркнула Инка.
Анаида, в отличие от Инки, в рассказ, последовавший за странным Юлькиным заявлением, не вмешивалась. Слушала, замерев как мышка. И в невероятную до оторопи историю поверила сразу и безоговорочно.
Такое не выдумаешь.
Оказывается, Юльку вынашивали не девять месяцев, а, если верить официальным бумагам, – одиннадцать с половиной! Такого, конечно же, не могло быть. И не было. Дело в том, что Юлькина мамаша свою беременность придумала. И сделала она это затем, чтобы женить на себе Юлькиного отца.
Тот, по своей дурацкой привычке, однажды её ущипнул, а она, вместо того, чтобы заорать, как резаная, и залиться слезами, пригласила обидчика в гости. На чашечку чая. А там – не столько поила чаем, сколько дразнила и соблазняла. Пока всё не случилось.
Через два с половиной месяца она уже была законной женой чуть не севшего в тюрьму великовозрастного балбеса. И в первую же брачную ночь очень постаралась забеременеть уже по-настоящему. Перепуганные неожиданными событиями родители её браку не препятствовали, утешившись тем, что молодой заведующий продовольственными складами – партия, как ни крути, неплохая. Не хуже других.
И вот теперь перед ошеломлёнными подружками сидел вполне симпатичный результат многоходовой интриги Юлькиной мамашки и спокойно о ней, этой интриге, рассказывал. Причём, возраст результата на текущий момент совпадал с возрастом молоденькой интриганки, когда-то устроившей только что озвученную аферу.
Сюрр! Полнейший сюрр!!!
Подруги оторопели.
Юлька же откровенно наслаждалась произведённым эффектом.
– Короче, Анаидка, если бы не сообразительность моей мамы, я бы сейчас рядом с вами не сидела! Теперь поняла, как надо действовать?
– Я так не смогу… – перепугалась Анаида. – Так нечестно…
– Нечестно – это когда твоё уходит в чужие руки! – не согласилась Инка. – Ты его первая присмотрела?.. Первая!.. Значит, он твой! Из этого и действуй!
– Но он у нас так редко бывает…
– Снова здорово! А брат у тебя на что? Он его друг?.. Так?..
– Так…
– Вот и спроси у него – почему Саша редко у вас бывает? Намекни, что у тебя к нему интерес! Ты же ему в таких делах помогаешь?.. Пусть и он тебе поможет! По-братски. Но до этого надо разобраться с соперницей… Он давно с ней познакомился?
– Не знаю… Несколько месяцев назад, когда в больнице лежал. Ему аппендицит вырезали…
– Она в больнице работает? – уточнила Инка.
– Нет, что ты. Она там сама лежала. Теперь вот перезваниваются…
– А встречаются они часто? – встряла Юлька.
– Армен говорил, что после выписки пока ещё не встречались… Только по телефону разговоры разговаривают…
– Постойте, девочки… А это не наша Лиса?.. А что? – всё сходится! Ей тоже недавно аппендицит вырезали. И она там с каким-то курсантом познакомилась. И, что характерно, он ей недавно позвонил. Раздобыл где-то номер телефона и позвонил. Она сама хвасталась.
– Неужели она? – изумилась Юлька. – Правильно мама говорит: Баку – это большая деревня!!!
– Знаете, девочки, похоже, у меня есть план… – сверкнула глазами Инка. – Если это и в самом деле Лиса, то я её с Ильгаром познакомлю. Это моего Ромки друг. Такой красавчик – она ни за что не устоит! Всё будет хорошо! Выше нос, Анаидка!
– Всё равно, как-то это того… – уже сдаваясь, вздохнула Анаида и усомнилась. – А вдруг не сработает?
– А не сработает – ещё что-нибудь придумаем! – поддержала подругу Юлька и, пожав плечами, снисходительно скривившись, пояснила: – На худой конец, познакомишь её с твоим братом! Армен русских любит! Чем ей плохо? Всё по-честному! Вместо одного парня – целых два получит! На выбор! – и рассмеялась. – Хошь тебе пирожное, хошь тебе мороженое, хошь тебе Армен, а хошь тебе – Ильгар!
– А если это не она?..
– Шанс есть… Но… Ты это через Армена выясни. Или, когда Саша у вас в гостях будет, – «случайно» покажи ему её фотографию. А сама посмотри – как отреагирует.
– Всё равно… Как-то всё это нечестно…
– Ну, и дура! – подытожила разговор Юлька. – Если всё время по-честному поступать – вымрем!!!
– Принципиальная, да? – поддержала подругу Инка. – С такими принципами своё счастье не поймаешь!
– А разве его надо ловить? – попыталась возразить Анаида. – Я думала – оно само приходит…
– Ага. Придёт и постучится. А дверь откроешь – бухнется на колени и ну упрашивать, чтобы не прогоняла!!!.. Ду-у-ура!
Азербайджанская ССР, г. Баку. 1988 год, апрель. Квартира ХоджаевыхСаша сидел на диване, вежливо рассматривая старые семейные фотографии с иссохшими, изломанными краями, безошибочно угадывая своего приятеля, как на портретных, так и на общих снимках. Впрочем, фирменный нос Армена и его характерный немного взъерошенный, но одновременно дерзко-вызывающий взгляд было бы трудно не узнать.
Затем пошли фотографии сестры. Детские, школьные…
И… словно гром среди ясного неба: с одной из карточек улыбнулась девчонка, которая приглянулась ему в больнице и позднее не пришла на свидание…
Наташа…
Эх, судьба человеческая… И почему ты такая запутанная и непредсказуемая? Никогда не угадаешь – где и с кем встретишься… И что из этого получится – нипочём заранее не узнать.
– Кто это? – спросил он ошалело.
Армен заинтересовался, но, взглянув на фотографию, неприязненно сморщился.
– Э-э-э, откуда эздес это?.. – он вырвал снимок из Сашиных рук и гортанно выкрикнул: – Анаида, что эздес делает этот карточка?
Акцент у его друга появлялся только в минуты крайнего волнения.
«Волнуется, значит…» – отметил Саша и насторожился.
Только откуда у Армена такая реакция на его недавнюю знакомую?
На Наташу…
В комнате тихой тенью появилась стеснительная сестрёнка, молча взяла снимок и вышла. Но Армен уже вышел из себя. Эмоции распирали его, и он, раздражённо кривясь и сверкая глазами, экспрессивно продолжил:
– Это они у себя в школе чудят! Анкеты какие-то пишут! Фотографируются на память! Эта, на фото, с моей сестрой учится. Она у них новенькая была. Сестра присмотрелась, мне посоветовала подружиться. Я, как человек, на свидание позвал, встречаться предложил. Честно открылся, а она мне прямо в лицо посмеялась, повернулась и ушла. Потом, сколько ни звал, ни разу не пришла. Злая, э-э-ээ!.. Анаида, порви, да, карточку! Иди сюда! Прямо на наших глазах порви, да!
Появилась Анаида. Тонкие подрагивающие пальцы тут же послушно исполнили приказание. У Саши невольно дёрнулась щека. Обычно живой и общительный, он словно погас, всё оставшееся время был скованным и напряжённым и, против обыкновения, молчал.
Девочка чутко уловила произошедшую с гостем перемену и, когда брат, отойдя к телевизору, отвлёкся, присела рядом и тихо, вполголоса, спросила:
– Саша, вы её знаете?..
– Знаю, – признался Саша и посмотрел на неё долгим, до оторопи странным взглядом. Таким странным, что спрашивать что-то ещё девочка не решилась. Мало ли…
Из-за ощущения неловкости, а, может, ещё почему, она принялась его успокаивать.
– Не расстраивайтесь вы из-за неё… Она… – Анаида запнулась, словно не могла решиться, стоит ли такое открывать, – Она всё время с кем-то встречается… – и замолкла, словно не веря в ею же произнесённое. Не веря в то, что именно она такое сказала.
Ситуацию спас вовремя вернувшийся от телевизора брат.
– Чёрт знает что показывают! Целых три канала, а смотреть нечего!!! – посетовал он и неприязненно посмотрел на сестру.
Судя по всему, у мальчишек намечался чисто мужской разговор. Участвовать в нём или остаться свидетельницей кавказская женщина не имеет права.
Анаида вскочила и, подхватив поднос с чайными приборами, поспешно вышла. Саша проводил девушку задумчивым взглядом. Блюдца и пустые чашки с торчавшими из них чайными ложечками тренькали при каждом её шаге, словно протестуя против сказанного.
