Чего стоит первая мировая, вторая мировая, Корея, Вьетнам? Нет, определенно, мне повезло. Я не могу активно творить зло и в этом мое счастье. Дай мне руки, ноги и может, я был бы новым Наполеоном или Гитлером. А так учусь себе потихоньку и все хорошо, все спокойно, все правильно.
Кэти вполне разделяла философию своего друга и пациента. Они часто философствовали за чашкой чая, и в такие моменты не было на земле людей счастливее, чем больной телом, но здоровый духом Сэм Миллер и его верный «оруженосец» добрая и сильная Кэти Гейнс.
Благодаря хорошим отношениям со студентами и преподавателями учеба Сэму давалась легко. Помимо учебы он активно (но в меру своих сил) участвовал в студенческом театре, участвовал в студенческой газете, где публиковали его стихи и рисунки. Вся комната Сэма была увешена портретами Бэтти, Джинджера, автопортретами. Сэм любил рисовать индейцев, особенно ему удавались чероки, апачи и команчи, о, да, Сэм хорошо знал историю родной страны, поэтому в его работах не было ошибок. Он точно изображал профили, цвет кожи, оперение, оружие. Особое место занимали изображения родителей и Кэти Гейнс. Кэти считала нескромным, что ее лицо украшает комнату. Сэм придерживался другой точки зрения. Он считал, что Кэти надо рисовать как можно больше, равно как и фотографировать. Полагаем, Сэм все-таки был влюблен в свою помощницу, впрочем, он никогда не говорил о своих чувствах, поэтому приходится ограничиваться только догадками.
Годы обучения пролетели незаметно — это легко говорить историку, в жизни, конечно, не все так просто, как на бумаге. Сэм после университета закончил аспирантуру по праву, сдал экзамены на адвоката и начал частную практику. Только два события омрачили его жизнь того периода. Умер Джинджер, хотя для собаки он прожил долгую жизнь — целых 19 лет, и Бэтти, на чье сердце Сэм все-таки рассчитывал вышла замуж (уже говорили об этом) и переехала в Канаду. Во всем остальном Сэм преуспел. Судьба, лишив его тела, одарила многим другим, в первую очередь добрым сердцем и, как следствие, здравомыслием. Сверстники Сэма, имея руки и ноги, часто увлекались алкоголем, марихуаной и другими наркотиками, отчего умирали, едва дотянув до тридцатилетнего рубежа. Многие погибли во Вьетнаме или вернулись оттуда искалеченными морально и физически.
Вот простой пример здравомыслия Сэма. Он уже был адвокатом с трехлетней практикой, когда ему позвонили из Методического Реабилитационного центра — крупнейшей больницы Далласа, и предложили встретиться с неким Дэвидом Бруксом. Дэвид занимался хирургией и восстановлением больных с частичным или полным параличом. Сэм сначала отказался от встречи, потом передумал и пришел в кафе «Магнолия», где его ждал доктор.
— Мистер Миллер, — Дэвид Брукс был врачом и настоящим янки, поэтому говорил мало и по существу, — под моим руководством был создан аппарат для помощи больным с параличом диафрагмы. Он гораздо тише и меньше вашего, вы, наконец, будете спать в постели и есть за столом. О, кей, я могу продолжать?
Сэм тоже был янки и профессионалом в своей области, поэтому на вопрос ответил еле заметным кивком.
— Единственное, что требуется для моего аппарата — это трахеостома, то есть дырка в шее. О᾽кей?
Сэм попросил Кэти отвезти его домой, продолжать разговор он не хотел, потому что прекрасно знал каково это жить с дыркой в шее. Дэвид Брукс не стал его уговаривать, оплатил кофе и передал Кэти свою визитку со словами: — Если передумаете — звоните, всегда к вашим услугам. Кстати, вам не пришлось бы платить ни цента, наоборот, вам бы выплатили десять тысяч.
Сэм не удержался: — Купите на эти деньги кроликов и тренируйтесь. Еще раз побеспокойте меня и встретимся в суде.
— О᾽кей, — Дэвид был еще и джентльменом, — вы неправильно меня поняли. Я не хотел ставить на вас эксперименты. Технология уже прекрасно отработана. Десять тысяч — мое подношение вам за мужество жить.
Сэм Миллер взорвался.
— Чёрт возьми, — заорал он, — я такой же человек как и вы, как и все здесь вокруг.
Посетители кафе стали поднимать головы из-за необычного шума.
— Да, меня возят, но я сам оплачиваю жилье, сам плачу помощнице, за свой кофе я тоже расплачиваюсь сам. У меня нет подружки, но это пока. Вы, разорви вас стая бешеных койотов, не имеете права меня жалеть. Я плевал на жалость. Это мне вас жалко — вы суете подачку и думаете, что вы благородный человек. Чушь! Благородно — заткнуться и молчать, если видите перед собой человека, который не может дать сдачи. Я плюю на жалость, на деньги, на сочувствие.
И Сэм несколько раз плюнул в разные стороны. О, да, он тоже был джентльменом, и его слова никогда не расходились с делом.
Дэвид Брукс улыбался, он был в восторге от Сэма Миллера. Он попросил у него визитку, и когда получил ее из рук Кэтти, задал вопрос: — О᾽кей, мистер Миллер. Вы же специализируетесь на гражданском праве?
— Какого чёрта вам еще надо? — Сэм успокаивался медленно.
— У меня бракоразводный процесс. Мне нужен хороший адвокат. Я могу обратиться к вам?
— Можете, — Сэм почти остыл, — заплатите 1000 долларов и завтра в девять ноль-ноль жду вас по тому адресу, который указан на визитке. Не опаздывайте, доктор, у меня очень много дел. И вы мой не единственный клиент.
Дэвид Брукс пообещал не опаздывать. На том их встреча с Сэмом закончилась.
Процесс по делу четы Бруксов длился год и по итогу Сэм Миллер выиграл дело, чем заслужил еще большее уважение врача и изобретателя.
Лиза Джеффри влюбилась в Сэма с первого взгляда. Её бывший муж, зная, что у нее появились проблемы с одним из банков, где Лиза взяла небольшой кредит на ремонт дома, предложил ей воспользоваться услугами необычного адвоката.
— И в чем же его необычность? — Лиза не могла не спросить этого. — Он урод или, наоборот, красавчик? Он цветной? У него две головы и четыре ноги? — Лиза не знала, что еще придумать.
— А-а, он не берет денег с клиентов? Он спит с клиентами, если выигрывает их процесс? Или его трахают, если он проиграл? Он бухает и курит травку? Лиза была настоящей хиппи и все у нее вращалось вокруг секса и наркотиков. Бывший ответил коротко: — Увидишь.
— О᾽кей. Давай
