В 1820-х годах нынешняго столетия в медицинском ведомстве царили безпорядки и злоупотребления. Занимавший в то время пост министра внутрених дел, генерал-адъютант А. А. Закревский, озабоченный избранием лица, которое съумело бы привести медицинскую часть в соотвественныя условия, остановил свой выбор на А. М. Тургеневе, уже выказавшем свою энергию и неподкупность при искоренении безпорядков в Тобольской губернии, которою он управлял в течении пяти лет (1823—1828 г.г.). Претерпевший гонения от генерал-губернатора западной Сибири Капцевича и возстановленный в своих служебных правах императором Николаем Павловичем, Тургенев был тогда только что назначен казанским гражданским губернатором, но, не успев еще вступить в эту должность, получил предложение министра Закревскаго принять должность директора медицинскаго департамента министерства внутренних дел.
В архивном деле сохранился всеподданнейший доклад министра внутренних дел от 12 декабря 1828 г.; в этом докладе генерал-адъютант Закревский представлял императору Николаю следующия свои предпoлoжeния:
....„Зная, что медицинский департамент следует вверить человеку, который при отличных способностях был бы тверд в честности противу искушений беззаконной корысти, не легко проникаемой в аптекарских счетах, я обратился с приглашением моим к давно известному мне с наилучшей стороны статскому советнику Тургеневу, который в минувшее лето назначен в казанские гражданские губернаторы, и который, по приключившемуся ему нездоровью, не отправился еще отсюда. Он на принятие директорской должности согласился.... И если на определение Тургенева в директоры медицинскаго департамента последует всемилостивейшее соизволение, то осмеливаюсь всенижайше ходатайствовать о сохранении ему, по недостаточному его состоянию, тех окладов, составляющих 9.000 рублей, каковые он получал, будучи прежде тобольским губернатором, и каковые присвоены ему при назначении его в Казань. По званию директора департамента он будет иметь 6.000 р., а 3.000 руб. можно производить ему сверх того из сумм, остающихся от некомплекта медицинских чиновников по губерниям, пока он в сей должности будет находиться".
Доклад этот был утвержден императором Николаем Павловичем а 27 декабря 1828 г. состоялись высочайшие указы: правительствующему сенату о бытии казанскому губернатору, статскому советнику Тургеневу, директором медицинскаго департамента, и министру внутренних дел о производстве Тургеневу добавочнаго содержания по 3.000 руб. в год.
До того времени медицинским департаментом временно управлял, с 10 августа 1825 г., начальник отделения, д. с. с. Иосиф Коржевский. 31-го декабря 1828 г. министр предложил Коржевскому сдать департамент Тургеневу, а последнему дал следующее предложение:
....„принять на законном основании департамент и дела комитетов, в коих он (Коржевский) был председателем, как-то: о построении школы на Аптекарском острову и устройстве инструментальнаго завода и Императорскаго ботаническаго сада. Сверх сего вы получите от него, соответственно предписанию, вместе с сим мною ему данному, подробныя сведения о состоянии всех заведений, находящихся здесь при медицинском департаменте и на Аптекарском острову, и о том, в каком положении все состоящее ныне под управлением его сдано вам будет, в подробности донесете мне за общим вашим подписанием".
Было ли подано такое донесение за общим подписом сдававшего и принимавшаго медицинский департамент или нет—следов в архивных делах не найдено; положение же, в котором Тургенев застал медицинскую часть, описано в упомянутом выше биографическом очерке.
В январе 1830 г. Тургенев (в то время уже действительный статский советник) подал министру внутренних дел рапорта о невозможности исполнять обязанности директора медицинскаго департамента. К сожалению, дела с этим интересным рапортом, равно как и дела об увольнении Тургенева от службы с назначением пенсии, в архиве не сохранилось".
М.Г.
(Вас. Андр. Жуковский—ближайший друг А. М. Тургенева—называл сего последняго—и в письмах, и в разговорах—Ермолафом; вот почему А. М. Тургенев назвал свои записки, без сомненья писанныя отчасти и для Жуковскаго, Ермолафией. Эта и все последующия главы печатаются с подлинной рукописи А. М. Тургенева. Ред.)
Безбородко.—Гр. П. А. Румянцев.—Завадовский.—Судиенко и Какушкин.— Лиза—воспитанница театральной школы.—Актер Сандунов.—Екатерина II.— Полковник-двороброд Медков.— Библиотекарь Лужков.—Мария Савишна Перекусихина.—Суд и оправдание Сандунова.
Безбородко, — Александр Андреевич, — в царствование Екатерины возведен в графское достоинство. Император Павел I скроил из Безбородко перваго пожалованнаго князя Российской империи с титулом светлости.
Происхождение Безбородко—из Малороссии; предки его, как и все малороссияне, назывались казаками, потому что они все были люди военные.
Население Малороссии составилось из остатков разных племен народов, обитавших в этой стране, впоследствии разными случаями смешавшихся, соединившихся и составивших народ, нацию, называемую малороссиянами.
С самаго своего начала Малороссия составляла военную республику; у малороссиян никогда не существовало разрядов, разделений в народе, не было родов привиллегированных, у них не было ни дворянства, ни купечества, каждый малоросс был дворянин, купец, земледелец, равен один другому, располагал собою по собственному произволу, и вся его обязанность состояла быть во всегдашней готовности на защиту владеемых земель и собственной независимости.
Права свои и образ правления малоросияне удержали даже по соединении своем с Poccиeю.
Малороссия не была завоевана, но соединилась с Великоросcиeю добровольно.
Первое нарушение прав и образа правления Малороссии последовало в царствование императрицы Елизаветы; она возвела фаворита своего, бывшаго при дворе певчим Алексея Разума— в фельдмаршалы и гетманы Малороссии.
С этого времени возникло в Малороссии дворянство, но народ был совершенно свободен, не носил на челе своем печати рабства и платил подати с дымов, а не с душ, переходил с одного места на другое по собственной воле, согласно с его выгодою и удобностию.
Екатерина повергла Малороссию в рабство, повелев произвести в Малороссии перепись народную и ревизию и тех, которые будут при переписи найдены на жительстве на землях, кому-бы то ни было принадлежащих, записать за владельцами в крепость; обитавшие на землях, так называемых казенных, оставлены казаками, составляли из себя полки и содержали их своим иждивением.
Пугливый император Павел, понимая в звании казака бунтовщика, уничтожил малороссийских казаков, и они поступили в состав казенных крестьян.
Дед или отец Безбородко был войсковым писарем; должность эта была значительная, но не наследственная, не доставлявшая потомству ни титла, ни прав.
В Малороссии личныя достоинства: способности, храбрость на поле битвы доставляли безпрепятственно каждому возможность приобресть уважение, начальство и доверие. Гетман Брюховецкий был прежде слугою гетмана Хмельницкаго и был избран на его место.
Это происшествие случилось в царствование царя Алексея. Ныне (1831 г.) титлолюбивые малороссияне, выкарабкавшиеся в дворянство, стыдятся того, что они были народом волъным, что они все имели равное право без исключения приобретать уважение, почести и начальство, стараются доказывать, что звание войсковаго писаря в Малороссии равняется званию государственнаго канцлера в России, и что и у них было дворянство.
В семилетнюю еще войну с Пруссией при Елизавете, в первую турецкую войну в царствование Екатерины II малоpoccийские казацкие полковники подчинялись армейским прапорщикам; казацких полковников наказывали плетьми и палками.
Князь Потемкин был первый, который утвердил чины в казацком войске наравне с чинами армии.
В первую турецкую войну в царствование Екатерины II потомок войсковаго писаря, Александр Андреевич Безбородко, поступил в канцелярию фельдмаршала графа П. А. Румянцева-Задунайскаго писарем.
Задунайский, не так как ныне (1831 г.) гг. начальствующие знал всех и каждаго в своей канцелярии и каждаго капитана во вверенном ему войске. Гениальному Румянцеву не много потребно было времени узнать гениалънаго Безбородко.
Быть может уродливая голова, широкое обрюзглое лицо, толстыя, отвислыя губы Безбородко обратили при первой встрече с ним Румянцева внимание.
Это предположение можно даже утвердить, что смешная, уродливая наружность Безбородко произвела в фельдмаршале с перваго взгляда любопытство узнать, кто был этот квазимодо.
