* * *
Яннис, следуя в молящейся толпе, опять испытал странное чувство, которое возникло ранним утром, когда он сбежал от матери, сестры и надоедливой Анны, чтобы отправиться по улице Месе к западным стенам. Тогда он оказался в толпе крестного хода в первый раз и подумал, что люди вокруг сходят с ума. И вот опять Яннису стало так казаться. А ведь теперь они двигались в правильном направлении - не прочь от западных стен, а приближались к ним.
"Турки вот-вот пойдут на новый штурм, а людям Юстинианиса никто не помогает чинить Малую стену, - думал Яннис. - Почему отец ничего не сделает? Я же ему всё рассказал! И почему Юстинианис так легко смирился? Ведь сам же говорил, что от того, как мы себя сейчас поведём, зависит судьба Города".
Отец, ехавший в первых рядах толпы рядом с василевсом, был вне досягаемости. Нельзя было спросить: "Ты помнишь, что я тебе сказал?" К Юстинианису, ехавшему позади них и возвышавшемуся над толпой священников, дьяконов и монахов, тоже было не пробиться, а ведь так хотелось спросить: "О чём ты молишься? Разве сейчас надо говорить с Богом, а не с василевсом?" Неужели этот генуэзец, самый разумный из всех, тоже начал медленно сходить с ума, то есть делать совсем не то, что нужно для спасения?
Меж тем толпа, следовавшая по мощёным улицам, где справа и слева высились старые дома из серого камня и красного кирпича, достигла западных укреплений. Она начала запруживать небольшую площадь перед воротами, название которых Яннис не мог сходу вспомнить. Начался молебен, чтобы "Господь не оставил своей милостью" эти и другие ворота, "дабы не прорвались через них безбожники".
Вспомнилась фраза генуэзца, с таким отчаянием произнесённая в башне: "А стены вместо вас укреплять будет Бог?" Янниса охватило мрачное веселье: "Ну, да, сейчас с неба спустятся ангелы, возьмут каждый по камешку и отстроят Малую стену заново. А затем архангелы в латах встанут на этой стене так, что никакие турки не пройдут. Всё так и будет, если молиться погромче".
Меж тем молебен закончился. Казалось, крестный ход должен вот-вот двинуться дальше - по мостовой вдоль Большой стены, как вдруг василевс со свитой выехал вперёд и зычным голосом объявил:
- Братья мои и сёстры, я хочу обратиться к вам! Остановитесь и послушайте!
По толпе, как рябь по воде, побежали тревожные возгласы:
- Что случилось? Что такое? Что?
- Я получил важное известие, - продолжал василевс. Если смотреть вблизи, то его красивое лицо с прямыми, как на иконе, чертами, сразу приковывало к себе взгляды окружающих. Его голос тоже был красивым, причём василевс говорил всё более увлечённо, поэтому увлекал других, захватывал их внимание. - Конец наших бед близок.
По толпе пробежал шёпоток и затих. Все обратились в слух.
- Я узнал из надёжного источника, что нечестивый предводитель врагов наших задумал предпринять новый штурм. Не позднее завтрашнего утра он бросит на наши стены всю свою силу, и чем бы ни закончилось дело, это будет конец наших бед. Если мы, с Божьей помощью, выстоим, тогда наши враги отступят от Города, утратят надежду захватить нас. Если же не выстоим, то всё равно окончатся наши беды, потому что придётся нам умереть за нашу веру, за святые церкви и за наш Город. Если враги наши возьмут верх, напрасно будет ждать от них жалости и снисхождения, а потому призываю тех, кто ещё в силах, помочь нашим воинам в укреплении этих стен.
Василевс указал на укрепления у себя за спиной, а из свиты выехал Тодорис Кантакузин.
- Этот человек, - теперь василевс указал на него, - отведёт вас туда, где нужна ваша помощь. Идите и помните, что труд этот угоден Богу, ведь каждый камень в стене на пути нечестивых - защита наших святынь и нас самих. Защитим наши церкви от поругания, а себя от истребления. Пусть же этих камней будет больше! А кто не в силах помогать, пусть помогает молитвой и продолжит идти крестным ходом по Городу.
Яннис слушал и ушам не верил, а речь, кажется, подошла к концу.
- Сейчас долг велит мне удалиться на совет, дабы с моими преданными слугами обсудить, как нам готовиться к решающему часу, но на вечерней службе в Святой Софии я снова буду с вами.
Толпа разделилась, кто-то двинулся к Тодорису, а кто-то стремился встать поближе к священникам, иконам и мощам.
Воспользовавшись сумятицей, Яннис подбежал к отцу и ухватился за стремя его коня:
- Отец, что случилось? Почему василевс вдруг передумал?
- Я сумел сообщить ему новость, - успокаивающе произнёс отец, склоняясь к сыну.
- Но как, если он никого не слушал?
- Когда шёл молебен, я сказал василевсу, что хорошо бы священникам подняться на Большую стену и благословить её вместе с Малой. Василевс сказал, что это опасно, ведь турки стреляют из пушек. Я ответил, что не стреляют с самого утра, и даже не собираются. Сказал, что хоть это и странно, но сейчас для нас выгодно, а василевс, услышав такое, сразу подозвал Юстинианиса и спросил его, что случилось. Тот показал василевсу письмо, которое вы нашли в башне.
Яннис не мог сдержать восторга:
- Отец, как хорошо ты это придумал! Только ты знаешь, как сказать новость так, чтобы василевс послушал.
- Теперь мы все едем в Малый Влахернский дворец* на совет, - сказал отец. - Передай матери, что вы можете идти домой. Твоя сестра наверняка устала. Да и мать с Анной - тоже.
- Отец, возьми меня с собой на совет, - попросил Яннис.
_____________
* Как и Большой Влахернский дворец, ранее упоминавшийся в романе, расположен возле западных оборонительных стен. Являлся резиденцией василевсов в XV веке.
_____________
Отец на мгновение задумался:
- Иди, передай матери то, что я велел, а затем торопись во дворец. Я попрошу, чтобы тебя туда пустили, но не обещаю, что тебя пустят и в зал заседаний.
* * *
Малый Влахернский дворец - высокое здание под двускатной черепичной крышей, торцом примыкающее к крепостной стене. Перед зданием - двор, окружённый каменной оградой, один конец которой соединяется с углом дворца, а другой - всё с той же крепостной стеной. Как ни посмотри - крепость в крепости, где можно укрыться от любых бед, и всё же с тех пор, как началась осада, василевс оттуда переселился.
По пути к дворцу Яннис вспомнил, что там вместо василевса, устроившего себе лагерь в долине реки Ликос, жил глава венецианского квартала, существовавшего в Городе с давних времён. Этого главу звали Иеронимос Миноттос*. Он собрал из своего квартала всех мужчин, молодых и старых, которые могли держать оружие, и вместе с ними переселился во дворец, чтобы защищать здание и ближайшие укрепления.
_____________
* В итальянском варианте - Джироламо Минотто.
_____________
Василевс решил доверить Миноттосу свой дом потому, что венецианец пообещал вывесить там над крышей венецианский флаг - красное полотнище с золотым львом, который держит меч в лапе, а остальными лапами твёрдо стоит на земле. Этот флаг стал бы виден туркам, как и флаг Ромейской империи (тоже красный, с золотым крестом), развевавшийся рядом. Два полотнища должны были показать врагам, что Венеция находится в союзе с ромеями, и что вскоре на помощь Городу явится венецианский флот... но флот так и не явился. И всё же оба красных полотнища сейчас развевались на ветру, на фоне чистого сияющего неба. Их было хорошо видно, если смотреть на дворец издалека.
