После аварии 1 января Рая всячески меня поддерживала. Говорила: «На транспорте разное случается, ты не первый и не последний». Она ситуацию знала не понаслышке, так как после окончания школы почти два года проработала стрелочницей на этом же предприятии. Собственно, там-то она мне и приглянулась.
В начале марта моя любимая жёнушка «по секрету» мне сказала:
– У нас будет ребёнок!
Несмотря на то, что мы вроде бы задумывались над переездом, я был очень рад, о чём и сказал Рае.
– Только чур, ты сама выберешь имя будущему ребёнку, – предупредил я. Это было справедливо, поскольку имя сыну Коле выбирал я (назвал в честь погибшего на войне отца).
Вскоре вернулся из долгой поездки Дмитрий Косенко с хорошими новостями. Он купил квартиру (вероятно, им ещё несколько лет предстояло за неё расплачиваться, но это уже было не главным). Ему подписали заявление о принятии на работу на железнодорожную станцию машинистом маневрового тепловоза.
Восьмого марта мы последний раз собрались вместе с Шурой и Дмитрием. Рая поделилась с ними нашей новостью, но Дмитрий внезапно стал отговаривать нас заводить второго ребёнка:
– Ещё не поздно от него избавиться. Вы ведь тоже переезжать собираетесь, представляете, какой обузой будет вам младенец! У вас уже есть замечательный ребёнок, зачем ещё? Мы вот по себе судим – у нас четверо, знаете, сколько хлопот они нам доставили?
– Но ведь вы эти проблемы преодолели, зато какие у вас хорошие и красивые дети выросли! – возразил я. – И я уверен, что мы тоже сможем пережить две трудности сразу: переезд и хлопоты с маленьким ребёнком. Так что не надо нам таких советов, от него мы ни за что не откажемся.
Семья Косенко начала готовиться к отъезду. Трое их детей ещё учились в школе, а старшая уже работала. Дмитрий уволился, отправил багаж, забрал всю семью, и поездом они уехали на новое место жительства. Мы продолжали с ними переписываться, иногда разговаривали по телефону. Они остались в нашей памяти хорошими и дружелюбными людьми.
* * *Примерно в это же время уехал со своей семьёй мой шурин, брат жены Иван Морозов. Они укатили ещё дальше, в Таджикистан, город Орджоникидзеабад[2]. Там жили его знакомые по Асбесту, немцы по национальности.
Он поступил на работу мастером на завод по ремонту сельскохозяйственной техники. Кстати, в будущем Иван станет директором этого завода.
Глава 3. ДИПЛОМИРОВАННЫЙ ИНЖЕНЕР
Несмотря на неприятности, вызванные аварией первого января, я продолжал работать над дипломом. Зимой защититься не удалось, поскольку группа заочников не собралась. Поэтому мне предстояла защита диплома вместе с очниками в июне.
Руководитель моего проекта, Израиль Григорьевич Левин, находил новые темы для работы, и я их добросовестно выполнял. Мы с ним полностью исключили из диплома упоминание устаревшего воздухораспределителя под условным номером 135, но добавили 270-005-1, совсем недавно появившийся на железных дорогах.
Непростой для меня оказалась экономическая часть дипломного проекта. Левин порекомендовал зайти в экономический отдел Управления Свердловской железной дороги. Мир не без добрых людей – там мне совершенно безвозмездно один опытный работник на черновике показал схему подсчёта стоимости всех работ и экономического эффекта от внедрения модернизированных воздухораспределителей (а всего их надо было установить около пятисот). По этой схеме я довольно быстро всё начертил и рассчитал, а Гена Кощеев на листе ватмана тушью крупно и красиво написал весь нужный наглядный материал. Надо сказать, я о таких его способностях раньше и не подозревал, но как-то при встрече упомянул: «Сроки поджимают, а работы ещё много», – и он сам вызвался мне помочь.
Когда я закончил работу по основной части диплома – тормозам, то решил от себя добавить ещё одно нововведение, предложив использовать на промышленных электровозах дифференциальную защиту, аналогично имевшейся на магистральных электровозах советского производства. На эту мысль меня натолкнул несчастный случай, произошедший на нашем производстве.
Один машинист решил самостоятельно произвести небольшой ремонт одного из центральных токоприёмников – заменить поломавшуюся деревянную тягу новой. Эта деревянная деталь на немецких электровозах являлась предохранителем металлических частей, и при её поломке токоприёмник «садился» вниз на крышу. Тягу вытачивали на токарном станке из твёрдого дерева, а затем сверлили необходимые для крепления отверстия. Машинист полез наверх по ступеням, держась за поручень. Он был высоким мужчиной, и когда поднялся на верхнюю ступень, задел грудью боковой токоприёмник. Тут же получил сильнейший электрический удар напряжением полторы тысячи вольт. Он чудом остался жив; спасло лишь то, что он упал вниз под собственным весом. Конечно, машинист сам был виноват, поскольку стал подниматься на крышу, не убедившись, что все токоприёмники убраны от контактной сети. Один боковой пантограф в другой половине кузова на противоположной стороне оказался поднят.
Пострадавшего на «скорой» увезли в больницу и госпитализировали. Месяца через два он вернулся на работу и всем желающим демонстрировал следы ожогов на своей груди.
Подобный случай произошёл в том же году на Северном руднике. Машинист электровоза 21Е «Шкода» поднялся на крышу локомотива при поднятом боковом токоприёмнике и коснулся центрального пантографа, от которого и получил электрический удар. Это вызвало непроизвольное сокращение мышц, и его, что называется, «притянуло». Самостоятельно оторваться он не сумел, а никого рядом не оказалось. Его тело так и обнаружили – в сидячем скрюченном положении…
Оба эти случая можно было бы предотвратить, используя лесенку с блокировкой, что в своём дипломном проекте я и предложил сделать.
* * *После того, как меня снова перевели в машинисты, я пошёл работать на более вредный участок, о котором рассказывал ещё в первой книге. Работа заключалась в перевозке отходов обогащения с третьей фабрики, которая, к слову, пылила не только на рабочих, но и (при соответствующем направлении ветра) на город. Рабочий день там по идее был сокращён на два часа. Хотя фактически мы работали по восемь часов, но за переработанное время нам давали в месяц по два дополнительных выходных, а также талоны на «спецжиры».
Помощником у меня стал молодой человек, студент-заочник – светловолосый крепыш по имени Вадим. Он учился в Свердловском институте народного хозяйства[3] по специальности «Холодильные установки». Мы с ним отлично ладили, всегда находили общий язык. Помню, как-то похвалился ему своим сыном, рассказал, каким интересным и толковым он растёт, а Вадим прокомментировал это одним ёмким словом: «Вундеркинд!».
Однажды мы были под погрузкой. Вдруг недалеко раздался жуткий продолжительный грохот, и в небо взметнулась огромная туча пыли. Прямо на наших глазах рухнул один из корпусов третьей фабрики, в котором производилась сортировка товарного асбеста. Мы прислушались, но криков никаких не услышали. Был воскресный день, к тому же обеденный перерыв. Поэтому по счастливой случайности жертв не было.
Это здание потом восстанавливать не стали, поскольку вскоре запустили новую обогатительную фабрику №6. Её помогали строить канадские специалисты. Ходили слухи, что канадцы просили переработать отвал бедных руд для своей страны, но наши им отказали. Впрочем, позже на шестой фабрике этот отвал всё-таки переработали. А третью фабрику закрыли насовсем.
На шестой фабрике мне работать не довелось. В то время я как раз взял отпуск для защиты диплома. Мою работу уже подписал руководитель проекта Левин. Затем он отправил меня в транспортный отдел комбината для получения рецензии. Там начальник взял мой диплом и попросил зайти через день.
В назначенное время я пришёл, однако начальник оказался на совещании. Дипломный проект мне отдала секретарша. Я поблагодарил её и, выйдя за дверь, тут же заглянул внутрь своей папки и нашёл рецензию. Прочитал: «Диплом выполнен хорошо, в нём есть новшества, которые пригодятся в транспортных цехах комбината. Оценка работы – отлично». Подпись, печать.
В это же время мой помощник Вадим получил вызов на сессию. Мы с ним созвонились и вместе поехали поездом в Свердловск. По дороге он мне пожаловался на то, что его институт не имеет общежития.
– Ну что ж, попробую посодействовать, – пообещал я. – Если у нас будут свободные места, может, получится устроиться вместе.
Сначала мы зашли в мой институт, УЭМИИТ. Мне дали направление в общежитие. Туда мы тоже явились вместе. Я показал направление и студенческий билет, Вадим продемонстрировал свой студенческий. Нас отправили на третий этаж. В комнате, куда мы зашли, было трое молодых ребят. Нам показали свободные места, мы выбрали те из них, которые нам больше приглянулись. Познакомились с соседями по комнате. Вадим тут же пошёл в свой институт, а я к своему руководителю, чтобы узнать, когда и где состоится защита. Оказалось, что она будет через день, так что у меня было время освоиться и познакомиться с процессом.
